Доннерджек - Желязны Роджер Джозеф (читать книги онлайн регистрации txt) 📗
И вдруг произошло чудо.
Все смотрели на место во главе стола, где стояло кресло, всегда остававшееся пустым, — напоминание об Иерофанте, которого никто никогда не видел ни в Веритэ (хотя многие подозревали, что именно там он и должен объявиться), ни в Вирту (хотя легенды утверждали, что именно там он родился)… Так вот, все смотрели на Пустое Кресло — то вдруг окутало мерцающее сияние, а в следующее мгновение глазам собравшихся на Совет старейшин предстало поразительное зрелище.
В мягком удобном кресле сидел человек, мужчина — уродливое лицо, римский нос, редкие белые волосы и глубокие морщины вокруг рта, точно он смеется целыми днями. Впрочем, сейчас незнакомец не смеялся, даже улыбка не тронула его губ. Одет мужчина был в свободную полинявшую футболку, на которой красовалась надпись: «Джинджер Роджерс делала все то же самое, что и Фред Астер, только наоборот и на высоких каблуках».
Тем членам Совета старейшин, кто родился в Веритэ, пришлось сильно напрячься, чтобы вспомнить, что жители Вирту умеют принимать любое обличье, какое только пожелают. Человек в мешковатых шортах и футболке с таинственной надписью вполне мог оказаться Иерофантом, существом, которое имеет право разговаривать с Высшими Богами и является вестником Истины.
Иерофант обвел взглядом старейшин, на мгновение задержавшись на каждом лице в отдельности; он не обошел вниманием даже помощников. И у всех возникало ощущение, будто его бесцветные глаза буравят, проникают в самое сердце и могущественное существо видит мельчайшие сомнения и узнает о самых сокровенных желаниях так легко, словно они выписаны на лбах теми же черными буквами, что украшали его футболку.
Рэндалл Келси, принадлежавший когда-то к касте Избранных, а теперь являвшийся доверенным лицом Бена Квинана, который, в свою очередь, служил референтом у Арлетт Папастрати, съежился под пристальным взглядом, но глаза Иерофанта миновали его и продолжили путешествие вдоль длинного стола. — К тому времени, как таинственное существо закончило свою безмолвную инспекцию, старейшины превратились в дрожащих школьников, с ужасом приготовившихся к наказанию разгневанного учителя.
— Итак, я полагаю, вы все думаете, что стали участниками грандиозной шутки, — сказал Иерофант глубоким сердитым голосом, точно медведь, проснувшийся после зимней спячки.
Арлетт Папастрати, надо отдать ей должное, нашла в себе смелость ему ответить. В Веритэ она была невысокой смуглой женщиной, чью внешность портили черные усики. Здесь же, в Вирту, ее огненные роскошные волосы и ослепительная внешность убеждали мужчин в том, что во вселенной все-таки есть божественная красота.
— Великий Иерофант, вы имеете в виду события в Центральном парке?
— Ты же знаешь, что именно их я и имею в виду, сестра.
— Мы ни в коем случае не считаем их грандиозной шуткой. Мы просто недооценили… резвость некоторых второстепенных божеств.
— Полный провал, верно?
Иерофант рассмеялся, в его грубоватом голосе начал все больше и больше проступать бруклинский акцент. Никто из присутствовавших на Совете старейшин не мог опуститься до того, чтобы засмеяться вместе с ним, однако помощники, привыкшие во всем следовать за своим начальством, подобострастно захихикали. Когда смех (если это, конечно, называется смехом) стих, Иерофант снова заговорил:
— Видимо, вам кажется, будто беспорядки, последовавшие за маленьким представлением, устроенным Белом Мардуком, означают, что нам придется задержаться на пути, освященном Богами?
— Великий Иерофант, — проговорил Ауд Араф, — анализ показывает, что в сложившейся ситуации разумнее всего поступить именно так. Власти Нью-Йорка и несколько частных лиц, пострадавших во время беспорядков, подали на нашу Церковь в суд. Кроме того…
— Помолчи.
Ауд немедленно выполнил приказ; впрочем, он удивленно заморгал, не понимая, почему кто-то смеет сомневаться в справедливости его мнения. И хотя Араф занимал не такое высокое положение, как многие из здесь присутствующих, он не раз доказывал, что совершенно справедливо возглавляет отделение, занимающееся безопасностью, и пользуется заслуженным авторитетом среди старейшин.
— Вы, ребята, совершенно не знаете, как следует управляться с толпой, — заявил Иерофант и почесал живот. — Если мы сейчас отступим, они подумают, будто мы признаем свою вину — вину, напоминаю вам, к которой мы не имеем никакого отношения. Как эти идиоты представляют себе появление божества? Думают, что в небе появятся голуби и на головы начнут сыпаться белые розы? Мы ничего не скрыли, когда речь шла о богах Древнего Вавилона — божествах Огня и Воды, вырвавших Порядок у Хаоса и с трудом сохранявших сложившееся положение вещей. Мы не поклоняемся слабовольным эстетам! Кретины должны быть счастливы, что, пролетая у них над головами, Мардук устроил лишь небольшой фейерверк и немного их напугал.
Рэндалл Келси вдруг понял, что, сам того не желая, согласно кивает головой. Иерофант выразил вслух — конечно, расставив акценты несколько по-другому — его собственные сомнения и мысли. С одним немаловажным отличием: в изложении Иерофанта получалось, будто в могуществе и потенциальной разрушительной силе богов не только нет ничего плохого, но как раз наоборот, эту их способность следует уважать и восхвалять. По тому, как заерзали на своих местах остальные члены Совета, Келси понял, что они подумали то же самое.
— Что мы должны делать, сэр? — спросила Арлетт Папастрати.
— Расправить плечи и гордо вскинуть головы. Пусть ваши юристы во всеуслышание объявят, что Церковь планирует подать в суд на власти Нью-Йорка и всех тех, кто присутствовал на празднике, обвинив их в недостойном поведении, которое привело к тому, что наши тщательно спланированные и чрезвычайно дорогостоящие торжества оказались сорванными.
Кое-кто из старейшин от изумления раскрыл рот, да так и остался сидеть, не понимая, что происходит.
— Им придется призадуматься.
— Совершенно верно. Найдите какое-нибудь место — купите землю, находящуюся в частном владении, если возникнет необходимость — и организуйте новый праздник. Сообщите, что намерены пригласить на торжества Бела Мардука и, возможно, кого-нибудь еще из Великих.
— А что, если нам попытаются помешать?
— Выберите район в Соединенных Штатах Америки. В их конституции по-прежнему имеется статья, защищающая свободу вероисповедания. Распустите слух, что попытки запретить наш праздник — это первый шаг в наступлении на свободу граждан. Многие конфессии утверждают, будто могут продемонстрировать своим прихожанам богов — католики, например, посредством Святого причастия. Но есть и другие. Сделайте их своими союзниками.
Сообразив, что имеет в виду Иерофант, старейшины возбужденно загомонили — никому до сих пор не приходило в голову, что неудачу с торжествами можно использовать с выгодой для себя и нанести неприятелю удар огромной силы.
Все были так возбуждены, что никто не заметил, когда Иерофант исчез. Лишь на стене за креслом остался лозунг с его футболки, выведенный черным мелом.
Джей Доннерджек стоял рядом с призраком-крестоносцем и бросал в воду тихого залива камни. Вдалеке, на серо-голубом просторе океана время от времени появлялось алое полотнище парусов. Дьюби устроилась на плече Джея и отчаянно вертела головой по сторонам; она ждала, что вот-вот откуда-нибудь появится Танатос. Банши молчала, присев на землю неподалеку.
— Пять раз, приятель, — фыркнул призрак. — Вряд ли тебе удастся меня победить.
Джей швырнул камешек; тот трижды подпрыгнул на воде. Крестоносец захихикал.
— Эй! — возмутился Джей. — Давай посадим тебе обезьяну на спину и посмотрим, что у тебя получится! Дьюби, слезай. Ты мне мешаешь.
Обезьяна неохотно соскочила на землю и уселась рядом с Джеем, который снова бросил камешек.
— Четыре раза! — крикнул он.
— Шесть! — завопил крестоносец, когда пришла его очередь.
Джей подобрал с земли плоский камень.
— Дьюби, хочешь попробовать?
