Выдумки чистой воды (Сборник фантастики, т. 1) - Вершинин Лев Рэмович (книги онлайн без регистрации полностью TXT) 📗
Часа через два ходьбы они вышли к узенькому мелкому ручейку с желтой пузырящейся водой. Льош остановил всех, осторожно пробрался к ручью и попробовал воду. Вода была теплой, газированной, с сернисто-железистым вкусом, но пить ее было можно. И Льош решил устроить здесь коротенький привал.
Все сидели молча, тесной группкой, устало прислонясь к перекрученным, покрытым черными наростами, деревьям, растущим по обе стороны ручья.
— Пожрать бы, — протянул Портиш и, в который раз нагнувшись над ручьем, стал пить воду, черпая ее пригоршнями. Железистая вода не утоляла жажду.
— «Nell mezzo del camin di nostra vita mi ritrovai in una bosca oscura…» [26] — неожиданно продекламировала Лара. Она сидела, расслабленно откинувшись на пружинящие ветки, и затуманенным взглядом смотрела куда-то под кроны деревьев.
— Из чистилища да в ад, — раздраженно резюмировал Кирилл. Он резко поднялся и пошел вглубь леса от ручья.
— Ты куда, Кирилл? — спросил Льош, настороженно провожая его взглядом.
— Я сейчас.
Было слышно, как Кирилл бродит по бурелому недалеко от ручья, затем послышался треск сухой ветки, и он вернулся назад, таща ее за собой. Усевшись на свое место, Кирилл принялся обирать с ветки сухие листья.
— У кого-нибудь есть чем зажечь? — мрачно спросил он.
Портиш долго копался в карманах и, наконец, вытащил самодельное кресало. Льош протянул стерженек высокотемпературного резака, предварительно отрегулировав его на минимальную мощность — единственное, что у него было в кармане куртки в момент катастрофы.
— На кнопку нажми, — посоветовал он.
Кирилл нажал на кнопку, и из торца стерженька выпрыгнуло тонкое огненное жало. Кирилл одобрительно хмыкнул и вернул Портишу кресало.
— Эй, монах! — Он толкнул локтем задремавшего было Микчу, Микчу привскочил и ошарашенно затряс головой.
— Э? Чево?
— Книгу свою гони!
Микчу отупело уставился на Кирилла, осмысливая требование, затем отчаянно замотал головой.
— Не! Не надобно!
— Ну?!
Микчу недоверчиво протянул молитвенник. Кирилл положил книгу на колени, открыл и безжалостно вырвал страницу.
— Э-э! — сдавленно закричал Микчу и попытался вырвать молитвенник из рук Кирилла.
— Не верещи! — оборвал его Кирилл, и, отпихнув Микчу, спрятал книгу за пазуху.
Микчу обиженно засопел.
— Ничего, — съязвил Кирилл и принялся растирать сухие листья над листочком бумаги, — если еще раз сподобишься в Головомойку — другую свистнешь.
Льош поднял один сухой лист, размял между пальцами, подышал на него, понюхал, затем потер о манжет куртки. Ткань слабо зафлюоресцировала. Он поднял брови и удивленно хмыкнул. Манжеты куртки были устроены по принципу простейшего индикатора — это свойство придавалось для экстремальных случаев в судьбе космодесантника. По реакции нельзя было определить точный состав анализируемого вещества, но разбивку по группам: белкам, углеводам, алкалоидам — манжет давал прекрасную. Полученный же сейчас результат оказался обескураживающим.
— Что там еще? — Кирилл бросил недовольный взгляд на Льоша.
— Да так… Не советую тебе курить много этих листьев.
— Что так? Считаешь — крепкие?
— Да нет, — улыбнулся Льош. — Пронесет тебя просто здорово.
Лара конфузливо рассмеялась. Испанец непонимающе перевел взгляд с Кирилла на Льоша, на Лару и протянул руку к Кириллу.
— А не боишься, что и тебя пронесет? — пробурчал Кирилл, но лист бумаги разорвал пополам и дал половину Испанцу.
Они скрутили самокрутки, причем Испанец проделал это весьма профессионально, и закурили. Сизый дым слоистым облачком повис над головами. Некоторое время все молчали, затем Портиш протиснулся поближе и завистливо спросил:
— Ну, как?
— Ничего, — сипло ответил Кирилл. — Дерет немного… С непривычки. Хочешь?
Он протянул самокрутку Портишу. Портиш жадно посмотрел на самокрутку, сглотнул слюну и, казалось, против воли покачал головой. Пины, до сих пор молча сидевшие в сторонке, при первых клубах дыма зашевелились и принялись отрывисто пересвистываться. Наконец один из них, Василек, подпрыгнул на своих лапках и, переваливаясь с боку на бок, неспешно подошел поближе к Кириллу. Первое время он просто наблюдал, как Кирилл и Испанец затягиваются дымом, затем спросил:
— Что это вы делаете?
— Курим, пинчик, — ответил Кирилл и плутовато добавил: — Попробовать не хочешь?
Василек растерянно посмотрел на Кирилла, на Льоша, снова на Кирилла.
— Не знаю, — нерешительно прошелестел он.
— Попробуй. Ничего страшного в этом нет, — заверил Кирилл и сунул ему в рот самокрутку.
Пин вдохнул, поперхнулся дымом и отчаянно замахал руками. Но ручки у него были маленькие и не доставали до сильно вытянутого вперед рта, и тогда он попытался выплюнуть окурок. Однако бумага приклеилась к губе, и пин только еще больше наглотался дыма. Вконец отчаявшись избавиться от окурка, пин запрыгал, замотал головой, и окурок, наконец, вылетел изо рта, шлепнувшись рядом с Ларой на нарост на стволе дерева.
Все смеялись.
— Ты только не обижайся, Василек, — улыбаясь во весь рот, попросил прощения Кирилл и потрепал пина за шерсть на спине.
— Зачем же так… — смешно чихая, обиженно просипел пин.
Лара вдруг оборвала смех и стала принюхиваться, вертя головой.
— Пахнет… Вы чувствуете? — Она привстала с земли, и взгляд ее застыл на окурке, лежащем на наросте дерева. — Сыром пахнет…
— Угум-м… — поддакнул Микчу, усиленно, как паровик, сопя носом.
Портиш первым оценил ситуацию и вьюном, прямо по коленям Лары, пробрался к наросту, на котором лежал окурок. Рукавом он смел окурок с нароста и стал тщательно обнюхивать обожженное место.
— Ей-богу, сыром пахнет, — благоговейно заявил он.
— Стоп! — оборвал Льош поднявшийся было галдеж. Он отобрал у Кирилла резак, увеличил его мощность и аккуратно срезал ближайший к нему нарост. Нарост с шипением отделился от дерева, и в воздухе ощутимо запахло сыром. Льош теранул срезом о манжет, посмотрел на проявившуюся реакцию, затем осторожно лизнул и также осторожно попробовал на зуб краешек нароста. Это действительно было похоже на старый засохший сыр.
«Вот так, — усмехнувшись, подумал он. — Не знаешь, где наймешь».
— Кажется, это можно есть, — сказал он.
Но наесться вдоволь Льош никому не дал. После стольких лет питания жидкой лагерной баландой он не знал, как будет действовать столь грубая пища. Поэтому, разрешив съесть каждому не более четвертушки нароста, он приказал набрать с собой их как можно больше (кто знает, повезет ли еще в лесу наткнуться на что-нибудь съедобное?) и сразу же двинулся в путь.
И снова они шли по странно-тихому лесу, и снова огибали черные гнилые болота и манящие зеленью прогалины. Колючий кустарник рвал и без того ветхую одежду, царапал руки, лица, цеплялся за немилосердно оттягивающие плечи василиска, но Льош больше не делал привалов и продолжал упрямо вести отряд беглецов. Он рассчитывал вывести отряд к Слепой Дороге и расположиться недалеко от нее. Чем ближе к смержам, тем меньше вероятность, что их именно там будут искать. Однако вскоре все выбились из сил, и Льош понял, что до цели их не доведет. Он уже принялся подыскивать место для привала, но тут прямо перед ними сквозь чащу леса вырисовалась огромная желтая поляна.
Льош остановил отряд, а сам стал осторожно пробираться к ней. Поляна была огромной, с километр в поперечнике, почти круглой, и вся усыпана крупным желтым щебнем. Словно кто-то специально засыпал ее, а затем прошелся по щебню гигантским плугом, оставив огромные борозды. Почти в центре поляны высилось большое, толстое, засохшее дерево с раскидистой кроной — первое большое дерево, встреченное в лесу. Да и то — сухое.
Льош ступил на поляну и прошел по щебню несколько шагов. Щебень, нагретый солнцем, отдавал свое тепло, и здесь, после сырого воздуха леса и его полумрака, было непривычно сухо, тепло и светло. Льош позвал всех на поляну, и они прошли к засохшему дереву, где и остановились в одной из рытвин.
