Черные небеса - Тепляков Андрей Владимирович (лучшие книги без регистрации txt) 📗
Принцесса все-таки украла винтовку. Где та теперь, никто не знает.
Третий день Колотун не встает. Он очень слаб, почти не двигается. Высокая температура поедает его, путает слова и мысли. Тяжелая простуда и плохой кашель.
Колотун говорит, что это лечится. В Городе. В больнице. На снегу лечить его нечем. Закрыв нос и рот шарфом, Ной спускается к нему; он принес горячую макку. Колотун пьет с трудом. Он так кашляет, что больше проливает. Почти совсем не ест. Теперь Принцесса не отказывает ему в свежем мясе, но он не может проглотить ни куска — его тут же выворачивает.
Третий день Ной и Принцесса ночуют в соседней берлоге, которую построили сами. Колотун не разрешает спать возле себя. Принцессу Ной к нему не пускает, ему не нравится, как она на него смотрит.
Больной лежит с закрытыми глазами, дышит тяжело и хрипло через открытый рот. Он заснул. Перед этим он снова говорил о Мамочке. С тех пор, как слег, он почти не говорит ни о чем другом. Часто он принимает за нее Ноя. Тот слушает сбивчивую речь с залитыми краской щеками. Он не решается поправлять Колотуна, только в такие минуты тот оживлен. Все остальное время он мертвый.
Так говорит Принцесса.
— Нет Ка-тун! — убеждает она Ноя.
Нет Колотуна. Для нее уже нет.
Ной осторожно щупает его лоб. Горячий. Настолько, что смоченная в воде тряпка высыхает за несколько минут. Но он еще есть. И будет до самого конца, когда бы тот ни пришел и каким бы ни был. Ной берет чашку и осторожно выбирается наружу.
Ветрено. Пламя костра мечется и гудит. Темно. В темноте Ной не сразу различает фигуру Принцессы. Она оттащила бревно подальше от огня и устроилась на нем, обхватив руками колени. Ной поднимает воротник, пытаясь укрыться от пронизывающего ветра. Садится рядом с ней и смотрит на беснующееся пламя.
Принцесса долго молчит, ковыряясь в зубах, потом поворачивается и задает вопрос:
— Ка-тун болеет?
Она упрямо зовет его Ка-тун, хотя может выговорить имя без ошибки. Просто не хочет. Колотун был неправ, называя ее зверем. Не зверем она была — ребенком. А отношение к чему-либо у ребенка формируется раз и навсегда. Взросление может только сгладить, но не может изменить заложенное в детстве.
— Ка-тун болеет? — повторяет она вопрос.
Ной отворачивается от огня.
— Да.
— Нет Ка-тун. Завтра нет Ка-тун?
— Типун тебе на язык! Сегодня он выглядит немного лучше. Меня узнал.
— Завтра-завтра нет Ка-тун?
— Прекрати!
Принцесса умолкает и снова принимается задумчиво ковырять в зубах. Ной погружается в собственные мысли.
Он врет ей, а, прежде всего, врет самому себе. Колотуну не стало лучше, и не станет лучше завтра. Если бы не упрямство Принцессы, во многом спровоцированное пренебрежительным отношением к ней Колотуна, она бы кормила его. Ной уверен, что в болезни повинен голод и, вызванная им, слабость. В последнее время Принцессе удавалось раздобыть очень мало, и Колотуну почти ничего не перепадало. Он жутко ослаб, он больше не ходил на охоту, не тянул нарты. Шел рядом с ними и смотрел под ноги. Иногда падал, и тогда Принцесса помогала ему подняться. Если ее не было, Ной сажал его на нарты и тащил, сколько мог. Он снова и снова говорил с девушкой, убеждал ее — Колотуну нужно есть, иначе он умрет. Но она не хотела ничего слышать. Она поддерживала в них жизнь так, как считала нужным.
Ной вдруг подумал, что она могла намеренно приносить мало мяса.
— Ка-тун еда, — говорит Принцесса.
— Что?
— Нет Ка-тун. Ка-тун еда. Много еда.
— Ты что, хочешь, чтобы мы съели Колотуна?
Принцесса улыбается и быстро-быстро кивает. Она до боли напоминает Мамочку — ее сестру-близнеца из ночного кошмара.
Не поднимаясь с места, Ной бьет ее по лицу. Девушка не успевает отклониться, она не ожидала нападения. От пощечины на щеке проступает красное пятно.
— Не смей этого говорить. Никогда не смей так говорить о Колотуне! Он не да, и никогда ей не будет. Он человек. Ты поняла, дура?
Она вскакивает с бревна.
— Ной плохо! Ка-тун еда! Там, — она указывает рукой на темные деревья, — мало еда. Ка-тун много еда.
Она наклоняется к нему. Настороженно. Желание объяснить, убедить Ноя слишком сильно.
— Еда Ной. Еда!
Он отталкивает ее.
— Убирайся. Уйди с глаз моих.
Она недоверчиво смотрит. Она не понимает. Снова подступает, пытается обнять, прижаться.
— Принцесса любит Ной. Принцесса Ной жить.
— Уходи. Уходи спать.
Она отстраняется, но не уходит совсем. Этой ночью снова и снова она будет говорить: «Еда Ной. Еда!».
— Господи, дай мне сил не сойти с ума, — шепчет он.
«Колотун» — короткое слово. Но, если вырезать его ножом по дереву, кажется, что очень длинное. Не обращая внимания на боль в пальцах, Ной старательно заканчивает букву «н».
Колотун.
На перекрестии деревянного креста вырезано:
Ной поднимает крест и устанавливает во главе вырытой могилы. Он копал ее два дня. Принцесса помогала, как могла. Ной непременно хотел вырыть могилу в земле — твердой, смерзшейся, плотной от переплетенных корней. Почти метр слежавшегося снега и еще полметра холодного камня земли, которая должна была стать Колотуну пухом.
Некоторое время он стоит и смотрит в черную дыру под ногами, потом возвращается к убежищу.
У входа расстелено одеяло, возле которого ждет Принцесса, хмурая и сердитая. Ной спускается вниз, к телу, просовывает ему руки под мышки, приподнимает, прислоняя к стене.
— Давай! — кричит он.
Принцесса хватает Колотуна за шиворот и вытягивает наверх. Следом выбирается Ной. Они устраивают тело на одеяле, берутся за углы и тащат его к пустой могиле. Там Ной снова берет его под мышки, Принцесса — за ноги. Кряхтя от натуги, они опускают его в яму. Перегнувшись через край, Ной устраивает мертвеца ровнее, складывает ему руки на груди. Встает и некоторое время стоит на краю, глядя на острое незнакомое лицо человека, который так и не стал ему другом. На глазах выступают слезы. Принцесса молчит.
«Нужно что-то ему сказать, — думает Ной. — Последнее слово. Но какое?»
Он размышляет над этим.
Сказать здесь, посреди мертвого леса, сказать Принцессе и птицам, каким он был? А каким он был? Ной не знает. Он почти ничего не знает о Колотуне, даже имени его не знает. Он был добрым человеком? Он вытащил Ноя, когда тот пришел к Андрею после аварии, но так велел ему Караско. Он взял с собой Принцессу, но только потому, что она говорила: «Большой город» и тыкала пальцем в никуда. Он отдал Мамочку. Каким он был?
Пожелать ему что-то? Что-то обещать? Но желать и обещать Ною нечего. Просто сказать: «Прощай»?
Ной смотрит на крест. Тот перечеркивает хмурое небо. Ной переводит взгляд на Колотуна и начинает говорить:
— Помяни, Господи, в вере и надежде жизни вечной преставившегося раба твоего, брата нашего…
Он на секунду замолкает, смутившись, но тут же продолжает твердо.
— …Колотуна. Прости все вольные и невольные прегрешения его, избавь его от вечных мук и геенны огненной…
Голос звучит все тверже, все громче. Высыхают слезы. Ной ловит себя на том, что просит — истово просит того, от кого отрекся и кого проклял — просит взять к себе этого человека, который так и не стал ему другом, но сделался дорог, как отец или брат. И от этой просьбы Ною становится легче. Тоска и злоба сменяются печалью. А с печалью в сердце уже можно идти.
Засыпанная могила — это точка. Всегда точка. Все остальное — лишь запятые. После точки можно начать новый абзац, или новую главу, или новую книгу, но никогда уже нельзя будет продолжить фразу. Она закончится тем, что успел сказать.
Принцесса трогает Ноя за плечо. Он оборачивается. Она держит в руке котелок с вареным мясом. Он не заметил, как она уходила, чтобы приготовить его. Приготовить для Ноя, потому что сама до сих пор ела мясо сырым.
