Фата-Моргана 1 (Фантастические рассказы и повести) - Франке Герберт В. (чтение книг .TXT) 📗
Так продолжалось полтора часа. Мой доклад был последним. Я уверен, что девять десятый аплодисментов, которые мне предназначались, можно было объяснить именно этим обстоятельством.
Наиболее беспокойная часть вечера состояла из дискуссии о Хомо Сапиенс и мероприятий по отношению к этому виду. Некоторые логические ходы были так запутаны, что мне, первому ученику в интернате, подобные рассуждения не делали чести.
Я узнал одну удивительную вещь. Оказывается, доля Хомо Мутантис в общем числе населения составляет всего около одного процента. Почему это скрывали от нас в интернате Клавиус? В таком случае иррациональная сущность некоторых предложений, сделанных в этот вечер, могла быть просто «паранойей меньшинства». Одна из идей, вызвавших большое одобрение, была одновременно и остроумной, и глупой. Это было старание некоторых отдельных групп, занимающихся контролем населения, ввести всеобщее Правление Матерей Они требовали, чтобы все люди после наступления половой зрелости, сдавшие сперму или яйцеклетки На хранение в правительственный банк, стерилизовывались. Таким образом, количестве, семей может непосредственно управляться правительством.
Как выяснилось, это неизбежно должно было привести к всеобщим манипуляциям с генофондом человечества. По их мнению, Хомо Мутантис, очевидно, будут более качественными, чем остатки человечества, и только вопросом времени будет для представителей Хомо Мутантис получение всех постов в правительстве. Таким образом, мир можно полностью защитить от бюрократического вмешательстве и, само собой, разработать программу всеобщих манипуляций с генофондом — на благо человечества.
Кто-то выдвинул аргумент. Памелы о том, что только через несколько поколений мы можем убедиться в успехе или неудаче генетических манипуляций. Но большинство придерживалось мнения, что «мы» будем в подавляющем большинстве, чем и докажем правильность своей программы.
Я заметил, что слабое место этой программы заключается не во всеобщих манипуляциях с генофондом, а в хранении генетического материала, В этом и заключается основной вопрос. Для большего удобства можно соорудить хранилище вблизи правительственного центра, который, как и каждое большое поселение людей, черпает энергию из одних и тех же источников… Это микроволны, которые излучаются на Землю с орбитальных солнечных энергостанций. Факт непрерывной работы этих станций еще ничего не говорит относительно иммунитета спермы и яйцеклеток к микроволнам, вырабатываемым этими станциями. На самом же деле нарушения весьма вероятны: проявляются дефекты. Они возникают в результате концентрированных доз солнечного излучения, которыми они поражаются все одновременно. Но нет энергии — нет охлаждения. Большая часть генетического материала растратится и погибнет, и человечество встанет перед генетической катастрофой. Хотя оно и произведет необходимое количество детей, но они еще должны будут достичь половой зрелости, чтобы снова возродить расу. Число детей, находящихся под строгим контролем, будет очень и очень малым. Нужно также рассчитывать на то, что не будет достаточного количества инкубаторов, чтобы выводить следующее поколение человеческой популяции, необходимой для возрождения такой цивилизации, которую мы знаем.
Прекращение подачи энергии не обязательно должно произойти в результате катастрофы на солнечных энергостанциях. Можно представить себе, что какая-то часть человечества будет несогласна с превращением всего человечества в Хомо Мутантис. Эта часть человечества, не обращая внимания на остальных, может саботировать банки спермы.
К моим контраргументам вежливо прислушались, но, вероятно, очень многих я не убедил. Здесь, на Земле, электроэнергия была чем-то само собой разумеющимся. Здесь, конечно, бывают случайные перебои с подачей энергии, но они означают не более, чем остановку транспорта на несколько часов.
На Луне же был только один-единственный перебой с подачей энергии.
5 мая. Сегодня я узнал, что Памела посещает курсы социометрики и нашел для себя возможность провести несколько часов у компьютера, преподающего социотехнику. Я сделал вид, что исследую алгоритм, который описывает механизм Тьюринга. Конечно, я знал, как он функционирует — я уже подробно изучил блок математики — и был достаточно знаком с его конструктивными недостатками.
Через четыре часа я увидел ее. К счастью, она пришла только для того, чтобы обсудить свои впечатления. Было время обеда, поэтому я прошел с ней в столовую. Мы взяли по маленькому блюдечку с бутербродами и стали беседовать.
Я рассказал, что произошло со мной в обществе Бомонта. Она рассмеялась. Это сначала рассердило меня, вероятно, только, потому, что она была Сапиенсом. Но она меня заразила своим весельем, и я в конце концов стал смеяться вместе с ней. Она добавила, что пришла ко мне с Бомонтом только для того, чтобы показать мне, что не все мужчины, независимо от их опыта, являются человеческими сверхсуществами.
В зале столовой я поздоровался с девушкой, которая вчера тоже была там, той самой, которая представляла пьезоэлектрическую скульптуру. Она посмотрела мимо меня и никак не отреагировала на мое приветствие.
6 мая. Что за долгий и беспокойный день! Сегодня я обнаружил в своем почтовом ящике телеграмму следующего содержания:
«ОТ НАШЕГО ВНИМАНИЯ НЕ УСКОЛЬЗНУЛО, ЧТО ВЫ ПОДДЕРЖИВАЕТЕ ЛЮБОВНУЮ СВЯЗЬ С НЕКОЕЙ ПАМЕЛОЙ АНДЕРСОН, ОТНОСЯЩЕЙСЯ К ВИДУ ХОМО САПИЕНС. ГОВОРИМ БЕЗ ОБИНЯКОВ, НАМ ЭТО ПРОТИВНО. С НАШЕЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ЭТО ЖИВОТНЫЙ АКТ, СОДОМИЯ. ХОМО САПИЕНС НАШИ ЕСТЕСТВЕННЫЕ ВРАГИ, ЕДИНСТВЕННАЯ ПОМЕХА ДЛЯ РАЗВИТИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА. САПИЕНСЫ ОПАСНЫЕ ДЛЯ ВСЕХ СУЩЕСТВА СОВЕРШЕННО ИНОГО ВИДА. МЫ НЕ БРАТАЕМСЯ С ПОДОБНЫМИ СУЩЕСТВАМИ. ЕСЛИ ВЫ НЕ ПРЕКРАТИТЕ ЭТУ ПРОТИВОЕСТЕСТВЕННУЮ СВЯЗЬ С ПАМЕЛОЙ АНДЕРСОН, ВЫ ПОПАДЕТЕ В ОЧЕНЬ НЕПРИЯТНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ. МЫ БУДЕМ СЛЕДИТЬ ЗА ВАМИ. СТЕКОМ».
Я заподозрил в этом Бомонта, так как он принадлежал к СТЕКОМУ — «Руководящему Комитету Человечества» — но, по его словам, там никто никому не угрожал «затруднительным положением». СТЕКОМ защищал интересы мутантов в правовых торговых делах. Он сказал мне, что публичная точка зрения этой организации гораздо умереннее, чем выраженная в присланном мне сообщении, однако он. знает нескольких ее членов, которые придерживаются подобной точки зрения.
Он дал мне номер телефона председателя местного отделения СТЕКОМА, и я позвонил ему. Тот отрицал всякую связь с телеграммой, в которой излагалась такая точка зрения. Тот, кто нес за нее ответственность, действовал без согласования с ним. Он предложил мне держать его в курсе развития событий и считал, что мне нечего бояться. Письмо — дело рук экстремистов.
Но как бы то ни было, это не особенно тревожит меня.
Я оставил у подруги Памелы, живущей с ней в одной комнате, записку с просьбой связаться со мной, и мы договорились пообедать вместе.
Мы сели за столик в глубине заведения Луиджи, и я показал ей телеграмму. Сначала она развеселилась, но потом успокоилась. Телеграмму она сочла нелепостью, но она считалась с тем, что меня это могло обеспокоить.
Она считала, что будет лучше, если мы на некоторое время перестанем встречаться. Я запротестовал: это будет слишком малодушный ответ на происки какого-то труса, который скрывался за анонимностью телеграммы. Мы заспорили. Во время нашей перепалки она сказала, что все мои усилия будут бесполезны, потому что наше знакомство не может быть иным, кроме как чисто случайным платоническим. Мы закончили нашу трапезу молча, и она даже не предложила мне проводить ее до дому.
На обратном пути в свой приют, после того, как сойти в южном квадрате с ведущей на запад движущейся дороги, я должен пройти мимо глухого забора, который отбрасывает на улицу густую тень. В тот вечер я задумался и не заметил нападавших.
Они подкрались ко мне сзади. Один нахлобучил на, голову и плечи пластиковый мешок и прочно связал мне руки за спиной. Другой ударил меня один раз в солнечное сплетение и дважды по лицу, потом схватил мою дыхательную маску и сорвал ее. Они убежали, а я, спотыкаясь и шатаясь, побрел к ближайшему входу в здание. Живущий там врач немедленно дал мне кислород и обработал рану, которая казалась мне ужасной — безобразный порез под левым глазом. Он сказал мне, какие лекарства нужно принимать из тех, что были в аптеке моего общежития, одолжил дыхательную маску и отправил меня домой. Один из моих товарищей сопровождал меня, чтобы предотвратить новое нападение. В то время, как я это пишу, мое горло все еще саднит от вдыхания воздуха, насыщенного сернистым газом. К счастью, нападение произошло поблизости от моего общежития, не в самом центре индустриальной зоны.
