Мир приключений 1983 г. - Беляев Александр Романович (книги читать бесплатно без регистрации полные .txt) 📗

— Поскольку склонность была взаимной, я предположил, что в жизни этих особ было много общего, — сказал барон. — Как известно, баронесса Крюденер была большим другом покойного императора Александра. После смерти императора, даже несколько ранее, она вместе с графиней Голицыной переехала из столицы в Кореиз, и, вероятно, вслед за ними поехала и де Гаше…

…Отвлечемся на минуту от разговора Воде и Браилки. Нам просто необходимо припомнить, кто такая Юлия Крюденер и чем она знаменита. Эта женщина поначалу прославилась в Европе как бунтовщица против семейных уз и норм быта. Достигнув возраста, когда бунтовать по таким поводам уже не имело смысла, баронесса Крюденер ударилась в пропаганду филантропии как глобальной идеи нравственного самоусовершенствования. И занималась этим всем истово, даже с оттенками истеричности и кликушества. Вскоре ее выступления в рабочих кварталах Вены стали собирать толпы народа. Послушать баронессу ходили, как ходят в театр. Крюденер была близка ко многим сильным мира сего. Не без оснований полагали, что с нею советовался австрийский канцлер Меттерних. Ее очень побаивался хитрый князь Перигор, более известный в истории как премьер-министр Франции Талейран. Уже немолодая Юлия Крюденер чем-то причаровала флегматичного императора Александра и некоторое время из-за кулис руководила его действиями. Утверждали даже, что ею были продиктованы некоторые параграфы договора «Священного союза», направленного на недопущение в Европе революций и укрепление легитимистских [5] принципов. Так это было или не так (роль Юлии Крюденер в европейской истории частенько преувеличивали), но одно несомненно: странный человек, волею не только судьбы, но и случая оказавшийся на российском троне, внезапно воспылал к стареющей Юлии необъяснимой симпатией, привез в Петербург, а затем также внезапно охладел к ней и отослал в Крым. Именно отослал, ибо жить в других местах или же выезжать за границу баронессе было возбранено! Какая черная кошка пробежала между императором и баронессой? Что между ними произошло? Домыслов было масса, точных сведений — никаких.

Вместе с Юлией Крюденер в Крым приехала и старая графиня де Гаше. Поговаривали, что Жанетта де Гаше в свое время была чуть ли не личным секретарем Крюденер, исполняла различные сложные и совершенно секретные поручения. Но какие именно? Этого тоже никто толком не знал.

— Отчего графиня переехала из столицы в Крым? — спросил барона Воде Браилко.

— Полагаю, для того, чтобы принять несколько ванн из лепестков роз. Теперь это в моде. Кстати, правительству края следовало бы превратить эти ванны в притягательную силу для европейцев при кошельках.

— А что сжигала графиня перед смертью?

— Еще кофе? — спросил Боде.

— Меня интересуют бумаги графини.

— Я отдал все, что было.

— Вы писали в Петербург о ее смерти?

— Не совсем…

— Как это понимать? Писали или не писали?

— Меня удивляет тон нашей беседы. Уж не допрос ли это?

— Ни в коем случае. Но, сами понимаете, мне поручено расследование дела.

— Вот и расследуйте. Я-то при чем?

— Но вы находились в дружбе с покойной.

— Обычные сплетни.

— Она писала вам.

— Не доказано. Где сами письма? Покажите хоть одно!

— Вы присутствовали…

— Ну и что? — перебил барон. — Где доказательства моей причастности к исчезновению бумаг? Допускаю, что секретные бумаги существовали. Допускаю, что их похитили. Но потрудитесь поискать веские аргументы моей причастности ко всей этой истории. Вы играете в опасные игры!

Барон явно пытался запугать Браилку. Да и вообще Боде мог бы стать неплохим актером на ролях злодеев. Он умел вовремя замолкать, чтобы дать собеседнику подумать. А сейчас делал вид, что гадает на кофейной гуще — вытряхнул остатки кофе из чашечки на блюдце и рассматривал образовавшийся на блюдце рисунок с таким видом, будто и вправду читал по нему будущее.

— Меня, знаете ли, господин советник, мало интересует сегодняшний суетный мир. Я весь в прошлом и эмпиреях. Моя беда или мое счастье. Честно говоря, все мое свободное время поглощено изучением жизни последнего консула Солдайи [6] Христофоро Ди-Негро. Он здесь жил, здесь и погиб в 1475 году. Как видите, очень давно. Но право, жизнь этого человека, объявившего, что закон превыше наших симпатий и антипатий, превыше дружбы и родства, заслуживает внимания. Он и погиб с оружием в руках, защищая вверенный ему город и отстаивая закон.

— Но в данном случае закон отстаиваю я! — возразил Браилко.

— Мне не вполне ясна связь между жизнью последнего консула Солдайи и вашим визитом ко мне. Консул Ди-Негро явился сюда из Генуи для того, чтобы оздоровить жизнь умирающей колонии, укрепить ее перед лицом наступающих мусульман. Вы же приехали из Симферополя, чтобы задавать мне не вполне ясные вопросы и, рискну это сказать, уже несколько злоупотребляете моим гостеприимством.

— Прошу меня простить, господин барон, — спокойно ответил Браилко. — Но я удалюсь, как только получу от вас вразумительный ответ, коий снимет с меня обязанность предпринимать меры более жесткие. Что же касается консула Христофоро Ди-Негро, то я, пусть будет вам это известно, предпринял некоторые шаги к обнаружению в архивах сведений об этом замечательном человеке и, возможно, со временем обнародую некоторые из них. При вашем визите в губернский город буду рад их вам показать. Сейчас же настоятельно прошу вас употребить всю вашу выдержку и благородство к тому, чтобы благополучно завершить нашу с вами беседу.

— Чего вы хотите?

— Я вам настоятельно советую, господин барон, приложить усилия к отысканию у вас в кабинете бумаг покойной графини.

Боде со стуком поставил чашечку на блюдце, поднялся и вышел. Можно было ждать чего угодно. Не следовало удивляться, если бы он вернулся с двумя дуэльными пистолетами, в одном из которых, естественно, не оказалось бы пули. Но Браилко за эти дни так устал, что ему было все равно. Стреляться? Пожалуйста, он барона застрелит, а затем все же устроит в доме обыск…

Несмотря на выпитый кофе, Браилко чувствовал, как его уносит неслышным течением в теплый и целительный сон. Нужно было ухватиться за ручки кресла и выдернуть себя из этого состояния, как вырывается из глубины на поверхность пловец. Видимо, спал Браилко всего несколько минут. Проснулся от осторожного покашливания барона. Прежде всего оглядел свой сюртук, скосил взгляд на левый карман, где лежала губернаторская инструкция, будто барон был способен обшарить спящего.

— Вот два письма, — сказал барон. — Ничего больше нет и не было.

Браилко знал, что это всего лишь уловка — главных, основных бумаг Боде не отдал. Да и не мог отдать. Судя по всему, тайной владел не он один.

— Кто такой господин Лафонтен из города Тура?

— Откуда вы знаете о нем?

— Узнал на почте, что вы перевели во Францию значительную сумму и переслали некоторые бумаги графини.

— Да, действительно я отправил туда часть денег, вырученных от продажи имущества покойной графини. Лафонтен — не путайте его с баснописцем — родственник графини. Теперь вам все ясно?

— Нет! — ответил Браилко. — Мне не совсем ясно, отчего у графини на плече клеймо. И так ли часто графинь клеймят?

— Еще кофе?

— Спасибо. Кофе было достаточно. Он был отличным.

— Рад, что кофе вам понравился… Мир странен. Иной раз клеймят и графинь. Русского князя Щербатова, как я слышал, после восстания Семеновского полка секли как простого солдата. И князь, говорят, стерпел пытку мужественно. Может быть, потомки воздадут ему за то хвалу, если не забудут о нем за делами повседневными.

— Вы отлично знаете некоторые детали нашей истории.

— В меру сил. Живу здесь. Обязан привыкать к стране. Что же касается моей благословенной родины, то там политические моды еще более эксцентричны. Отрубили головы собственным королю и королеве, придумали себе сначала «Марсельезу», а затем и императора. Нынче так же легко об императоре позабыли. Да, кстати, знаете ли вы, что в минувшем году автор «Марсельезы» Рума де Лиль выступил в новом амплуа? Он перевел с русского басни вашего прославленного Крылова. Книга издана стараниями проживающего в Париже графа Орлова. Имеет успех. Как будете выбираться из Судака?