В нужное время в нужном месте - Богданов Андрей Николаевич (читать бесплатно книги без сокращений .txt) 📗
Завхоз оборотней умело вел хозяйство. Все на местах, по порядку. Без труда подобрав одежду и обувь, начал готовиться к марш-броску. Рюкзак, сухпай, фонарь, аптечка, фляга, рация, план местности, компас, зажигалка, нож... Палатку и спальник я не беспокоил: если повезет с погодой, одолею маршрут менее чем за сутки, переночую у костра, на траве.
Что еще?
А, трехрогий ключ от машины времени! Где тут окровавленное шмотье оборотня македонской породы? Вон, валяется у входа. Доставая ключ, наткнулся на шкатулку с бриллиантами. Теперь у меня их две. Немного подумав, положил ее в карман, рядом с первой: двойной риск, двойная жизнь, значит, двойной подарок. По справедливости.
И дубликат обреза оставлять в этом гадюшнике тоже неправильно. Подняв пушку, поразился – она сияла и блестела, словно ее чистили неделю подряд. Эх, дружище, и что прикажешь с тобой делать?
Но обрез, знал, что ему делать. Будто детдомовский ребенок, увидавший отца, вернувшегося с фронта, он затрепетал и юркнул под мой левый рукав. И, дрожа всем корпусом, затаился, крепко прижимаясь к руке. Обрез чуть не повизгивал от счастья. Я невольно его погладил. Этот неосознанный жест обрез воспринял всерьез. Я почувствовал, как он погружается в предплечье. Задрав рукав куртки, увидел лишь кончики стволов. Я до них легонько дотронулся, и они исчезли. Ни боли, ни покраснения кожи, ни жжения. Оружие растворилось во мне, как кусок рафинада в горячем чае. Ну и славненько. Отныне у меня два обреза.
Еще. Труп-двойник. Он все-таки не давал мне покоя. Скоро здесь объявятся соратнички из братства Фехтовальщиков, начнут все обыскивать, протоколировать, анализировать...
Наверняка снимут со всех трупиков отпечатки пальцев, а в служебном рвении вполне могут и генетическую экспертизу затеять... В базу данных занесут. Потом доказывай, что не оборотень. И как раз очень кстати вспомнил о системе смыва нечистот в туалетах пещеры. Ручей там глубокий, широкий, поток стремительный... Практически горная река.
Зашел в лазарет, порылся в ящичках, натянул резиновые перчатки. На кухне взял топор. Стараясь не философствовать, зашел в палатку, схватил тушку за ногу и поволок в санузел. Отрубил существу все четыре лапы. Спихнул все в ручей. Туда же бросил перчатки. Вода приняла подарки, и, немного повертев, затянула вглубь. Будем надеяться, что подводные реки из-за этих кусков мяса не выйдут из берегов. А местные крысята будут очень даже рады.
Сполоснув топор в проточной воде, отнес его на кухню.
Настроение сразу улучшилось. Прорезалось чувство черного юмора. Не каждому доводится совершать самоубийство и самозахоронение с саморасчлененкой. Расскажу Маэстро, он оборжется. Да, веселенькое выдалось путешествие.
Съев две порции сухого пайка, запил их бутылочкой вина. Решил по-человечески отоспаться перед марш-броском.
Взял спальник. Ушел в дальний конец пещеры, за каменные валуны, где оборотни пулеметные гнезда свили. Нашел чистое гнездо, без трупа. Покурил. И крепко уснул.
Проснулся в бодром расположении духа часа через три.
На меня, разинув клыкастую пасть, смотрел здоровенный пандюк.
4
– Ты кто? – прорычал пандюк.
– Русич, – в ступоре ответил я.
– Враги мертвы, – то ли радуясь, то ли констатируя очевидное, рыкнула панда.
– Это были враги Руси. – Я в ужасе глядел на огромные клычищи зверя, ожидая неминуемой кончины.
– Они убили много наших. Мы пришли мстить, – злое рычание прервало мои мысли о размерах клыков и возможных методах их применения.
– Это не русичи, – сказал я.
– Я знаю. Это чужие. Чужих можно. Русичей нельзя, – просто рычание.
– Я их всех убил! Я отомстил! – крикнул я пандюку.
– Ты один? – удивленное рычание.
– Да.
– Ты смелый! Почему говоришь, как панда? – громкое рычание.
– Я воин. Я защищаю Русь от врагов! Мне помогает друг Анастасии!
– Анастасия?! – утробный рев, но без агрессии.
– Русич? – Вся пещера наполнилась ревом. Видимо, их там целое стадо.
– Да-а! – в приступе первобытного патриотизма истерично заорал я.
– Выйди! Мы посмотрим! – требовательный рев.
– А вы не убьете меня?
– Если русич, не убьем. Мы любим Анастасию! – гордый рев.
И как прикажете это понимать? Меня глючит, что ли? С пандами уже беседовать начал. А может?... Да. Вместе с ментальным опытом вервольфа я получил новую профессию: «Знаток языка животных». Славное ремесло. Выгонят из Бастилии – устроюсь в зоопарк. Или в цирк. Или в дурдом. Или в турфирму. Ведь теоретически, как владелец интеллекта оборотня, я должен понимать все языки мира.
И тут мне вспомнился разговор Акеллы и начальника штаба. Не об этой ли стае панд шла речь? Зверей, кажется, было пятнадцать. В прошлой реальности они шли следом за оборотнями. И вервольфы их всех перебили.
Интересно, конечно, попробовать вступить с пандюками в переговоры. А может, изловчиться и снова их расстрелять? Начну с ближайшего, потом загашу остальных.
Но убивать зверушек совершенно не хотелось. Пандово племя уже крупно пострадало из-за меня. Геройские мишки: не заставь они собраться в плотную кучку на дне оврага отделение вервольфов, вряд ли у меня той ночью что-нибудь путное выгорело бы. Да и сами пандюки по отношению ко мне агрессии пока не выказывали. Верны заветам Анастасии.
В очередной раз плюнув на здравый смысл, я поднялся и пошел знакомиться с пандами.
По всей пещере бродили клыкастые медведи. Я определил лидера и, не торопясь, подошел к нему.
– Здравствуй.
Ни слова не говоря, вожак принялся меня обнюхивать. Здоровенный, жуть. В холке до груди достает. За процедурой идентификации внимательно наблюдали остальные мохнати-ки. Размерами ничуть не меньше главаря. А воняют!..
Как-то раз я видел панду в зоопарке. Она, конечно, пахла. Но не так душераздирающе. Эти резко воняют, наверное, из-за дикости. Шампуня у них мало, дезодоранты на деревьях не растут. Стараясь особо не принюхиваться, пересчитал пандюков. Так и есть. Пятнадцать. Та самая стая. Убитая, но живая.
– Здравствуй, – прорычал, наконец, главный пандюк. – Ты русич. Мы не убьем тебя.
И друг за дружкой, с весьма деловым видом, будто ревизия на мясокомбинате, панды двинулись из пещеры.
– Да. Мертвые. Он убил. Храбрый, – тихо и уважительно рычали панды.
– До свидания! – рыкнул я.
– До свидания! – ответили панды и растворились в лесу. Я вышел наружу. Щурясь с непривычки, закрывая рукой
глаза от солнца, помахал медведям вслед. И посмотрел на лес. И замер в шоке.
Знакомый с детства зеленый лес оказался не просто зеленым. Так его описать, это все равно, что попытаться рассказать об устройстве Вселенной одним словом, например, «болыпая».
Я увидел невероятное количество оттенков. Деревья, сосны, кустарники, травы сияли и переливались, завораживая фантастической глубиной и ошеломительным великолепием.
А запахи! Их многообразие совершенно сбивало с толку. Они были столь отчетливы, что, казалось, их можно пощупать. Следы уходящих панд выглядели, как коричнево-желтые полосы, причем полосы, не похожие друг на друга. У пандючь-его главаря в рисунок запаха вплетался красновато-голубой узор, у других панд тоже оказались личные, неповторимые «штрих-коды»...
То же самое произошло со звуками. Каждый треск или писк обладал зрительным образом строго определенной формы. А количество! Весь мир только и делал, что хрустел, урчал, жужжал, скрипел, стучал, бухал, кряхтел, шуршал, хлюпал, чирикал, свистел...
Влившаяся память оборотня швырнула меня на вершину восприятия реальности: мозг работал на полную катушку, силясь прожевать и переварить бездну информации.
Звуки были не просто громче, запахи сильнее, а цвета яснее. Нет. Они стали в тысячу крат богаче и отчетливее, их количество выросло неимоверно.
Я обалдело стоял, как забитый житель захолустной деревеньки на выступлении культовой рок-группы. Или как замшелый дедок, всю жизнь смотревший махонький черно-белый телевизор и вдруг оказавшийся в навороченном кинотеатре «долби сурраунд».
