Проект «Миссури» - Дубинянская Яна (читать книги онлайн без сокращений txt) 📗
— Прокомментируйте ситуацию с поставками нефти по трубопроводу…
— …слухи о назревающем в парламенте…
— …относительно вакансии на…
— …по бюджету…
Александр честно записал на диктофон девять с чем-то минут журналистского галдежа и президентских откровений. Слегка рискуя, дождался предупреждения пресс-секретаря насчет последнего вопроса, после чего обычно образовывалась короткая, но ощутимая пауза. Во время которой можно было встретиться с ней глазами — снизу вверх.
Привет. Прошу тебя, не увиливай. Не по старой дружбе — никакой дружбы между нами не было, не говоря уже о чем-то еще… Просто по старой памяти:
— Алина Игоревна…
Оказалось, от интерната и почти до самой редакции ходит прямая маршрутка, из конца в конец. Гришаня родился в этом городе, безумно любил его и стопроцентно ориентировался и в исторических подворотнях, и среди спальных новостроек. А вот Александр за пятнадцать лет так и не сумел стать столичной штучкой. И добирался бы сейчас, как идиот, кружным путем, на трамвае и метро.
Они устроились на задних сиденьях, и Гришка тут же снова погрузился в созерцание сегодняшних снимков. Александр смотрел в окно и додумывал свою статью, которую следовало довести до ума за пару часов, оставшихся до сдачи номера. Плюс еще «нужник» на первую полосу… но это он накатает за две минуты, в жанре расширенной текстовки под Гришаниным шедевром.
На его вопрос госпожа Орлинская ответила исчерпывающе: независимая экспертиза подтвердила, что «дубравское тело» принадлежит главе корпорации «Санин-Компьютерлэнд» Владиславу Санину. Она, Президент, восприняла это как личную трагедию. Уже подписан указ о создании комиссии по расследованию убийства, и хочется верить, что как исполнители, так и заказчики понесут заслуженное наказание. Алина не стала распространяться о своих общих с Владом студенческих годах; все присутствующие должны были вспомнить и так. Поверить в ее «личную трагедию».
Александр бы тоже поверил — если б до сих пор власть хоть как-то отреагировала на исчезновение Санина. Но ведь они почти месяц в упор ничего не замечали — до обнаружения этого самого тела. А теперь вот — указ, комиссия. И результаты экспертизы, которые будут обнародованы лишь сегодня во второй половине дня, Алине Игоревне, оказывается, уже известны. Трогательно, но как-то нелогично.
Он раскрыл на колене подпрыгивающий блокнот и неразборчивой скорописью зафиксировал основные ударные моменты, которые надо вбить в уже готовый костяк статьи. Как бы минут на двадцать согнать Маню с компьютера?
Сильно тряхнуло, и карандаш прочертил через весь блокнот длинную некрасивую линию. После чего писать стало очень удобно, потому что маршрутка остановилась. Александр выглянул в окно и чертыхнулся: впереди по шоссе, заворачивая за угол, стояла хорошая обеденная пробка.
— Гриш, нам еще далеко?
Фотокор не слышал, по-прежнему пялясь в аппарат. Пришлось накрыть окошко ладонью, чтоб он взвился и захлопал малость закумаренными глазами.
— Пробка, Гришаня. Здесь метро близко? Или уже пешком дойдем?
Гришка проморгался и вытянул шею к окну, проводя рекогносцировку. После чего с сомнением покачал головой:
— Метро в этом районе построят лет через двадцать. Пешком чапать часа три, как раз под сдачу. Можно бы, конечно, пересесть на сто четвертую… но фиг ее знает, кажется, она уже не ходит. В общем, Гэндальф, сиди и не рыпайся. Скоро поедем.
Ему хорошо было говорить. Он-то свое уже отщелкал, осталось только выбрать, с каким из снимков любимой Бабы не жалко расстаться ради первой газетной полосы.
Тем временем пассажиры начали все громче высказывать свои претензии неизвестно к кому и делиться неизвестно с кем своими неотложными проблемами. Александру до жути захотелось закурить. А также заткнуть рот визгливой бабульке через проход и зашвырнуть куда-нибудь подальше Гришкину цифровую цацку.
Вместо этого он перевернул чистую страницу блокнота и без единой помарки накатал короткий, но душевный отчет о пребывании госпожи Президента в интернате для особо одаренных детей. Одним грузом меньше. Затем выудил наушники и начал мотать диктофонную запись в поисках своего вопроса и ее ответа: президентская цитата должна быть точной. Без интерпретаций и комментариев: ты работаешь в мелкой и бедной, но верноподданной газете. Но те, кому надо, поймут
«…о поистине великой комбина…» Черт, далековато отмотал.
Хотя…
Вернул сегодняшнюю запись к началу и добросовестно прослушал еще раз пустопорожнюю на первый взгляд речь о роддомах и прививках. О проекте «Миссури». Который за последние годы настолько прочно ввинтился в повседневную жизнь, что он, Александр, как и все, давно перестал его замечать.
Но который мог иметь отношение к делу Владислава Санина. По мнению искусно подставленного кем-то Владимира Николаенко. И по мнению самого Александра тоже.
Пятнадцать лет назад первокурсник Влад по молодости и дерзости начал копать под секретный эксперимент, поставленный над студентами его института, в том числе и над ним самим. И узнал не так уж мало! — черт возьми, вспомнить только тот зимний вечер в общаге… а ведь Влад собирался еще и взломать сервер проекта, что наверняка и сделал. Узнал достаточно, чтобы ОНИ зашевелились.
Даже в то время это казалось нереальным. Восемнадцатилетний пацан напугал ИХ настолько, что была произведена кардинальная реорганизация проекта, по сути, его легализация, выведение из тени? Неужели не проще было бы… в общем, уже тогда?..
Скорее всего ОНИ спохватились слишком поздно: информация пошла дальше, причем по нужным адресам, — юный Влад был уже очень грамотным компьютерщиком. Он успел себя обезопасить, и ОНИ вынуждены были срочно искать запасные ходы. А также — договариваться с ним, с этим не по годам умным и опасным пацаном.
И договорились. Предложили именно ему разрабатывать программное обеспечение под проект «Миссури»: очень хорошая работа за очень хорошие деньги. Проинструктировали, о чем говорить, а о чем молчать; наверняка же и после санинских разоблачений осталось что-то — многое? — по умолчанию. ОНИ его попросту купили, Разве трудно купить первокурсника, парня восемнадцати лет, честолюбивого и к тому же, помнится, безнадежно влюбленного?
Все это было давно. И не имело бы значения, если б не события последнего месяца.
И если бы не…
Александр усмехнулся. В какой тихий ужас пришел он сам, на одном нахальном везении проникнув в секретную лабораторию, запрятанную в бездонном подвале на задворках МИИСУРО! Хирургическая белизна, все эти компьютеры, сканеры, каталоги нейронных карт… Обычный реквизит любого, самого заштатного НК-центра. Куда год назад он — совершенно добровольно и конфиденциально! — отвел собственную дочь.
Но «великая комбинаторированная нация»?
Что-то новенькое для старого доброго проекта «Миссури».
Когда маршрутка доползла до конечной (и не под самой редакцией, а за три квартала, убить мало Гришку-Сусанина!), до сдачи номера оставалось всего ничего. Александр несся вприпрыжку, не заботясь, поспевает ли за ним фотокор. Доработать статью уже не удастся, придется ставить как есть, дополнив только президентским комментарием. Ничего, главное — застолбить тему. Остальной материал отложим до следующих подач.
И обязательно как можно скорее вызвонить Наташку: она должна оспорить результаты экспертизы, нельзя же проглатывать подобную липу. Кровь с носу, должна. Даже если ей, как ему показалось при встрече, по большому счету наплевать.
…Под лестницей возле пальмы было небольшое столпотворение: странно, обычно издерганный народ сползался сюда курить уже после сдачи. Сразу несколько человек — Маня, Филипп и студент-стажер из спортивного отдела— рыпнулись навстречу Александру, однако он и не подумал остановиться. Что бы тут ни стряслось, материал по Санину пойдет в номер. А если Главный таки захочет его снять — будет скандал и публичное, на всю редакцию, признание в трусости, а не спуск на тормозах по причине опоздания.
