Миры Роджера Желязны. Том 13 - Желязны Роджер Джозеф (библиотека книг txt) 📗
Он вытер лицо и поднял воротник. Посмотрел на луну. Помедлив немного, повернул направо. Издали докатился слабый раскат грома.
Туман все сгущался. Мокрые опавшие листья чавкали под сапогами. Какое-то животное неопределенного размера выскочило из прижавшихся к скалам кустов и стремительно скрылось во мраке.
Прошло пять минут… десять… Он тихо выругался. Дождь снова усилился. Может, это та самая скала?
Он сделал полный круг. Все направления представлялись ему одинаково неприемлемыми. Выбрав первое попавшееся, он снова пошел вперед.
Потом в некотором отдалении он увидел во мраке искру, отсвет, колеблющееся пламя, которое то исчезало, то появлялось вновь, словно время от времени за чем-то скрываясь. Он пошел на этот неверный свет. Примерно через полминуты свет снова погас, но он продолжал идти в том же направлении. Опять прогремел гром, на сей раз куда громче.
Когда ему уже начало казаться, что это лишь обман зрения или какой-то мимолетный природный феномен, в той же стороне он заметил кое-что еще, какое-то движение — будто тень мелькнула во мраке у основания огромного дерева. Он замедлил шаг, осторожно приближаясь к этому месту.
Да, вот оно!
Впереди, чуть правее, от облака мрака отделилась неясная фигура, похожая на человека. Человек ступал медленно и тяжело, под его ногами трещали ветки. Случайный луч лунного света на миг осветил нечто желтое, металлическое и мокрое.
Ланселот остановился. Ему показалось, что он только что видел рыцаря в полном латном облачении. Сколько времени прошло с тех пор, когда он в последний раз видел такое? Он помотал головой и стал вглядываться в темноту.
Незнакомец тоже остановился, Поднял правую руку в приглашающем жесте, затем повернулся и пошел прочь. Ланселот мгновение колебался, затем последовал за ним.
Рыцарь свернул влево и двинулся крутой и опасной тропкой, скользкой, каменистой, куда-то вниз. Ланселоту пришлось опираться на трость, чтобы не упасть. Он почти догнал рыцаря и теперь ясно слышал, как на ходу позвякивают его доспехи.
И тут рыцарь исчез, проглоченный тьмой.
Ланселот приблизился к тому месту, где в последний раз блеснули латы, и остановился у огромного каменного выступа, тростью ощупывая поверхность скалы.
Трость некоторое время натыкалась на сплошной камень, а потом вдруг попала в пустоту. И он двинулся туда.
В скале была трещина, пещера. Ланселоту пришлось боком протискиваться туда, и стоило ему сделать это, как из-за каменного выступа в глаза ему ударил свет, который он раньше видел издали.
Проход расширялся и изгибался, ведя его вперед и куда-то вниз. Несколько раз он останавливался и прислушивался, но не слышал ни звука, за исключением собственного дыхания.
Он достал носовой платок и тщательно вытер лицо и руки. Стряхнул капли с одежды, опустил воротник. Счистил листья и грязь с сапог. Словом, привел себя в порядок. Затем прошел немного вперед и, обогнув последний угол, очутился в помещении, освещенном маленькой масляной лампой, подвешенной на трех тонких цепочках к чему-то скрытому во мраке над головой. Желтый рыцарь стоял неподвижно у дальней стены. А прямо под лампой, на соломенном тюфяке, брошенном на какой-то каменный пьедестал, лежал старец в лохмотьях. Его заросшее бородой лицо наполовину было в тени.
Ланселот подошел ближе и увидел, что темные глаза старца открыты.
— Мерлин?.. — прошептал он.
В ответ раздался неясный шепот и легкое покашливание. Поняв, что старец хочет что-то ему сказать, он наклонился к самым его губам.
— Эликсир… Там, на каменной полке… сзади… — услышал он затрудненный шепот.
Он повернулся и пошарил рукой по каменному выступу.
— Ты знаешь, где он спрятан? — спросил Ланселот у желтого рыцаря.
Тот не пошевелился и не ответил. Стоял, как манекен на витрине. Ланселот снова зашарил по полке. Через некоторое время он обнаружил то, что искал. В глубокой тени, в нише за выступом он нащупал пальцами флакон и поднес его к свету. Внутри флакона плеснулась какая-то жидкость. Он вытер горлышко сосуда рукавом. Снаружи доносился свист ветра, и ему показалось, что он слышит далекие раскаты грома.
Подсунув руку под спину старца, он приподнял его. Глаза Мерлина, казалось, смотрели в никуда. Ланселот смочил ему губы жидкостью из флакона. Старец облизнул их и сумел наконец открыть рот. Ланселот дал ему выпить один глоток, другой, третий…
Мерлин знаком попросил опустить его, он выполнил эту просьбу и снова взглянул на желтого рыцаря, но тот по-прежнему оставался недвижим. Он посмотрел на волшебника и увидел, что глаза его уже смотрят осмысленно и изучающе, а губы чуть улыбаются.
— Теперь тебе лучше?
Мерлин кивнул. Прошла минута, и на щеках старца появился легкий румянец. Опершись на локоть, он сел, взял флакон и сделал добрый глоток.
Несколько минут после этого он сидел совсем неподвижно. Его тощие руки, в свете лампы казавшиеся восковыми, стали более смуглыми и сильными. Плечи распрямились. Он опустил флакон на свое ложе и потянулся. Суставы его при этом неистово заскрипели. Волшебник опустил ноги и медленно встал на пол. Он был на целую голову ниже Ланселота.
— Вот и свершилось, — произнес он, оглядываясь назад, во тьму. — Многое с тех пор произошло, и, несомненно…
— Да, многое, — подтвердил мрачно Ланселот.
— И тебе пришлось все это пережить… Так скажи мне, лучше или хуже стал мир, чем в наши времена?
— В чем-то лучше, в чем-то хуже. Он просто стал другим.
— И в чем он стал лучше?
— Появилось много способов облегчить жизнь, да и вообще человечество теперь куда богаче знаниями.
— А в чем он стал хуже?
— Людей на Земле теперь гораздо больше. А соответственно, куда больше и тех, кто страдает от бедности, болезней, невежества. Да и сама Земля сильно изменилась в худшую сторону, стала грязнее, нарушена целостность природы.
— А войны?
— Войны не прекращаются. Всегда где-то кто-то воюет.
— Значит, людям нужна помощь?
— Может быть. А может быть, и нет.
Мерлин повернулся и посмотрел ему прямо в глаза:
— Что ты хочешь этим сказать?
— Сами люди почти не изменились. По-прежнему существуют те, кто мыслит вполне разумно, и те, чьи поступки совершенно непредсказуемы. Как и в былые времена. Есть законопослушные люди и закоренелые преступники — как всегда. Люди многое узнали, многое поняли, в мире действительно многое изменилось, но не уверен, что это коснулось природы самого человека, по крайней мере, за то время, что ты спал. И что бы ты ни делал, тебе природы человеческой не изменить, хотя ты, вероятно, сумел бы изменить кое-какие черты эпохи. Да только стоит ли вмешиваться? Нынешний мир до такой степени сложен, и части его настолько взаимозависимы, что тебе просто не по силам предвидеть все последствия любого твоего поступка. Ты невольно можешь принести куда больше зла, чем добра; но что бы ты ни делал, природа человека останется прежней.
— Что-то не похоже на тебя, Ланс. В прежние времена ты не был склонен к философствованиям.
— У меня хватило времени, чтобы поразмыслить как следует.
— А у меня хватило времени помечтать. Твое дело — война, Ланс. Вот ею и занимайся.
— Я бросил это дело уже много лет назад.
— И кто же ты теперь?
— Работаю оценщиком.
Мерлин отвернулся и выпил еще эликсира. Теперь от него исходила волна яростной, мощной энергии.
— А как же твоя клятва? Бороться с несправедливостью, исправлять зло, наказывать неправых?..
— Чем дольше я жил, тем труднее становилось определить, что именно есть зло и несправедливость. Разъясни мне это еще раз, чтобы я мог вернуться к прежним своим занятиям.
— Галахад никогда бы мне такого не сказал.
— Галахад был юн, наивен, доверчив. Не говори мне о моем сыне.
— Ланселот! Ланселот! — Мерлин положил руку ему на плечо. — Откуда и почему такое ожесточение, да еще в присутствии старого друга, который ни в чем не провинился за прошедшую тысячу лет?
