Желтая зона - Лаумер Джон Кейт (Кит) (мир книг .TXT) 📗
– Слушаюсь, – сказал Ларссон, отдал честь и побежал, выкрикивая приказания.
Глава 5
Мой штурмовой отряд выглядел не слишком внушительно: просто нестройная толпа более или менее молодых здоровых мужчин и нескольких выносливых женщин, неуверенно державших выданные им револьверы, словно они опасались, как бы те их не укусили, – все были полны энтузиазма и даже рвались в бой.
Я отнял пистолеты у двух парней, стоявших непосредственно за мной и моим сержантом-командующим, попросил остальных постараться не пристрелить меня или Ларссона и отдал приказ начать стрелять и двигаться вперед – ать, два, левой-правой. Они двигались довольно дружно и вели стрельбу с неплохой скоростью. Йлокки продолжали заниматься своими делами, пока шальная пуля не угодила одному из них в руку. Он заверещал, как ржавая рессора, и кинулся бежать – не от нас, а от своих приятелей, которые, как один, повернулись, чтобы сожрать его живьем. Пока мы приближались, он упал, а те, что были еще живы и здоровы, принялись есть. Наш огонь теперь то и дело попадал в цель. Едоки становились едой. Зрелище было довольно тошнотворное. К тому моменту, как мы к ним приблизились, на месте остались только мертвые и умирающие.
– Я же сказал вам, полковник, – прямо-таки пропел Ларссон, – плевое дело!
– Они не убежали, сержант, – напомнил я ему. – Блефовать с ними у нас не получится. Так что это нельзя считать концом.
Не успел я договорить, как толпа вражеских солдат выплеснулась из проулочка между двумя складами и стала приближаться бегом. Мои войска, переставшие стрелять, просто стояли и смотрели. Наконец, Ларссон заорал:
– Беглый огонь!
Они открыли беглую пальбу, которая уложила на землю половину первой шеренги и почтовый ящик. Остальные разбежались.
Ларссон занялся перераспределением боеприпасов, забирая патроны у тех немногих, карманы которых были полны, и передавая их тем, которые жаловались, что расстреляли все.
– Что нам НУЖНО, так это сотню М-16, – пробормотал сержант. – Но против этих отпетых трусов, наверное, и наших хлопушек хватит.
– На какое-то время хватит, – согласился я. – Нам нужно обойти и другие места, где можно войти в Старый город, и кое-что подсказать нашим ребятам.
Ларссон козырнул и начал деловито строить свою толпу гражданских, назначая солдат командирами взводов. Он обращался к ним «лейтенант» и «сэр», отдавая им честь, чтобы вызвать у них столь необходимое сейчас ощущение собственной значимости.
Один из них был еще совсем молоденький парнишка, которого я уже раньше видел, на вид ему можно было дать не больше шестнадцати. Он был такой высокий и светловолосый, какими во всеобщем представлении и должны быть шведы, и, как я выяснил, был действительно офицером, лейтенантом. Его звали Хельм. Он подошел ко мне и попробовал отдать честь. Я ответил ему тем же и отвел его в сторонку.
– Нам недостаточно просто уничтожать маленькие группки, сэр, – сказал он мне, прежде чем я успел сам сказать ему это.
– Прекрасно, – согласился я. – Давайте приступим к делу.
Район сразу за реставрированной городской стеной был застроен небольшими коттеджами деревенского типа с огородами и хозяйственными постройками. Никогда еще весна на юге Швеции не казалась мне более прекрасной. Здесь не было видно крыс, и в сознании не укладывалось, что страну наводнили жуткие, чудовищные крысоподобные захватчики, которые убивают одних и берут в плен других. Мы увидели несколько крыс, жавшихся под укрытием какого-то сарая или конюшни, но никакой организованной деятельности не было заметно. Может быть, Рихтгофену удалось восстановить контроль там, в столице, и отрезать подкрепления противника? Я испытывал почти что эйфорию… и тут увидел первый танк.
Он был чудовищно большой – сначала я принял его за сарай средних размеров, но тут он пришел в движение и повернулся, кренясь, чтобы навести на нас гигантскую пушку разбивателя. Я велел Хельму укрыться, и мгновением позже взрыв потряс каменные стены рядом со мной. Мне на спину рухнули грязь, камни и гравий, вдавив меня в землю. Я быстро поднялся, успев еще увидеть, как падают комья глины и кирпичи у меня за спиной, где в стене образовалась десятифутовая дыра, сквозь которую я увидел моих штатских: одни бежали, другие стояли, сбившись в группки и уставившись на дыру в стене. Я пролез в нее, заорал им, чтобы они искали укрытия, и вернулся посмотреть, что делает неприятель.
Танк – высокая машина с длинной передней частью и огороженной платформой по всему периметру – медленно приближался, вздымая к небу и опуская свою уродливую морду, переползая через каменные стенки и невысокие строения. Выбежал какой-то человек, грозя танку кулаком, но это не возымело эффекта. Танк подъехал к стене, игнорируя наше присутствие, и остановился.
Я подозвал мой отряд и велел им рассеяться по лесу и найти командный пункт майора. Холмы к востоку от города заросли густым лесом. Отправились все, кроме Хельма. Тот остался на месте и сказал:
– Вероятно, вам может понадобиться какая-то помощь, полковник, раз та штука такая большая.
Я признал, что это возможно, размышляя, что мне теперь предпринять. Тут лейтенант спросил меня:
– Какой у вас план, сэр?
– Ах, да, план… – пробормотал я.
Взгляд мой упал на сложенное из булыжников, крепкое с виду строение, стоявшее в нескольких ярдах от нас, за скромным коттеджем. Трава вокруг него была аккуратно и коротко подстрижена. Вражеский танк остановился неподалеку от него.
– Лейтенант, – сказал я, – прикройте меня. Я хочу взглянуть на эту хреновину.
– Но, полковник, – возразил Хельм, – почему бы разведкой не заняться мне, а вы меня прикроете?
– Заткнись, – велел я.
Он заткнулся и взял винтовку наизготовку. Я прошел к строению и, укрывшись за ним, взглянул на танк – если, конечно, это был танк, поскольку больше всего это напоминало потрепанный упаковочный ящик, но я мог разглядеть гусеницы, почти целиком зарывшиеся в мягкую почву. И никаких признаков жизни.
Нужно было посмотреть поближе. Я осторожно выбрался из зоны относительной безопасности позади сортира, чувствуя себя как начинающая танцовщица, впервые исполняющая стриптиз в свете прожекторов, но не отрывал взгляда от танка, выискивая признаки какой-нибудь деятельности.
Ничего не происходило, пока я не оказался в десяти футах от него, так что уже мог ощущать запах гнилых апельсинов, характерный для этих тварей. Тут открылся люк, из которого высунулась острая морда и узкие плечи йлокка. Придерживая своими коротенькими ручками крышку люка, он протащил через него все свое несуразно длинное туловище. По спине его тусклого пальто шла красная полоса. Вокруг его глазок-бусинок была толстая корка чего-то белого, в углах рта с выступающей вперед нижней челюстью показалась пена. Он опустился вниз, двигаясь, как старая-престарая крыса, которая ищет, где бы ей умереть. Поначалу он, казалось, меня не замечал – потом заметил и повернулся ко мне. Два раза его рот беззвучно открылся, но только на третий раз ему удалось прокаркать:
– Я призываю тебя помочь живому существу, раб!
Это мне мало что сказало. Тут он поскользнулся и, тяжело упав на коротко выстриженную траву, остался лежать там, судорожно дергаясь. Я подошел к нему, держа в руке револьвер, хотя знал, что он мне не понадобится. Я присел рядом с ним на корточки: даже отсюда было заметно, что у него жар. Запах гниющих апельсинов ощущался очень сильно. Он перевернулся на спину и попытался сфокусировать на моем лице свои маленькие красные глазки.
– Гргсдн ошибся, – прохрипел он. – Мы совершили ужасную ошибку! Вы люди, как и мы!
– Не как вы, Крысомордик, – сказал я. – Расслабься – посмотрю, чем тебе можно помочь.
Он, кажется, собрался протестовать, но только булькнул и потерял сознание. Хельм подошел ко мне и собрался пристрелить моего пленного. Я объяснил ему, что парень болен и не опасен, но его явно так и подмывало все равно прикончить неприятельского офицера. Я заглянул в сортир – проверить на всякий случай, нет ли у него там приятеля – и вернулся как раз вовремя, чтобы остановить Хельма. Йлокк отползал от него, повторяя:
