Список - Картер Крис (1) (электронные книги без регистрации .TXT, .FB2) 📗
А может… — Рок облизнул губы. — Может, и не только трое.
— Что вы хотите этим сказать? не выдержала Скалли.
Рок поднял взгляд на нее.
— Тому, кто начал убивать, потом трудно остановиться. Поверьте, я это знаю лучше вас, честно сказал он. — Сначала пять… самых ненавистных… а потом, если сошло с рук, — глядишь, и еще пятнадцать…
— Понятно, — сказал Молдер.
«Парень до смерти напуган, — подумала Скалли. — Скорее всего, в этом пресловутом списке его нет, но отношения его с Ничем, похоже, не были теплыми, и теперь, когда кто-то и зачем-то принялся совершать убийство за убийством, уже не до списка. Вероятно, список Нича — некая легенда, предназначенная для того, чтобы замаскировать одно-единственное по-настоящему нужное убийце убийство. Из-за него все и затеяно. Когда оно произойдет, все скажут: список…
Где прячут лист? В лесу, как известно.
Значит, Нич еще при жизни был настолько во власти этого неизвестного пока убийцы, что даже в смертный свой час согласился по его требованию разыграть комедию с речью и пророчеством?
Или это убийца настолько предан Ничу, что после его казни послушно и без колебаний выполняет его предсмертную и посмертную волю?»
— Мы поговорим с мистером Бакли немедленно, — проговорила Скалли. Тоже глубоко задумавшийся о чем-то Молдер, чуть припозднившись, лишь кивнул.
Они с трудом нашли Бакли.
— Верите ли, до сих пор не могу доползти до своего кабинета, — проговорил директор тюрьмы, — Такое творится… Муравейник, просто муравейник, в который ткнули лопатой.
На лбу директора блестел пот.
— Идемте, — сказал он, — Поговорим по дороге. Мне нужны кое-какие документы из моего сейфа.
Молдеру хватило всего лишь одного коридора, чтобы вкратце пересказать Бакли содержание разговора с Роком.
Еще полкоридора Бакли размышлял.
— Нет, — неожиданно сказал он затем, — Я не могу пойти на это.
— Почему? — не сдержал изумления Молдер, — У вас не хватает полномочий?
— Полномочий хватает, но здесь тюрьма, а не биржа. Если я сейчас соглашусь на одну сделку, каждый полоумный зэк решит, будто резать охранников — хороший бизнес.
— Но разве три жизни не стоят такого риска?
— Поймите, агент Молдер, — Бакли остановился возле двери в свой кабинет. Принялся рыться в кармане в поисках ключей. У него дрожали руки, хотя он изо всех сил старался не показывать этого. — Поймите. Здесь идет постоянная война. У заключенных нет свободы, а у нас она есть — и поэтому мы обречены на то, чтобы существовать по разные стороны линии фронта. Если здесь кто-то твердо решит кого-то зарезать, он так или иначе обязательно добьется своего. Никакие сделки не помогут.
Сэму Бакли было страшно. Страшно так, как не было ни разу за те два десятка лет, что он работал в исправительном заведении Ист-Пойнт. Он впервые полностью утратил контроль над ситуацией в своей тюрьме. Он проводил свое личное расследование и, по меньшей мере, не отставал от федералов; в сущности, они были тут совершенно лишними, эти двое нежных агнцев из поднебесья, вопрошающих то о дружбе, то о теплых отношениях… где? здесь, в тюряге! И он прекрасно понимал, что творится несусветное. Сами заключенные, без помощи извне, никак не могли осуществить эти два убийства — убийства лучших людей, преданных, прекрасно умевших общаться с зэками, на которых сами зэки никогда, в общем, не держали зла. Значит, работает кто-то из охраны. Заговор. А против кого может быть заговор?
Да против него, директора тюрьмы! Это первое, что приходит на ум.
Но мухи… Эти чертовы адские мухи…
Мистика какая-то. Вот так и поверишь в то, что это призрак Нича бродит по тюрьме. Прямо как у Шекспира.
У Сэма Бакли голова шла кругом.
Но одно он понял сразу: Рока выпускать из рук нельзя.
Если это заговор, значит, Рок знает, кто с воли в него входит.
А если… прости, Господи… если, паче чаяния, тут и впрямь шуруют выходцы с того света, то он, Сэм Бакли, почти наверняка у них под прицелом. Так ли, этак ли — именно он под прицелом. Но Рок, который все время цапался с Ничем, тоже наверняка входит в этот самый список. И если в последний момент позволить Року убраться куда-то в безопасное место, призрак Нича… — прости Господи, ну не верю я в это, не верю, но как-то предусмотреть должен, ведь я еще нужен моим детям и жене!.. — призрак Нича может очень разгневаться. И на кого тогда падет гнев этого ублюдка? Да опять-таки на меня, на Сэма Бакли!
А вот если, наоборот, отдать ему Рока, если помочь ему доконать Рока… может быть… Может быть, и минет меня чаша сия…
Ох, каким языком я заговорил, прости, Господи! Что это я…
Да, руки дрожали, и пальцы слушались плохо. Бакли только с третьей попытки сумел вставить ключ в замочную скважину и открыть дверь.
— Прошу вас, госпо…
Его прервал слитный, басовитый гул тысяч внезапно потревоженных мух. Тягучий черный буран взметнулся с рыхлой, слитно шевелящейся горы.
И запах.
— Господи Иисусе… — прохрипел Сэм Бакли, пятясь.
Молдер едва успел поддержать пошатнувшуюся Скалли под локоть.
В кабинете директора исправительного заведения Ист-Пойнт, в директорском кресле и за директорским столом сидел полный суетливых личинок, до краев наполненный ими, будто рисовый пирог — белыми зернами, изъеденный, вспухший, безголовый охранник Фармер.
— Да, — несколько ошеломленно произнесла Скалли, — поразительная библиотека.
Книги Нича Мэнли занимали не менее двух полок. И что это были за книги! Вряд ли средний добропорядочный американец даже слышал про такие. Декарт, Сартр, Фрэнсис Бэкон, Тибетская книга мертвых… Ну, разумеется, Коран, Библия, Веды…
«Это действительно был очень умный человек», — подумала Скалли, ведя пальцем по корешкам.
«Многознание уму не научает», — подумал Молдер, листая папку с пухлой рукописью Нича.
— И при том — грабежи в магазинах, — сказала Скалли.
— Да, — сказал Молдер.
— И, возможно, убийство.
— Именно.
— Наверное, — задумчиво проговорила Скалли, — как это ни горько признать, творческие способности действительно как-то связаны с преступными наклонностями. Выход за рамки обыденного — в каком-то смысле всегда преступление. Нестандартная личность просто-таки обречена во всем вести себя с нарушениями общепринятых правил.
— Я поверю в эту байку, когда ты докажешь, что Эйнштейн был серийным убийцей, Швейцер на досуге насиловал монашек, а Достоевский обирал сирот, — с какой-то необычной для него резкостью ответил Молдер. — Потому, мол, и писал про слезинку ребенка с таким знанием дела и так прочувствованно.
— Молдер, — ответила Скалли, чуть покраснев, — подчас ты бываешь просто невыносим.
— Надеюсь, не слишком часто? — кротко спросил напарник. — Вот послушай, — он от-листнул только что перевернутую страницу назад и стал читать: — Я вернусь к началу, которое следует за концом, и снова начну путешествие, назначенное для душ праведных. Я — Господь. Я — Повелитель Вселенной. Для меня нет смерти, а есть лишь вечная жизнь.
— Откуда это? Какой-то апокриф?
— Представь себе — всего лишь Наполеон Мэнли, написано в 1994 году. Здесь такого текста на сотни страниц, — он закрыл папку и отложил ее на стол, — Есть ссылки на индуистские трактаты, розенкрейцеров, Заратустру… Похоже, воскрешение, или просто бессмертие, стало его навязчивой идеей.
— Но это же значит, что он оказался в состоянии и впрямь воскреснуть, Молдер!
— Само по себе — конечно, не значит. Но, учитывая все то, что происходит… Может, он знал то, чего не знаем мы?
— Например, тайный пароль на вторичное открытие врат? — иронически уточнила Скалли.
— Или даже иначе… просто понял что-то такое, что мы давным-давно знаем, но не понимаем. Воспринимаем просто как слова…
— Что ты имеешь в виду?
— Скалли, всякая серьезная мировая религия одним из основных своих моментов имеет веру в загробную жизнь. Так или иначе, в той или иной форме. Переселение душ, перевоплощение, воскресение на том свете, воскресение телесное после Страшного Суда… Не может быть, чтобы миллионы… миллиарды людей так фатально ошибались из века в век.
