Фата-Моргана 5 (Фантастические рассказы и повести) - Харвей Рэймонд (электронные книги бесплатно TXT) 📗
11 апреля.
Как-то я написал в одном из дневников: „Убьет грешника зло“, но в момент, когда моя рука выводила эту запись, я не подозревал о глубинном смысле изречения. Теперь знаю. Смыв несколько минут назад с лица крем для бритья, я обнаружил то дьявольское выражение, которое никогда не желал обнаружить у себя. Не могу без содрогания созерцать это. Зло в моих глазах, испепеляющее мою душу. Я медленно убиваю сам себя, медленно, мучительно, по каплям…»
— Ну, вот и конец, — сказал Ричард Сенека, перелистывая последнюю страницу дневника.
— Хотелось бы, чтоб это было так, — добавил Максфилд. Навсегда. Осталось дослушать еще чуть-чуть. Думаю, если вы сравните пулю, извлеченную из головы Джеймса Мортона Оливера, с пулей, пробившей двенадцать лет назад сердце Фреда Полларда, то, возможно, найдете между ними несомненное сходство и установите, что вылетели они из одного и того же ствола.
(Перевод М.Ларюнина)
Майкл Бретт
ЗАТАИВШИЙСЯ ТИГР
Мне всегда казалось, что самый сон — от семи до девяти утра, хотя если у вас с этим проблемы, то подойдет любое время.
У меня как раз подобных проблем навалом, и большей частью я обязан ими своей жене, которая храпит и развлекает меня своим бесподобным храпом уже восемнадцать лет; правда, предыдущие пятнадцать, когда у нее еще не было такой привычки, я долго ворочался с боку на бок, пока, наконец, не удавалось забыться. Так что ее храп, наверное, — не самая главная причина.
Тридцать три года быть женатым на одной женщине. Вы ее любите. Вы к ней привыкли. Иногда обращаете на нее внимания не больше, чем на свой локоть, иногда удивляетесь, сколько же можно терпеть рядом одного и того же человека. Впрочем, так бывает всегда и со всеми.
Все меняется. Бывали денечки, когда мне ничего не стоило потратить на гандбол часа три, а теперь, доведись пробежать за автобусом, пять минут отдышаться не могу. Когда я женился на ней, она кое-что из себя представляла. И частенько говорила: «Брэдли, у тебя фигура, как у греческой статуи». Сегодня ее разбирает смех при виде моего обнаженного торса, она тыкает меня в пузо и говорит, что я смахиваю на греческие развалины. Ну что тут сделаешь? Такова жизнь.
Случаются дни, когда театральному агенту лучше остаться дома и отвлечься от работы. Сегодня наступил как раз такой. В офисе особой жары не наблюдалось. За окнами холодная вьюга подхватывала крупные хлопья снега и швыряла их в витрину магазина напротив. Люди на улице торопливо семенили и жались к стенам зданий.
Работа была под стать погоде, ужасная. Я прослушал на пробу две группы. Утром приходила фолк-роковая команда с песнями под гитару — три молодых бородача и девушка с длинными расчесанными волосами до самой талии. Они завернули что-то про автомобиль, перевернувшийся в горах со скоростью, превышающей двести километров в час, и что весь мир не такая уж и прекрасная штука. Ну и что тут нового? Я обнадежил, что позвоню, если они понадобятся. Из их дальнейшего гомона можно было понять, что они готовы брякнуться прямо на улице и помереть. В общем, настроение после них лишь ухудшилось. Может быть, не стоило слушать их сразу после завтрака.
Часом позже появилась психоделическая группа — двое парней и две девчонки с электрогитарами и реквизитором, смахивающим на побитую собаку, — такой тощий субъект с длинными бакенбардами. Реквизитор осветил группу всеми цветами радуги. Этим он достал меня окончательно, и я попросил его поберечь электричество. Одна из девушек взмолилась:
— Пожалуйста, мистер Брэдли, восприятие нашей музыки очень зависит от световых эффектов.
— Ладно, — ответил я, — только прошу помнить, что это здание старше меня. Электропроводка тоже не новая. Так что лучше обойтись без всяких взрывов.
Некоторое время они извлекали из гитар какие-то звуки, девушки тряслись в экстазе, а у меня разболелась голова от мешанины желтого, красного и синего цвета. Я сказал:
— Довольно неплохо. Оставьте ваши имена, адреса и телефонный номер.
Реквизитор сразу же подхватил:
— Мы могли бы начать работать прямо сейчас, мистер Брэдли. Нам уже предлагали в Манитобе.
«Какого черта ты тогда уехал оттуда?» — подумал я. Новая психоделическая группа нужна мне сейчас, как собаке пятая нога, но ребята были неплохие, поэтому я пообещал:
— Позвоню вам немедленно, как только что-нибудь образуется.
Одна из девушек проговорила:
— Мистер Брэдли, нам, действительно, нужна работа.
— Она всем нужна. Обязательно посмотрю, что можно сделать.
Вмешался реквизитор:
— Мы готовы работать за любую плату. Мы только что приехали в город. И с деньгами, и с работой у нас полный завал.
Он не врал, что они были на мели. Ну так что же, мне доводилось видеть и слышать кое-что похуже. У меня был знакомый, владевший одним из кафе вниз по Виллидж, который мог подкинуть им кое-какую работенку. Я звякнул ему, но услышал в ответ, что у него самого куча проблем. Музыканты требовались, но единственным возможным вознаграждением была лишь бесплатная кормежка.
— Вот как? — удивился я. — Никогда не слышал такого раньше.
Он пояснил:
— Я кормлю их. Но не плачу. Вот такой вариант.
Прикрыв трубку рукой, я обратился к ребятам:
— Все, что он может обещать — бесплатное питание.
Реквизитор, не раздумывая, согласился:
— Подойдет. Еда тоже стоит денег.
Когда за ними закрылась дверь, я попытался вычислить комиссионные с этой сделки. Какой доход? Десять процентов с четырех сэндвичей? Если так пойдет и дальше, мне светит полное разорение.
Остаток дня был проведен за телефонными звонками. Удалось сделать небольшой бизнес: устроить фокусника в Кент, Огайо, певицу в салон в Атлантик-Сити и комика для антракта в шоу. в Лас-Вегас.
Двум парням, просившим новых актеров, было обещано, что им сообщат, как только наступит подходящий момент, а повешенная трубка оборвала их дальнейшие просьбы. Первому парню, который заправлял чем-то вроде придорожного ночного клуба, требовалась певица. Да уж, пошли ему только какую-нибудь, он пристроит ее по другой специальности. А потом она придет вся в синяках, и мне придется выслушивать ее жалобы. Больно-то нужно.
С Филом Квенком, вторым парнем, была похожая история. Ему принадлежала «Блю Рум Квенка». Больше всего это смахивало на пивнушку в старом городке, битком набитом мельницами, который был расположен на Гудзоне в верхней части штата Нью-Йорк. Комиссией штата город был признан местом хронической безработицы. Все мельницы позакрывались, и район опустел, остались лишь местные старожилы. Их не в чем было винить. Когда вы долго живете на одном месте, то привыкаете к нему и вам никуда не хочется уезжать. Говорят, весь прогресс в движении и автоматизации. Мне же вспоминаются люди вполне счастливые и без него.
Короче, Квенк время от времени нанимал музыкальное трио, иногда певца, но у меня отпала охота посылать ему музыкантов, когда я узнал, что направленным мною артистам открывались самые мрачные перспективы. Во время выступления их освистывали и бросали на сцену хлопушки — довольно неприятные шутки. В принципе, я был рад, что там случались подобные выходки, потому что городу все равно пришел конец и не оставалось никаких надежд. Примерно так и должно все происходить. Или тогда посетители сего заведения были просто чокнутыми. Каждый третий месяц «Блю Рум» подвергалась очередному погрому. Во всяком случае, я перестал направлять туда своих клиентов. Ведь театральный агент должен хоть как-то защищать своих подопечных от сумасшедших в этом мире.
День закончился. Я посмотрел на часы. Четыре, и уже стемнело. Обычно остаюсь здесь до пяти. Сегодня что-то не то с отоплением. Внутри зверский холод, как на улице. Так, со стола убраны все деловые бумаги. Вроде, все сделано, хотя ухожу на час раньше. Дома что-нибудь выпью, одену шлепанцы и обязательно сьем что-нибудь горячее на ужин. Может, посмотрю телек для разнообразия.
