Космический госпиталь (сборник) - Балаж Арпад (читать полную версию книги TXT) 📗
— Тем не менее, — продолжал рассуждать Монитор, — если бы подобное происшествие случилось в одном из тех коллективов, где вы работали прежде, вашу версию приняли бы с полным доверием. Даже если б это произошло по вашей вине, все сплотились бы вокруг вас, чтобы защитить вас от чужаков вроде меня. Отчего же вы из дружелюбного, симпатичного человека превратились в такого…
— Мне все обрыдло, — лаконично ответил О’Мара.
Малыш молчал, но О’Мара заметил характерное подергивание отростков, которое предвещало приближение очередного взрыва страстей. И он разразился. На ближайшие десять минут всякие разговоры, разумеется, были исключены.
О’Мара приподнялся на боку и снова оперся на локти, уже ободранные и кровоточащие. Он знал, в чем дело: малышу недоставало обычной послеобеденной ласки. О’Мара медленно добрался до веревок с противовесами, предназначенными для похлопываний, и приготовился было исправить свое упущение. Но увы — концы веревок висели в полутора метрах над полом.
Полулежа, опершись на один локоть и изо всех сил пытаясь приподнять мертвенную тяжесть другой руки, О’Мара утешал себя мыслью, что веревка с таким же успехом могла висеть на высоте четырех миль. Под градом катился по его лицу, он весь взмок от напряжения и, наконец, медленно, дрожа и трясясь, дотянулся до веревки и судорожно вцепился в нее. Держась за нее мертвой хваткой, он бережно опустился на пол, потянув за собой веревку.
Устройство действовало по принципу противовесов, поэтому тут не требовалось прилагать дополнительных усилий. Тяжелый груз аккуратно опустился на спину малыша, нанеся ему ласковый шлепок. Несколько минут О’Мара отдыхал, потом уцепился за вторую веревку, груз которой должен был, опускаясь, заодно поднять первый груз.
Нанеся примерно восемь шлепков, О’Мара обнаружил, что он больше не видит конца веревки, хоть и ухитряется всякий раз ее найти. Его голова слишком долго была выше уровня тела, и он находился на грани обморока. Уменьшившийся приток крови к мозгу вызвал и другие последствия… О’Мара с удивлением услышал собственный голос, который, сюсюкая, произнес:
— Ну, ну… все в порядке… папочка сейчас приласкает… ну, сейчас… баю-бай…
Самое забавное было то, что он действительно ощущал ответственность и какой-то безумный страх за малыша. Для того ли он его спас, чтобы случилось этакое! Быть может, тяжесть трех g, которая прижимала его к полу, при которой от простого вздоха устаешь, будто неделю трудился, а каждое ничтожное движение требует всех запасов сил, — быть может, это напомнило ему другую ситуацию: медленное, неумолимое сближение двух огромных бессмысленных и неуправляемых металлических глыб?
Несчастный случай…
В тот злополучный день О’Мара был ответственным сборщиком, и только он включил предостерегающие сигналы, как увидел двух взрослых худлариан, которые бегали за своим отпрыском по одной из сближавшихся конструкций. Он через транслятор потребовал, чтобы они немедленно убрались и предоставили ему самому поймать малыша. О’Мара был намного меньше взрослых ФРОБов, так что быстро сближавшиеся поверхности стиснули бы их прежде, чем его, а за эти несколько лишних минут он вполне мог прогнать малыша к родителям. Но то ли трансляторы у ФРОБов были отключены, то ли они боялись доверить спасение своего детеныша крохотному человеческому существу… как бы то ни было, они оставались в зазоре до тех пор, пока не стало слишком поздно. И О’Маре довелось увидеть, как сближающиеся конструкции поймали ФРОБов в ловушку и раздавили их.
При виде малыша, который уцелел из-за своих малых размеров и теперь копошился около мертвых родителей, О’Мара бросился к нему. Прежде чем поверхности сошлись, ему удалось выловить маленького ФРОБа из зазора и выскользнуть оттуда самому. На какой-то миг О’Маре даже почудилось, что он уже не выдернет своей ноги.
Здесь не место для детей, сердито подумал он, глядя на дрожащего трясущегося малыша, покрытого ярко-синими шершавыми пятнами. Просто нужно запретить взрослым существам брать сюда детей — даже таким могучим, как худлариане.
Но вот Монитор опять заговорил:
— Судя по тому, что мне довелось услышать, — едко заговорил он, — вы очень хорошо заботитесь о своем подопечном. То, что малыш здоров и доволен, несомненно вам зачтется…
Здоров и доволен, подумал О’Мара, снова протягивая руку к веревке. Здоров…
— Но есть и другие соображения, — продолжал спокойный голос. — Может быть, вы виновны в том, что во время несчастного случая по небрежности не включили предостерегающие сигналы. Вдобавок, вопреки прежним отзывам о вас, здесь вы проявили себя как грубый, ищущий ссор задира, а ваше отношение к Уорингу…
Монитор замолчал, неодобрительно поморщился и продолжал:
— Несколько минут назад вы заявили, что поступали так, потому что вам все обрыдло. Объясните, что это значит.
— Минуточку, Монитор, — вмешался Какстон, внезапно появившись на экране рядом с Крэйторном. — Я уверен, что здесь дело нечисто. Все эти его задержки с ответами, это тяжелое дыхание и всякие там “баю-баю, малыш” — это все разыгрывается, чтобы показать вам, какая он великолепная нянька. Я полагаю, нужно доставить его сюда, чтобы он предстал перед вами лицом к лицу…
— Вовсе не нужно, — торопливо сказал О’Мара. — Я готов отвечать на любые вопросы хоть сейчас.
В его воображении уже рисовалась жуткая картина: реакция Какстона на теперешнее состояние малыша; от этой картины О’Марё неизменно делалось дурно, и он даже привык к этому. Какстон не будет утруждать себя размышлениями, ожиданием объяснений или вопросом, порядочно ли поручать малолетнего инопланетянина человеку, который абсолютно несведущ в инопланетной физиологии. Какстон будет просто-напросто действовать — и притом весьма энергично.
Что же касается Монитора…
О’Мара подумал, что из истории с несчастным случаем ему, может быть, и удастся выпутаться, но если еще ко всему этому у него на руках умрет малыш, то тут уж не останется никакой надежды. Сейчас О’Маре необходимо было выиграть время. Четыре-шесть часов, если верить справочнику.