Гаугразский пленник - Дубинянская Яна (читать книги полностью txt) 📗
Винс смотрел на меня в упор. В сумерках было трудно разобраться в выражении его лица. И вдруг — я абсолютно не ожидала ничего подобного! — резко и грубо схватил меня за руку. Выговорил глухо, без малейшего колебания в голосе:
— Сначала я отвезу тебя домой.
Ничего себе!
Я попыталась вырваться, и в первый момент мне это удалось. Пробежала несколько метров по направлению к действительно приметному одинокому валуну размером чуть меньше гаугразского жилища и, кажется, даже разглядела возле него зыбкий абрис капсулы… Винс настиг меня и движением матерого гебейщика из Департамента быстрого реагирования заломил мне руки за спину. Он не шутил.
И в этот момент из-за валуна показался всадник.
Он занес руку над головой и что-то крикнул. Я не сразу уловила смысл фразы: за время разговора с Винсом, оказывается, полностью переключилась на всеглобальный… Винс, конечно, не понял вообще. Слов. Зато гораздо раньше меня понял все остальное.
Я полетела лицом в траву, мокрую и хлесткую, как холодный душ в водном режиме. Ударилась, удивилась, успела чуть-чуть приподнять голову, подтянувшись на локте…
Они боролись у валуна, светлый комб и черная конусиль, и Нури-тенг сдавленно выкрикивал на южном наречии что-то обо мне, и о Враге Могучего, и о том, что он не допустит, что это его предназначение, его судьба, его вечное горе и высшее счастье… Винс молчал. Он лишь старался отобрать у служителя нечто небольшое, черное, округлой формы… да, из меню доглобального оружия в «Атаке смертовиков»… но ведь служители, они же не воюют… откуда у него?.. зачем?!. Возле них удивленно наматывало круги животное лошадь.
И вспышка. Оранжевый столб в темно-лиловом небе.
Когда прозвучал взрыв, я уже поняла, приняла, пережила, запрятала глубоко-глубоко в себя, до того времени, когда можно будет плакать, вспоминать, страдать, проходить курс психореабилитации… Сосредоточилась на одном.
Хоть бы не зацепило капсулу.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Юста
Третья томография. Медленно, невыносимо медленно, до того, что время становится вязким, как содержимое энергокомплекта. И в обратной пропорции учащается пульс: быстрее, еще быстрее!.. Так быстро, что панель управления, наверное, уже вовсю переливается сигналами тревоги. Впрочем, Внутренний Постовой, равно как и Внешний, в курсе, что выполняет пустую формальность. «Да, конечно, госпожа Калан. Идентифицировал. Да, разумеется. На месте. В любое время, я в курсе. Но правила одни для всех».
— Томография завершена. Проходите в компенсаторный душ, госпожа Калан.
— Насколько мне известно, это не обязательная процедура. Не надо.
— Хорошо. Проходите в гардеробную.
Конусиль программируется быстрее, чем комб; значит, конусиль. Короткую, до колен, так будет скорее… и меньше похоже на длинноподолое одеяние служителя Могучего. Длинные и толстые, как дохлые змеи, волокна основы. И поперечное волокно, тонкое, шустрое, снующее туда-сюда за юрким курсором… знаете, а ведь на Гаугразе ткут полотно почти точно так же и тоже далеко не всегда — руками. Может быть, только чуть-чуть помедленнее… куда уж медленнее!!!
Еще несколько КПП. Но КПП — это недолго, меня же действительно знают в лицо все Постовые. Надеюсь, мое лицо изменилось не настолько, чтобы полетели ко всем чертям их настройки идентификации. Недолго… потом еще раз недолго… и опять… И коридор с несколькими поворотами, на которых из казенной скользилки не выжать больше пятой скорости.
Чтобы отдать приказ, времени нужно в тысячу раз меньше.
И в миллион раз меньше — чтобы исполнить.
…Зато он принял меня сразу, не истязая улыбчивой Секретаршей. Как и обещал — в любое время. А я, если честно, до последнего момента сильно сомневалась… До того сильно, что совершенно не продумала, с чем и как к нему обращусь. То есть я, конечно, проговаривала все про себя десятки раз, но слишком давно, в полустертом прошлом, до последних событий и обозначения цели. А цель была — прорваться. И теперь, когда она достигнута…
Сойти со скользилки, не торчать же посреди кабинета, как подвисшая Секретарша. Сделать пару шагов вперед, к его столу…
— Что же вы, Юста Калан. — Мимолетно улыбнулся голубыми глазами. — Смелее. Присаживайтесь. — Мобильное кресло — подсечкой под колени. — Передохните, придите в себя, а потом поговорим.
Нет!!!..
Сказать надо сразу. То есть нет — сначала спросить. Удостовериться, что нам в принципе есть о чем говорить.
— Мне доложили, вы прямиком с Гауграза. Как там?
И я не придумала ничего более умного, чем хрипло повторить:
— Как там?…
Если там до сих пор — как-то, значит, есть надежда и смысл. А если уже никак…
Он бы мне сказал.
Но он ничего не сказал. Негромко рассмеялся: узкое интеллигентное лицо сплошь пошло морщинами, безделкой системы, во всех направлениях. Сколько ему лет? Он же старше, ну конечно же, он гораздо старше Роба… Его люди следили за моим братом еще тогда, когда тот только начинал выходы на Гауграз. Как знать, может быть, всей своей невероятной карьерой в ГБ этот человек обязан именно нелегалу по имени Робни Калан… И вправду смешно. Люди часто одновременно смеются абсолютно разным вещам.
Впрочем, у меня это нервная реакция, не больше. Я не опоздала.
— Вам идет загар, Юста.
— Что?
— Говорю, вы прекрасно выглядите. Похудели, посвежели. Гауграз действительно уникальная экосистема, как и писал в своих рапортах ваш друг детства… как его… Винсант Прол. Жаль.
— Что?
В его присутствии я всегда начинаю медленно соображать — но не настолько же! Идиотка. Но я действительно хотела узнать, что именно он имел в виду. Что — жаль? Винса он, как бы то ни было, упомянул случайно. Ему неоткуда знать.
А может, и есть откуда.
— Жаль, что этот экоресурс невозможно использовать по назначению. И никогда не будет возможно. Ну, рассказывайте, Юста Калан. У меня сегодня сравнительно незагруженный день. Много свободного времени.
Неприкрытая ирония в глазах цвета гаугразского неба. Под этим взглядом я всегда чувствую себя девчонкой-стажером из давно упраздненного департамента. Соберись, возьми себя в руки, от этого зависит… все.
Время. Он сказал — время.
— Необходимо срочно отозвать приказ о чрезвычайных мерах по Гаугразу. Я объясню. Но, если я правильно оцениваю ситуацию, это нужно сделать немедленно. Я…
— Вы правильно оцениваете ситуацию. Настолько правильно, что примчались ко мне, даже не повидавшись с дочерью. — Снова короткая усмешка. — Опыт работы в ГБ дает себя знать. Вы всегда были умной девочкой… Не волнуйтесь, Юста. Приказ приведут в исполнение не раньше, чем я подам официальный рапорт о том, что вы вернулись.
— Его не приведут в исполнение!..
Вместо твердости в голосе — умоляющие интонации на грани истерики. Этот человек еще в бытность обыкновенным генералом умел напрочь выбивать у меня почву из-под ног. Ничего не изменилось. Кроме того, что тогда пол-Глобального социума не считало, кажется, его моим любовником.
Если б я не так его боялась!.. Если бы…
— Говорю же вам — не волнуйтесь. Утечка информации исключена. Более того, вы спокойно можете слетать к дочери… — неуловимое изменение в ровном голосе, — или к Далии Прол. Сколько бы человек вас ни видело, это ничего не значит. До моего рапорта вас как бы нет, Юста Калан. Вы все еще там.
— Вы хотите сказать, Гауграз до сих пор существует только потому, что там находилась я?
Тихая истерика набирает обороты. Прекратить!.. Прекратить неме…
— А вы хотите сказать, тому есть другие причины?
— Да!
— Вот и расскажите.
Откинулся на спинку кресла — как всегда, на несколько порядков удобнее, чем запрограммированное для меня… то есть не специально для меня, для каждого посетителя. Я и есть — каждый, разве что включенный не так давно в каталог «в любое время». Человек, которого самые высокие чины Глобального социума называют коротким словом «Сам», не может быть моим союзником: союз предполагает если не равенство, то хотя бы сопоставимые величины. Но…
