Водопад грез - Виндж Джоан (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .txt) 📗

Я попытался подобрать под себя ноги, извергая ругательства, когда мои обмороженные конечности возвращались к жизни. Я не прекращал попыток, пока не встал на колени, а затем и на ноги. Все вокруг меня качалось и скользило из стороны в сторону. Одна нога не слушалась меня. Мои ступни так распухли, что вытащить их я мог бы, только разрезав ботинки. Я снова опустился на колени. У меня так кружилась голова, что я не мог стоять, и каждый мой нерв кричал от боли.

Я был не просто ранен, поэтому я снова заставил себя встать, потому что моему телу слишком хотелось остаться здесь, — просто лечь и умереть. Но беспощадное стремление выжить, которое всегда плевало в лицо слабости, не позволяло мне доставить вселенной такое удовольствие, или хотя бы той ее части, которая предала меня здесь.

На этот раз я делал все гораздо медленней, используя свой дар, как я еще мог, чтобы заблокировать сигналы боли, посылаемые мне при каждом движении, захлопывая системы, служащие для того, чтобы предупреждать об опасности разбитое тело.

Я стоял, медленно дыша, контролируя каждый вдох и выдох. Я никак не мог заставить себя не дрожать. Я застегнул куртку и накинул на голову капюшон, проверяя, нет ли в карманах чего-нибудь, что может помочь мне выжить. В них не было ничего, кроме губной гармошки и полевых линз, подаренных мне Воуно. Левая рука не действовала. Стуча зубами, я засунул ее кисть в карман. Здоровая рука была вся в засохшей крови. Я подышал на нее, стараясь отогреть. От моего дыхания в воздухе возникли облачка тумана. На худой конец у меня была куртка. Были бы еще и перчатки. Хотелось бы знать, что делать дальше.

Киссиндра. Если Наох сказала мне правду, то она должна быть где-то здесь. После того, что я предположительно сделал с системами флайера, возможно, она была здесь вместе с Воуно, и они нуждаются в помощи даже больше меня. И, возможно, еще можно как-нибудь вызвать санитарный транспорт. Я медленно оглядывал окрестности, борясь со слабостью. Я не видел ни обломков, ни дыма. Я надел линзы Воуно и снова оглядел призрачную черту горизонта. Когда они вошли в фокус, я понял, что видел на горизонте не горы и не облака. Это были рифы. Облачные рифы.

Я снял линзы, оставив их болтаться на шнурке на шее, покрытой пятнами крови. Я сделал шаг, за ним другой, ругаясь про себя каждый раз, когда мне приходилось переносить тяжесть тела на больную ногу. Я направился к этому далекому дымку рифов на горизонте, в уверенности, что он был и их целью, хотя я не был уверен, интуитивно я решил это или логически. Все, что я знал сейчас, — это то, что мне надо найти их. Я должен был найти их и узнать правду.

Боль меня уже не так трогала, как горе и ярость, Я соскользнул с края мира, и мой мозг был в свободном полете. Я продолжал двигаться по равнине, спотыкаясь, падая, поднимаясь вновь. Я вслушивался, как кто-то у меня в голове бормочет ругательства, напевает полузабытые песни, вскрикивает, когда я падаю, сопит, когда я поднимаюсь и продолжаю идти — шаг за шагом — по каменистой равнине. Время от времени этот голос был похож на мой. Но он не мог быть моим голосом. Меня не было здесь. Мое сознание путешествовало, подобно потерянной душе, свободное от страданий моего тела, но поддерживающее его прочной нитью воли. Здесь было два меня, хотя я должен был быть один, словно я не был цельным — не совсем человек и не совсем гидран.

Закатное солнце бросило мою тень вперед, подобно указующему персту. Я наконец понял, что тень ведет меня к чему-то… к разбитому молоту, сброшенному с небес рукой Бога.

Чем ближе я подходил, тем больше казался он настоящим, и вскоре я уже брел по полю, усыпанному деталями машины, тускло мерцавшими в последнем свете дня. Я остановился, взирая со смущением на знакомые маркировки на оболочке из сплавов. Логос Тау, коды назначения — изуродованный металл флайера Воуно. Реальность вернулась ко мне как удар по голове, возвращая в мир боли.

Люк болтался на одной петле. Не знаю, значило ли это, что кто-то выжил или же он отвалился от удара о землю. Я прислонился к корпусу корабля, его покрытая царапинами поверхность поддерживала меня, пока я набирался мужества войти внутрь.

Наконец я заставил себя вскарабкаться вверх по наклонной поверхности, соскальзывая и падая. Я остановился у самого люка, пытаясь сосредоточиться, чтобы печаль не застилала мне глаза.

Тел во флайере не было. Было много повреждений, но выглядело все не так страшно, как снаружи, если не считать крови. Я упал на колени, коснулся ржаво-красных пятен на полу. Мои глаза искали цепочку капель крови на обломках корабля, на обломках моих мыслей. Кровь уже засохла. Никак нельзя было понять, что случилось с пассажирами и сколько их было. Если Воуно взял Киссиндру посмотреть облачных китов, они могли быть вдвоем.

Я снова поднялся на ноги. Мое внимание привлекло что-то, свисающее с панели инструментов. Это был лекарственный мешочек Воуно — потертая кожаная сумочка, которую он всегда носил у себя на шее, как и линзы. Сейчас он свисал с острого металлического выступа, покрытого засохшей кровью, представляя собой безмолвное обвинение.

Я снял мешочек дрожащей рукой, обмотал шнурок вокруг запястья и затянул узелок зубами. Когда снова взглянул на панель, то увидел на ней мерцающий красный огонек. Я наклонился к нему, опираясь на консоль, послал запрос в бортовые системы, опасаясь, что огонек предупреждает: агрегат мощности достиг критического уровня.

Я не ожидал, что еще что-то функционирует, но на дисплее высветилось: АВАРИЯ. Автоматический сигнал, приведенный в действие падением. Я снова взглянул через плечо на пустую кабину, соображая, что это значит. Видимо здесь уже появился транспорт Тау и забрал их, живых или мертвых. Я никак не мог узнать, в каком состоянии были они, как не мог рассчитывать на еще одну спасательную команду или на какую-либо иную надежду спастись.

Я внушил себе, что «спасение» Тау по отношению ко мне будет означать выстрел в голову. Я не ждал от них справедливости после того, что наделал, на гидранов я тоже не рассчитывал. Единственной надеждой оставалась Мийа.

Но я понятия не имел, где она сейчас, а она не знала, что со мной произошло. Две дюжины патриотов потребовалось для того, чтобы отправить меня сюда. А один телепат никак не мог обыскать всю планету. И мой мозг никак не мог дотянуться до нее, даже если бы я знал, где она, Я соскользнул на пол, совершенно обессиленный болью.

Небо снаружи было почти темным. Ветер, проникающий внутрь машины, становился все холоднее. Если я сейчас покину флайер, то замерзну до смерти. Этого я хотел не больше того, чтобы остаться здесь. Я пополз по проходу в заднюю часть кабины. Там кровяных пятен было еще больше и валялись разорванные упаковки пакетов первой помощи. Это значило хотя бы, что кто-то был в живых достаточно долго, чтобы воспользоваться ими.

Я спрятал несколько неиспользованных таблеток от боли в карман, не зная, насколько онемеют от них мои руки, и проглотил большую часть аварийного запаса продуктов, прежде чем принять таблетки.

У меня уже не осталось сил ни для чего другого. Я забился в угол, пытаясь найти такое положение, при котором мои легкие будут дышать, стараясь найти участок пола, который не будет казаться мне постелью из лезвий. Такого тут не было. Я закрыл глаза, и мой мозг полетел в пустоту.

Я потерял счет тому, сколько раз я просыпался за ночь, дрожа от холода или трясясь от жара в темном гробу флайера. Я просыпался, когда во сне Мийа брала меня на руки, убирая мою боль, когда во сне Наох использовала мой мозг и мое тело как орудие своей мести, когда я вспоминал смерть на улицах Старого города, когда мне снилось, что я умираю, покинутый всеми, в дикой глуши чужой планеты.

Наконец я проснулся, оттого что через окошко над моей головой на меня струился свет нового дня. Действие анестезии кончилось. От новой вспышки боли на меня навалился приступ рвоты, но сил на нее не было. Сверкающие лучи утреннего солнца не несли тепла, но все мое тело горело как новая звезда. Каждый вдох стоил мне больших усилий, чем вчера, а приносил меньше эффекта. Я лежал, взирая на утро за окном, пытаясь радоваться тому, что дожил до него.