Самурай - Оловянная Ирина (книги полностью txt) 📗

— Разве что вызвать спасателей и оставить «Феррари» на орбите, — ответил я.

Проф кивнул:

— Ясно. Этого ты никак не мог сделать.

— Угу. Или испарить из бластера полтора килограмма титанового сплава. Мне показалось, что это он.

— Это, наверное, обломок новосицилийской боевой станции.

— О! Точно. А их много ещё летает?

— Да нет, не очень. Тебе просто не повезло. Самую большую станцию впечатали в Эрато, да так, что её размазало тонким слоем по всей поверхности. И теперь у нашей луны высокое альбедо [34]. Очень неромантично.

Я расхохотался:

— Так вот в чем дело! А я думал, что это я ей нравлюсь, вот она и светит, когда мне очень надо. Теперь надо делать дезактивацию катера? — полуутвердительно спросил я.

— Не переживай ты так. Сходи поищи Антонио, кажется, у нас этого больше никто не умеет. — Кстати, — добавил проф, — зачем ты взломал КРИЗТовскую базу? Мне пожаловались, что давно не видели такого наглого хакера.

— Ну это остров, связь только через спутник, никак не скроешься. — Он меня смутил, я уже выбросил это из головы. — А как они меня вычислили?

— Авторизованный оплаченный вход, — кратко пояснил проф.

Я мысленно взвыл: идиот! Зачем задавать глупые вопросы.

— А взломал зачем?! — Проф немного повысил голос, а может, показалось.

— Ну мне надо было кое-что узнать про моего управляющего.

— И что же?

— Умеет ли он водить машину.

— Э-ээ, а спросить было нельзя?

— Нет, я хотел сделать ему сюрприз.

Проф сначала хмыкнул, а потом не выдержал, расхохотался:

— Ну ты даёшь! Но похоже, что это самая невинная причина, которая у тебя когда-либо была.

— М-мм, пожалуй, это правда.

— С кем-нибудь из парней синьора Арциньяно будешь объясняться сам!

— Ой! — Я схватился за голову.

— Так тебе и надо!

Летучие коты! И что они со мной сделают? Проф, наверное, знает. Все равно не буду спрашивать. Напугал! Подумаешь!

Проф смотрел на меня с интересом: спрошу, не спрошу. Я широко улыбнулся: не надейся!

Виктор имел испуганный вид, прямо как после первого боя в его присутствии. Проф, не дождавшись моего вопроса, повернулся и ушёл. Тогда Виктор решился заговорить:

— И что тебе будет?.. Я пожал плечами:

— Не знаю. Какая разница?

— Э-ээ?

— В тебе опять проснулся новосицилиец. Виктор надулся:

— Вот ещё.

— Тогда не спрашивай.

Глава 49

В понедельник вечером к нам в гости приехал синьор Мигель.

— У меня к тебе дело, — сказал он.

Я обрадовался: наконец-то, и пусть это будет что-нибудь сложное, а не просто кто-то отловил последнюю модель нашего мини-робота, который делает мою работу.

Проф нахмурился и вопросительно поднял брови: мы были не одни. Синьор Мигель едва заметно покачал головой. Хм, что это он имеет в виду? Что работать мне придётся как на Селено? Или что дело действительно очень серьёзное и важное и мини-роботу его не поручить?

Я еле дотерпел до конца ужина, а после него мы уединились в кабинете.

— Энрику не предстоит совать голову в пасть горыныча, — сказал синьор Мигель первым делом.

Проф облегчённо вздохнул, я был разочарован. Синьор Мигель продолжил:

— Ты мне нужен как эксперт по Кремоне.

— М-мм? — отреагировал я. — В каком смысле?

— В самом прямом. Сам же написал мне докладную записку о сборе военно-значимой информации. И половину того, что ты перечислил, мы никогда даже не пробовали собирать.

— Ну-у этого документа четыре автора. А при чем тут Кремона?

— У маленького генерала маленькая армия. Я ухмыльнулся:

— Организовать большую?

— Нет! — сказал проф. Синьор Мигель продолжил:

— У нас, как ты знаешь, появилось многовато оккупированных территорий. Парни из КРИЗТа работают круглые сутки. И у них тучи проблем. А тут ещё явная враждебность местного населения. Притом что мы не сделали им ничего плохого. И уличных боев не было, и наши патрули следят, чтобы местных не обижали. Даже вдвое более зорко, чем обычно. Хотя и обычно особых эксцессов не бывает, от психов армия избавляется на стадии учебных батальонов.

— Понятно.

— Я хочу, чтобы ты объяснил мне почему!

— Вы сказали, что следите за порядком сильнее, чем обычно. Почему?

— Ну решили поработать на контрасте: «Они такие плохие, а мы такие хорошие…» Там большое полиметаллическое месторождение, хочется побыстрее запустить кое-какое производство, а для этого нужна лояльность местного населения.

— Ясно. А что? Никаких эксцессов вообще не было.

— Ну было кое-что, — неохотно ответил синьор Мигель. — Например, один сержант подрался с местными парнями, одному сломал челюсть. Напал он, но клянется, что его спровоцировали и что за такое оскорбление его матери он даст в морду кому угодно. Я ему верю, не мальчишка, уже семь лет служит, и никаких сёрьезных проступков за ним не числится. Было ещё несколько похожих инцидентов, но там патруль успевал разнять их раньше, чем дело доходило до госпиталя. Ну допустим, кремонцы оставили там сколько-то людей с заданием провоцировать такие вещи. Это мы быстро выясним и всех переловим. Но это не объясняет, почему они предпочитают жить в нищете, но не работать. Да, и многие мальчишки твоего возраста сделали то же, что вы под Мачератой. А на Южном, между прочим, джунгли, и наши парни периодически вытаскивают оттуда отравившихся и покалечившихся детей. Стенки мы там не ставили, — слабо улыбнулся синьор Мигель, — так что ИК-сканеры работают, и особого вреда эти мальчики причинить не могут, но нескольких наших солдат эти щенки уже ранили. К тому же приходится охранять буквально всё. Формально это мелочи, но… чума может начаться как насморк. Я это чувствую.

— Ясно. Ну жаль, что мы не уничтожили Кремону полностью, так было бы проще, хотя тоже не сахар. Они боятся.

— Чего?

— Всего. Точнее, двух вещей: во-первых, что Кремона вернётся и коллаборационистов просто перестреляют. Во-вторых, свободы.

— Как это?

— Вы привыкли и не замечаете. Я тоже, но мне проще, я с этим не родился. Но и я бы этого так и не понял, если бы не один случай в университете. Я бы назвал это явление «интеллектуальной трусостью». Даже очень храбрый солдат, способный шутить под огнём, вполне может оказаться интеллектуальным трусом. Ну характерный пример, старый лозунг: «Моя страна может быть не права, но она все равно моя страна». Выбор интеллектуально храброго человека: я сделаю все, чтобы изменить мою страну. Выбор интеллектуального труса: я буду исполнять свой долг. И тот и другой выбор может быть примерно одинаково опасным. Но в первом случае вам придется все время что-то решать, все время что-то выбирать, а во втором — просто выполнять приказы. Для некоторых людей решать за себя самостоятельно страшнее, чем подняться в атаку без артподготовки.

— М-мм, понятно, а порекомендовать что-нибудь конкретное ты не можешь?

— Вот вопрос… Ну нельзя же приказать человеку стать свободным! По определению. Моисей сорок лет водил свой народ по пустыне, пока не умерли все, родившиеся в рабстве.

— Недолго же они жили. Нам придется ждать больше ста лет.

— Положим, кое-что сделать можно. Во-первых, продолжать не обижать мирное население, даже если оно не вполне мирное. Тех отравившихся и покалечившихся мальчишек, я надеюсь, лечат.

— Ну разумеется.

— Вот и хорошо, только даже и не пытайтесь заниматься саморекламой. Пусть это будет на уровне слухов.

— Почему?

— Слухам там наверняка верят. Официальной пропаганде — нет. Во-вторых, всех этих деток надо просто вернуть родителям. И здоровых, которых наши будут вылавливать в этих джунглях, — тоже.

— Думаешь, они больше так не будут? — с насмешкой спросил синьор Мигель.

— Будут, и ещё как, но другого выхода нет.

— М-мм, да, пожалуй, так. А ещё? — заинтересованно спросил синьор Мигель.

— Ещё? Профессор говорил, что у нас скоро будут преподавать историю в школах.