Фантастика 2006. Выпуск 2 - Лукьяненко Сергей Васильевич (читать книги TXT) 📗
— Андрей, — Майя, отбросив принцип «не прикасаться друг к другу на людях», потянула брата за руку, — пойдем отсюда. Бессмысленно спорить по вопросу, который человечество проспорило еще сотню лет назад.
Тот захлопнул уже открывшийся для ответа рот, бросил короткий взгляд на ребенка, так и лежащего ничком на полу, выхватил у воспитателя кораблик и пошел прочь.
— Тут у Павла Александровича занятные вещи написаны. Я теперь знаю, как добраться до Главного сервера. Там, оказывается, стоит простейшая защита «от дурака», и всё, — Андрей лежал на траве, по-детски болтая ногами в воздухе. — Этим Людям Индивидуальным даже в голову не приходит, что можно попытаться что-то перепрограммировать на глобальном уровне… Май, ты меня слышишь?!
— Мгумм… — протянула Майя, стоящая перед этюдником. Под ее кистью среди темной зелени дубов вырисовывался угол здания цвета слоновой кости. — Прости, братец, я не здесь. Что-то срочное?
— Нет, потом расскажу, — Андрей встал и, потянувшись до хруста, пошел в бело-розовый летний домик. За спиной раздался голос сестры:
— Хм. А это еще кто такие?
Мимо их домика куда-то шагала группа людей. Шестеро, плюс вчерашний воспитатель во главе. Взгляд Андрея зацепился за винтовку, которую не слишком ловко нес один из мужчин.
— Похоже, они собираются в кого-то стрелять.
— Стрелять? Это интересно! — оживилась сестра. — Помоги этюдник донести, братец!
— Куда? — спросил Андрей.
— Ну как куда, за ними! Подожди, надо этот подрамник снять и чистый поставить…
Люди стояли на поляне и слушали воспитателя, который деловито прочертил перед ними линию.
— Один человек — одна жертва. Если кого-то подранили, нужно добить, стрелять по другим целям уже нельзя, — выхватил Андрей последние слова. Он не глядя поставил этюдник где пришлось и обратился к группе:
— Что здесь происходит?
Скулы воспитателя отвердели, он промолчал. Но другие, подчиняясь властному тону, заговорили одновременно — что-то про охоту, про награду за заслуги. Андрей перевел взгляд вглубь поляны и оцепенел.
По поляне ползали на четвереньках малыши. Шестеро. Качали несоразмерно большими головами, пускали пузыри, смотрели на взрослых раскосыми глазами.
— Это же дети!!! — выкрикнул Андрей.
— Это дефективные, — разомкнул губы воспитатель. — Те, у кого слишком поздно обнаружился генетический сбой в развитии. Их оставили расти только для того, чтобы когда-нибудь особо наградить людей, отличившихся в своем деле. Это единственный смысл существования дефективных в обществе.
— Вы что, действительно собираетесь стрелять по детям?! — Андрей переводил взгляд с одного человека на другого. И видел только зрительский экстаз: подергивающиеся кадыки, облизывающиеся губы, на которых тают недоуменные улыбки.
— Не лезьте не в ваше дело, — веско сказал воспитатель. — Вы получили все необходимые пояснения.
Кивнул мужчине с винтовкой:
— Начинайте.
Тот поднял оружие, начал неумело прицеливаться. И замер, сбитый с толку окриком Андрея:
— Нельзя!
— Начинайте, — повторил воспитатель.
— Нельзя! — снова выкрикнул Андрей. Винтовка ходила вверх-вниз в руках человека.
— Стреляйте, — велел воспитатель.
— Нельзя, — в унисон ему сказал Андрей.
Мужчина выронил винтовку и упал навзничь, раскинув руки. Один из детей в тишине заболботал что-то невнятное.
На поляну легкой походкой вплыла Майя, посмотрела с укором на стоящих недвижно мужчин. Присела рядом с упавшим, с натугой перевернула его на спину, похлопала по щекам. Приложила ухо к груди и сказала:
— Не бьется.
Переводя прямой взгляд с брата на воспитателя и обратно, пояснила:
— Наверное, ему слишком сильно хотелось убить. Но переступить через запрет он тоже не мог.
— Значит, одним меньше, — мрачно сказал воспитатель. — Кто там у нас второй, берите оружие!
— Нельзя, — ненавидяще глядя на воспитателя, простонал Андрей.
— Братец, — со вздохом шепнула ему Майя, — зачем ты мешаешь марионеткам, когда они хотят уничтожить сломавшихся марионеток? Это их личное дело, для них вполне естественное.
— Они не куклы, они живые существа!..
— Хорошо, — пожала плечами сестра, — можешь не считать их куклами. Но в любом случае ты уже убил нормального взамен неполноценного. Хочешь продолжить размен?
— По твоему, мне надо уйти и не мешать? — спросил Андрей.
— Как хочешь, — странно улыбнулась Майя. — Уж я-то точно остаюсь.
Брат развернулся и побрел в сад. Когда сзади загремели выстрелы — обернулся, чтобы посмотреть, где Майя. Она стояла позади группы людей и рисовала. Вдохновенно летала рука с кистью, нашедшая наконец «настоящее».
Брызги красного на холсте было видно издалека.
— Что желаете на завтрак, Андрей Борисович?
«Ви-подруга», которая после получения доступа к Главному серверу сменила «ви-друга», была босая, в джинсовых шортах и миниатюрном топике. Смотрела кротко и лишних замечаний не делала. Лицо у нее было в точности как у Анны Далии.
— Пиво с креветками. Очищенными. Впрочем, нет, я ведь поработать хотел… Чего уж там, давай кофе — как я люблю — и омлет с гренками.
— Подать в лабораторию?
— Да, заботливая ты моя.
«Ви-подруга» застенчиво улыбнулась, и Андрей в очередной раз пожалел, что ее нельзя шлепнуть по крепкой на взгляд попке. Впрочем, можно подумать, как сделать виртуальных друзей более осязаемыми. Как-нибудь потом…
Вернувшись из усадьбы Пиотровских, Андрей неделю глушил разум позитив-коктейлями. Потом еще неделю мучился эмоциональным «похмельем». Когда серая душнота депрессии начала развеиваться, к нему пробилась мысль.
Зачем тратить довольно большие в масштабах всего мира средства на ежедневное синтезирование гормональных коктейлей? Ведь можно смоделировать воздействие на нервные импульсы и получать тот же эффект прямыми сигналами в нервную систему. Создать микрочип, который подключается напрямую к мозгу — дело техники.
Через новый чип эмоции, которые станут просто программами, можно будет транслировать на всех через Главный сервер. Возможность выбора все равно перешла в разряд невостребованных человечеством…
Андрей хотел, чтобы микрочип поступил во всеобщее применение до дня смерти родителей. Последних людей, которые не побоялись воспитать собственных детей.
И годовщина трагедии станет днем траура, когда весь мир будет плакать.
Инна Живетьева
Л-рей
— Псы пойдут впереди тебя, вынюхивая проклятых и ставя печать. Псова отметина продержится только одно новолунье, не успеешь снять — так никто и никогда не сможет, и Псы больше не почуют. Твоя судьба отныне — дорога, из города в город, новолунье за новолуньем.
Перед тобой откроются все ворота и границы. Ты больше не подданный короля, у тебя нет рода, и твое имя скоро забудут. Отныне ты — л-рей.
Конь ступил на осклизшие бревна моста, и сырой вечерний воздух прошили звуки охотничьих рогов.
Толстый барон выпихнул вперед дочь с караваем на расшитом полотенце. Хлеб неаппетитной грудой лежал на тарелке. Дева простужено шмыгала носом и кокетливо переступала сапогами, точно собиралась пуститься в пляс. Остальные встречающие слились в темную неподвижную массу. В свете множества факелов поблескивали алебарды стражи.
Л-рей спешился, передал поводья Крею и неторопливо пошел к барону. Звуки его шагов — единственное, что было сейчас слышно. Барон чуть дернул головой, словно хотел оглянуться, но не решился. Дочь снова пристукнула каблуками сапог; с приближением л-рея на ее лицо наползала забавная смесь разочарования и обиды.
Матвей почти перешел мост, когда за спиной послышались стук копыт и шаги — Крей сдвинулся с места и повел за собой лошадей. Л-рей встал перед бароном, не потрудившись поздороваться хотя бы кивком головы. Если толстяк желает сказать приветственную речь — его право.
Барон, в отличие от соседа, оказался умен. Матвей уже и не помнил название города, в котором они были в прошлое новолунье. Зато тамошний градоначальник не скоро забудет дерзкого мальчишку-л-рея. Сам виноват: незачем было нарушать традицию, еще бы карнавал в честь его приезда устроил!
