На Востоке (Роман в жанре «оборонной фантастики») - Павленко Петр Андреевич (бесплатные онлайн книги читаем полные .txt) 📗
Тактика русских оставалась норвежцу совершенно непонятной. Впрочем, он был так рад, благополучно избегнув несчастья, что не особенно задумывался над большевистской техникой потопления кораблей.
В Корейском заливе японские миноносцы предложили пароходу войти в гавань, предварительно погрузив на него раненых. Норвежец поднял флаг Красного креста и пошел в Фузан. Здесь происходило уже нечто совершенно необъяснимое. Пожары стояли в море, как в степях, когда горит сухая трава. Пылала разлитая по воде нефть, горели корпуса пароходов, сотни лодок доверху были набиты мокрыми и окровавленными людьми.
Несколько иностранных кораблей с флагами Красного креста на мачтах спасали тонущих.
«Тромсэ» был уже на виду Фузана, когда впервые раскрылась перед ним на короткий миг картина жестокого боя.
На горизонте обнаружены были перископы красных — и японская авиация, миноносцы, катера глубинных бомб понеслись им навстречу. Перископы держались в воде совершенно спокойно, и ни один из них не опустился перед гидробомбардировщиками. Началась бомбежка сверху. Взрывы глубинных бомб мешались с всплесками орудийных снарядов, и совершенно невозможно было определить ход сражения, пока два японских миноносца, идя на таран, не взорвались на перископах. Тотчас был подан сигнал оставить атаку ввиду ложности перископов. Противник выставил пятьдесят глубинных мин с лжеперископами и, пока внимание японцев было занято ими, атаковал транспорты силами морской авиации.
Невидимому, русские задались целью не пропустить в Фузан ни одного корабля и делали все, что в их силах, для полного разгрома японцев.
В то время как шла атака лжеперископов, десять красных подлодок, воспользовавшись занятостью японских авиасил, на мгновение вышли в надводное положение и выгрузили по москиту каждая. Москиты выбрали мишенью корабли конвоя. Лодки же, погрузясь, торпедировали транспорты.
Из Фузана и с острова Цусимы подходили японские силы. Воспользовавшись новым переполохом, норвежец пересек строй конвоя и решил уходить на юг. Он клялся, что видел собственными глазами, как одна подлодка красных, державшаяся мористее остальных и не принимавшая видимого участия в сражении, выгрузила из своего чрева одномоторный авиаистребитель, но потом норвежец потерял его из виду и не знает, что стало с ним.
Благополучно пройдя остров Цусиму, «Тромсэ» спокойно вошел в Корейский залив, наметив отстояться в Дайрене. Но в заливе царила паника, он поддался ей и решил уходить в Чемульпо вместе с двумя английскими пароходами. Японцы поставили на кораблях часовых и запретили им выходить в море. В порту стояла давка, и лишь китайские парусники бесстрашно не покидали моря, уверенные, что как раз там с ними ничего не случится. Спасенные пароходом «Тромсэ» показывали знаками, что они видели гибель двадцати семи транспортов. Один японец, говоривший по-английски, сказал, что солдаты, пережившие этот ужас, уже не солдаты, а инвалиды.
Японцы, видимо, грузились во многих портах и вышли в море шестью фалангами. Двадцать четыре транспорта из Амори и Оминато при конвое двинулись в один из заливов Приморья. Шестьдесят транспортов при десяти крейсерах и семидесяти миноносцах шли в корейский порт Юкки, еще шестьдесят транспортов с людьми направлялись в Гензан, и туда же или южнее двигались двадцать или тридцать нефтевозов и шесть авиаматок. Красный подводный флот, поддерживаемый авиацией, стал на всех направлениях японских эскадр.
Английские моряки, свидетели боя под Майдзуру, подтверждали наблюдения норвежского капитана относительно непонятной тактики красных, а сам норвежец в конце разговора признался, что еще вчера ночью он встретил подлодку красных в заливе Чемульпо, но никому не сказал об этом из боязни за судьбу своего «Тромсэ». Он будто бы крикнул советскому офицеру, стоявшему на мостике лодки: «Где вы намерены еще драться, чёрт вас возьми?» И тот ответил, пожимая плечами: «Это пограничное сражение, сэр. Я не знаю, как развернутся дела».
— Я очень рад, что мы расстались с этой проклятой дырой, — сказал Нельсон своим спутникам, когда «Тромсэ» покинул Чемульпо. — Боюсь я, что русские, которые очень любят историю, захотят отплатить тут Японии за «Варяга». Песня о гибели этого судна до сих пор, говорят, поется русским народом…
Когда следовало быть в Дайрене, оказалось, что «Тромсэ» приближается к Дату. Порт встретил судно с недоумением. Местные газеты, впрочем, не обмолвились ни одним словом о морской встрече с противником, и англичане были первыми, привезшими рассказы об истинных происшествиях.
Сражение, закончившись в море, теперь бушевало тайфуном по всему побережью Кореи и Северного Китая, идя к югу. Дайрен, Антунг, Цинампо тотчас прекратили прием торговых судов. Акции японских пароходных обществ и ЮМЖД пали, страховые общества прекратили страховку грузов в бассейнах Японского и Китайского морен, и цены на привозные товары повысились вдвое.
— Если считать происшедшее сражение за пограничное, как выразился этот русский подводник, с которым говорил капитан «Тромсэ»… — начал Локс, но Нельсон перебил его:
— Красивая фраза, не больше.
— Люди, бомбившие столицу противника и нагнавшие панику на два моря, имеют право не только говорить афоризмы, но и приписывать себе чужие, — сказал Локс.
Подводная лодка, о которой рассказывал норвежский капитан, существовала в действительности, и фраза о пограничном сражении на самом деле была сказана штурманом лодки Валлешем. Л-91 стояла в одной из малых бухт залива Посьет, когда передние части армии генерала Куросаки перешли реку Тюмень-Ула и напали на советские рыбные промыслы вокруг Посьета.
Готовясь к дальним южным рейдам, она сняла с теплохода «Правда» (Ленинград — Владивосток, капитан Зуев) штурмана Валлеша и достигла Симоносек за час до окончания боя в Корейском заливе. Караваны тральщиков и миноносцев маячили у входа во Внутреннее море.
Плавучие госпитали и спасательные суда гурьбой возвращались из пролива, волоча на буксирах подбитые корабли пли поезда баркасов, наполненные ранеными.
Командир Л-91 Гервасий Гоциридзе решил войти во Внутреннее море и применил маневр, не известный никому, кроме советских подводников: погрузился и стал под киль японского судна, избрав его своим проводником и прикрытием. Это был тот самый маневр, который вчера решил судьбу трех морских встреч, позволив топить корабли противника внутри конвойной цели.
Валлеш впервые шел на подлодке и нервничал, как мальчишка. Когда иллюминаторы заголубели и все кругом стало дымчато-зеленоватым, он закусил губу. Маленькие серебристые, как ртуть, пузырьки воздуха оторвались от корпуса лодки я побежали вверх.
«Все ли задраено?» невольно подумал он, но тотчас перестал обо веем беспокоиться, так как для этого не было времени. Нет ничего напряженнее, чем работа на подводном корабле, даже в самые спокойные часы плавания. Наблюдение за горизонтом изматывает. Из глазка перископа мир необъятен, море холмисто, как сильно пересеченная местность, небольшие волны встают горными кряжами, опасность видна лишь в упор.
Электро-фотоглаз подлодки, прикрепленный к верхушке мачты, правда, сигнализирует о приближении встречных кораблей и очень упрощает ориентировку. Но сейчас этих сигналов чересчур много, они нервируют командира и приводят Валлеша в бешенство. Он не успевает заносить направление опасности, опасность крутом, и он быстро ставит точки вокруг рисунка своей Л-91, сделанного карандашом на осьмушке бумаги.
Гоциридзе включает систему осязания. В застекленных ячейках по краям верхней палубы и корпусов расположена другая группа фотоэлементов. Когда интенсивность попадающего на погруженную лодку света снижается до определенного минимума, фотоэлемент включает сигнал. Таким образом лодка может определить, есть ли над нею, на поверхности моря, корабль, и даже установить размеры его тела.
Затем система слуха. Подслушиватели сообщают о работе моторов под водой, а будучи выброшены на буях вверх, довольно точно передают дыхание паровых машин, работу винтов и пропеллеров, звуки стрельбы, музыки и голосов.
