Визиты: Осенние визиты. Спектр. Кредо - Лукьяненко Сергей Васильевич (книги без регистрации полные версии .txt) 📗
– Ярик, я подъеду, надо поговорить…
– Нет! – Резко, однозначно.
– Что происходит? Кто у тебя там?
– Так… один знакомый мальчик.
– Ярослав, мы должны поговорить.
– Хорошо. – Заров внезапно изменил свое решение. – В одиннадцать. Встретимся на Театральной.
– В метро?
– Нет, на площади.
3
Во сне Илья вновь увидел Тьму.
Это был быстрый и привычный переход, когда темнота сменилась мраком. Взгляд – пронизывающий насквозь, холод – вскипающий изнутри.
Но теперь он не боялся.
Тьма теперь была в нем, она жила в душе, все оправдывающая и все позволяющая, часть от части Ильи, родная и близкая, прекрасная и могучая сила, как жаль, что доступная лишь немногим…
– Доволен? – спросила Тьма. Беззлобно, с иронией.
Илья осклабился. Был ли он доволен? Наверное, да. Все было так непривычно и так хорошо.
– То, что ты выжил, хорошо, – шепнула Тьма. – И союз с Посланницей Добра – это правильно.
Карамазов почувствовал растерянность.
Вот уж чего не ожидал, так это одобрения.
– И я ошибаюсь, – призналась Тьма. – Добро стало свободным, оно отринуло догмы…
– Что мне делать? – спросил Илья. – Слишком долго все тянется, город растревожен!
– Работай, – шепнула Тьма. – На их стороне большая сила. Но они раздроблены. Визирь и писатель решили встретиться, но они ненавидят друг друга. Используй эту встречу. Начинай работать… без страхов и сомнений. Как раньше. Побеждай.
– А дальше?
– Дальше – свобода… – Тьма засмеялась, стягиваясь в комок. Илья проводил ее взглядом, точнее, тем, что заменяет взгляд во сне.
Сила тугой пружиной сжалась в груди.
Карамазов открыл глаза.
Сквозь занавешенные окна робко сочился свет. Илья поморщился, отвернулся. Посмотрел на Марию, лежащую рядом.
Она была обнажена. Лежала, скинув одеяло, подтянув коленки к животу, зажав между ними руку…
Илью вновь охватило желание. Словно не было бессонной ночи. Он осторожно скинул одеяло, придирчиво посмотрел на себя. Может быть, и впрямь у него все нормально? И нет причин для страха… и он силен как мужчина…
Руки Карамазова сжались на бедрах Марии. Та открыла глаза, мгновенно выныривая из сна. Под ее взглядом Илья утратил недавнюю уверенность.
– Я…
– Иди ко мне. – Мария бесстыдно потянулась, засмеялась. – Иди, иди, иди…
В этот раз она словно спешила. Все произошло очень быстро, через минуту Илья уже лежал рядом, тяжело дыша, комкая в ладони ее руку.
– Сегодня важный день, – тихо сказала Мария. – Три мишени соберутся вместе, нельзя упустить этот шанс.
– Я знаю.
Мария молчала, поглаживая его по груди. Потом обронила:
– Вчера все прошло хорошо. Теперь я несу его.
– Кого? – не понял Илья.
– Того, кто даст миру Добро и Свободу. Нашего сына.
Карамазов дернулся, присел на кровати.
– Чушь!
Женщина улыбнулась.
– Так и должно было быть. Мы победим, но дальше нас настигло бы искушение. Убить друг друга. Он примирит нас. Он сольет воедино свободу Тьмы и мою Любовь. Даст людям новую правду.
– Я не о том! – Карамазов поискал взглядом одежду. Перегнулся, поднимая с пола рубашку, накинул на плечи. – Как ты можешь знать? Через день?
Его мгновенно настиг испуг, а вдруг и впрямь женщины чувствуют это сразу? И сейчас Мария, почувствовав его незнание, начнет хохотать. Он слишком мало с ними общался, ему никогда не приходилось задумываться о подобных вещах…
– Просто я уже люблю его. — Мария погладила себя по впалому крепкому животу. – Он будет лучше меня и лучше тебя. Он будет совершенством.
Карамазов пожевал губами, придумывая ответ. Так ничего и не смог сказать. Он никогда не представлял себя в роли отца – тем более такого сына. Дети не должны быть умнее и сильнее родителей!
– Где Анна? – спросил он, вставая. – С нами же была…
Мария наморщила лоб, словно вглядываясь внутрь себя.
– Не знаю. Она вышла из гостиницы. Кажется, просто гуляет по улицам.
– Дурочка, – резюмировал Илья. Будь Анна здесь, можно было бы еще немного поваляться в постели.
– Не смей ее ругать, – строго сказала Мария. – Она – моя сестра. Я знаю всю ее жизнь, я жила в ней!
– Ладно, извини. Но нечего ей шастать спозаранку. Москва, знаешь, слезам не верит.
– Это и твоя вина, Илья, – укоризненно заметила Мария. – Но за Анну беспокоиться нечего. С ней – моя любовь.
– Любовь, знаешь ли, вещь хрупкая! – Карамазов, уже собравшийся пойти в душ, остановился. – Полно всяких скотов. Могут и обидеть.
– Тех, кого я люблю, очень рискованно обижать. – В голосе Марии скользнул ледяной ветерок. – Я умею прощать и нести Свет. Но и лишать его я умею!
4
Заров стоял, крутя в руке телефонную трубку.
Черт.
Как глупо получилось!
Заигрался с «высокими технологиями». Забыл, что за каждой бирочкой-адресом сети стоят живые люди. Породил новую легенду… ну, не легенду – тему для шуток. А Скицин с Озеровым будут долго общаться, пытаясь выяснить, кто из них шутник, и наконец придут к единственному выводу.
О том, что писатель Ярослав Заров един в двух лицах.
– Это звонил тот друг, с которым вы вчера пили? – спросил Визитер.
– С ним пил Слава.
– А… – Визитер непроизвольно покосился на дверь ванной комнаты. – Хорошо они выпили. Он кто по профессии?
– Психолог.
Визитер лишь покачал головой. Заров невольно улыбнулся. Слава ушел, сбежал, растворился в безвременье, на мир опускалась Тьма. Зато Ярослав снова мог улыбаться. Он перешел грань между правдой и ложью, между деликатностью и цинизмом, между жалостью и беспощадностью.
С того пика, на который он поднялся, уже не было иной дороги, кроме как вниз. Но пока он стоял на ледяном ветру, и весь мир был у его ног. Крошечные люди, муравьиная суета на улицах далеких городов, тишина и блеклость близкого неба.
Он завоевал право улыбаться.
– Я прокололся, – пояснил Заров. – Вчера вечером я был сразу в двух местах. И даже ухитрился оставить тому документальные свидетельства.
– Теперь вас будут искать? – в разговор вступил Кирилл. Кажется, ему было немного неудобно после спора, прерванного телефонным звонком. Неправильный он все-таки ребенок. Дети не должны комплексовать, оказавшись умнее взрослых. Они должны только гордиться, что мир по-прежнему куда-то движется…
– Мне попытаются помочь. – Заров не удержался и добавил: – Наверное, чтобы не терять удовольствия от новых книг.
– Я не хотел вас обидеть. – Кирилл отвел глаза.
– Ладно, мальчик. Ерунда это все. Давайте думать, как обеспечим мое возвращение от Хайретдинова.
– Это если вы захотите возвращаться, – негромко заметил Визитер.
Сегодня Визирь не собирался заниматься политической трескотней. Он еще поспал после разговора с писателем, как и тот, вероятно. Короткий сон уже не принес никакой информации, но ее и так было достаточно.
Позавтракали они вместе с Шедченко. Полковник временами морщился, поворачиваясь, – вероятно, ребра были ушиблены вчерашним выстрелом. Ничего. Впредь наука. Риск оправдывается лишь в том случае, когда завершается победой.
– Попробуем привлечь к себе Зарова, – небрежно обронил Визирь, когда они стали пить кофе. – Я предложил ему встречу, и он, вероятно, согласится.
Николай отставил чашку. Спросил резко и чуть ли не возмущенно:
– К чему это, Визирь?
– Успокойся, я не собираюсь менять друзей.
Шедченко, похоже, думал о другом. Вскинул глаза на Хайретдинова, потом едко заметил:
– А товарищ Сталин этим не пренебрегал. Но я спрашиваю: зачем нам писатель?
– Еще одна голова лишней не будет.
– Точнее, две головы?
– Одна. Посланник Творчества повесился вчера ночью на водопроводной трубе.
Вот теперь Шедченко растерялся. Отвел взгляд, словно высказал что-то мерзкое о человеке, никак к подобному не причастном. Потом буркнул:
