Нить надежды - Завацкая Яна (электронную книгу бесплатно без регистрации TXT) 📗
Лус, к сожалению, не унаследовала мою артиксийскую мутацию – глаза ее не были синими. Просто светло-голубые обычные глазки. И носик у нее был маленький, чуть вздернутый. Но линии лица все же напоминали мои.
Месяцам к трем я начала таскать ее на занятия по «раннему детскому развитию». На самом деле эти занятия нужны были исключительно для общения мамаш между собой. Но думаю, и Лус было неплохо – мы выкладывали голеньких малышей на ковер, те их них, кто уже мог ползать, изучали окружающее, периодически натыкаясь друг на друга и очень удивляясь.
Я сидела на мягком валике рядом с другой мамашей, Кейти, мы успели с ней подружиться. Что-то отличало Кейти от других – как и я, она не была идеально благополучной молодой мамашей. Дочурку завела неизвестно от кого, семьи у нее не было, работала она дизайнером. Самостоятельная, симпатичная, длинноногая молодая дама. Правда, именно сейчас у нее появился очередной ухажер, с которым, вроде бы, все складывалось очень серьезно. Кейти была влюблена в этого парня (изредка он залетал за ней на флаере – забрать с занятий), причем совершенно безумной влюбленностью. Мне это казалось идиотизмом – влюбиться в такое ничтожество в клетчатом пиджаке, с чубчиком (он был кем-то вроде бармена). Но отчасти я и завидовала Кейти, да и кому не хочется втрескаться по уши – без любви жизнь кажется такой пресной.
Сегодня бармен не собирался заходить за Кейти. Ну и хорошо… Мы одели детишек, всунули их в лямки нагрудных сумок. Распрощались с остальными и медленно двинулись вдоль аллеи. Золотые листья трепетали на ветру и медленно кружили, планируя, покрывая ковром землю.
– Мы с Ангиром хотим в Деместру слетать… Через две недели, наверное, – поделилась Кейти. Я улыбнулась.
– Ты была в Деместре?
– Да, конечно.
– Там, наверное, здорово…
– Да ну, – брякнула я, – провинция. Серость.
Кейти удивленно вытаращилась на меня. Ах, да… я же, по легенде, обычный легионер, вышедший в отставку. Ничего, кроме Белларона и Аудрана, видеть не могла.
– Я имею в виду, наш Серетан – это вообще провинция космическая. Говорят, на других мирах…
– Ну, на других, – протянула Кейти, – до них-то нам не добраться.
Я на несколько секунд погрузилась в прострацию. Как все-таки вертит мною жизнь… как все это странно. Ведь я ничем не отличаюсь на вид от Кейти, от всех этих мамаш в группе, обычных серетанских провинциалок… уже название моей профессии – легионер – вызывает у подруг по детской группе мгновенный шок. А ведь они еще моего звания не знают, и не интересуются. Кажется, я так всю жизнь и провела в этим мирке – косметика, парни, дешевые бары и кафе, провинциальная мода, мужья-свекрови-родители, хозяйство, ребенок… Мне интересно наблюдать за ними – неужели человек в самом деле может всю жизнь потратить только на это? Неужели не загнется от скуки? Но если бы они знали хоть десятую часть того, что стоит за мной…
Не знают. И не узнают.
– Тем более, – улыбнулась я, – ключевые слова здесь не «Деместра», а «с Ангиром», правильно?
Кейти смущенно захихикала.
– Где-то я тебе завидую, – задумчиво произнесла я, – эх, мне бы так влюбиться! Да старость не радость.
– А ты влюблялась, старушка? Тебе же всего двадцать шесть.
– Я… влюблялась. Да.
Не хочется только об этом говорить.
– Не повезло? – сочувственно спросила Кейти. Меня резануло воспоминание – Ильт, распластанный на сером покрытии, беспомощно разбросаны руки, кровь впитывается в гемопласт…
…– Да. Не повезло, – я постаралась вернуть лицу прежнее беззаботное выражение.
Кейти поняла меня по-своему.
– Знаешь, Синь, ты не обидишься, если я тебе что-то скажу?
– Да нет, я не обидчивая.
– Синь, знаешь, у тебя мало шансов с мужиками. Хотя ты красавица, и все такое. Понимаешь… Ангир вот тоже заметил.
– Это почему же? – я развеселилась.
– Понимаешь, мужчины, они любят, чтобы женщина немножко играла дурочку. Ты… ты очень сильная, правильная, целеустремленная. Умная. Ты гораздо умнее меня, например, на самом деле. Ты всегда знаешь, как надо поступать, у тебя все очень разумно в жизни устроено. Но понимаешь… красота – это еще не все. На красоту на улице мужики, конечно, пялятся, а вот жить… Чтобы с мужчиной ужиться, и вообще, чтобы его привлечь, надо быть немножко неправильной. Глупенькой. Понимаешь, чтобы он себя рядом с тобой почувствовал… ну как это сказать?
– Альфа-самцом, – подсказала я.
– Ну… – Кейти смешалась, – а в принципе, почему нет. Все мы немножко животные. Женщины хотят защиты и ласки, мужчины – почувствовать себя крутыми. Так ты ему дай почувствовать себя таким! Ну пожертвуй немножко частью своего характера, ума… Будь проще!
– Ага. Будь проще, и мужики к тебе потянутся.
– Знаешь, народная мудрость на пустом месте не возникает.
Я вдруг вспомнила свое поведение на базе Белларона. А ведь все это я тогда знала… Кейти права. Я бессознательно именно так себя и вела – по крайней мере, с теми, кто мне был нужен. Вот с Элдженетом и Тангом я вела себя естественно, но… они и в самом деле были старше, умнее, сильнее меня. Только их теперь нет. Адоне, с тоской подумала я, почему лучшие мужчины погибают, а остается одна шваль… С которой надо корчить из себя дурочку.
– Да нет, Кейти, ты права. Я все это и так понимаю. Я только не понимаю, зачем мне такой мужик, который чувствует себя мужиком только рядом с дурочкой. Для которого надо играть.
– Но… Синь, это же так естественно! Это просто жизнь. Жизнь вообще игра.
– Знаешь, Кейти… я предпочитаю играть во что-нибудь другое.
Между тем отношения с Энди и его мамашей у меня развивались не лучшим образом.
Тулайн решила, что воспитывать моего ребенка – ее священный долг. А наши с ней представления о воспитании несколько разнились. Особенно ее не устраивало то, что Лус, если не спит, лежит в кроватке почти голышом, с наслаждением суча синеватыми пяточками. И еще окунание ребенка в холодную воду – с целью закаливания – доводило нашу бабусю почти до состояния ступора. Интересно, что Энди как-то попробовал назвать мамашу при всех бабушкой, и она смертельно оскорбилась. Я, мол, еще молодая женщина, а не бабушка.
А меня доставала привычка свекрови называть мою дочь именем, которое они ей решили дать без моего согласия – в честь ее же, любимой – Тулайн. Я это имя просто возненавидела, даже документы дочки не любила просматривать из-за этого. Энди выкрутился оригинально – в присутствии матери он называл дочь Тули, а когда той не было – Лус.
За первые же дни мы несколько раз полаялись с Тулайн на темы воспитания. Я, по мнению свекрови, делала не так абсолютно все. Например, мне не следовало кормить ребенка грудью, потому что у женщин, которые бывали в Космосе,молоко нездоровое. Бред, конечно, местные суеверия. Да и вообще – вот она, Тулайн, прекрасно выкормила сына смесями, и он ничем не хуже других вырос, и зачем здесь устраивать спектакли с грудным кормлением. Открытое окно в детской… буквы, которые я начала показывать ребенку уже с месячного возраста… любая купленная мной игрушка… ежедневная гимнастика… и главное – ужасное закаливание, эти воздушные и водные ванны! И еще присутствие в детской Беты. Все это приводило Тулайн в состояние ступора. И главное, выдержка мне изменила. Дело не в том, что мы с Тулайн ругались, это ерунда – дело в том, что у меня стало пропадать молоко. Каждый раз после очередного скандала количество его в груди явно уменьшалось. Да и Лус реагировала – спала беспокойно, капризничала. Я поняла, что дальше так дело не пойдет.
– Слушай, Энди, давай переезжать. Сил уже нет.
Энди долго мялся, а потом довольно четко объяснил, что переезжать мы никуда не будем. Это фамильный особняк, который он не собирается продавать. Отселить маму, к сожалению, тоже невозможно. Энди зарабатывает неплохо, но не так, чтобы в придачу к этому особняку (на него одних налогов сколько уходит) снимать еще и квартиру. Жилье в Кларите дорого.
