Слепое пятно - Холл Остин (бесплатная регистрация книга .TXT) 📗

Воздерживаясь опять же от каких-либо замечаний, мы переходим к более исчерпывающему мнению сэра Генри Ходжеса. Ввиду того, что оно, по всей видимости, весьма близко совпадает с гипотезой профессора Холкомба, а также того, что репутация сэра Генри не лишена значимости, мы приводим здесь его слова практически дословно:

— В химии хорошо известен эксперимент, в ходе которого смешиваются вода и спирт в одинаковых пропорциях. Скажем, и того, и того по пинте. Итак, получившаяся в итоге жидкость должна составлять кварту, но это не так. Результат по объему несколько меньше кварты. Поистине, странно для новичков, но для каждого, кто изучает этот предмет, нет ничего обычнее. По-настоящему странно другое — как все, кроме доктора Холкомба и этого человека, Рамды, проглядели колоссальную важность и значение конкретно этого факта. А теперь подумайте об ином общеизвестном законе: невзирая на все ваши старания, вы не можете воспрепятствовать гравитации. Она будет тянуть любой предмет вниз, как бы вы ни пытались заслонить его от земли. Почему? Потому что гравитация — сила всепроникающая. Опять же — почему? Почему гравитация действует совершенно на всё? Ответ таков: потому что гравитация — это одна из функций эфира. А эфир — неопределенная субстанция, настолько неосязаемая, что проникает сквозь все твердые вещества так, как будто их вовсе нет. Есть два важных момента, которые наталкивают на весьма плодотворные размышления. Первый: две субстанции могут сосуществовать в пространстве, изначально рассчитанном на то, чтобы быть полностью заполненным только одним из них. И второе: ВСЕ субстанции представляют собой нечто вроде пор для эфира. Прекрасно. Помните, что мы ничего не знаем непосредственно об эфире — все наши знания опосредованы. Следовательно… эфиров может быть больше, чем один! Задумайтесь, что это может означать. Если существует другой эфир, как нам об этом узнать? Только посредством такого явления, как «Слепое пятно» — не через обычные каналы. Ибо обычные каналы, вроде микроскопов или пробирных цилиндров, если свести их природу к основе, являются всего лишь материальным воплощениями ЕДИНСТВЕННОГО ИЗВЕСТНОГО НАМ ЭФИРА! Неизбежно то, что наши пять чувств никогда не смогут объять какой-либо другой эфир. Однако, зная то, что мы знаем о структуре атома, электрической активности, квантах, мы должны признать, что существует огромное, ничем не занятое пространство между частицами атома — имеется в виду, что мы не можем увидеть, чем оно заполнено. Именно в области, смешанной и переплетенной с электронами, которые создают так хорошо знакомый нам мир, есть, по моему мнению, мир Томалии. Собственно говоря, он сосуществует с нашим собственным. Он здесь — и мы тоже. В эту самую секунду, в любой произвольной точке, может находиться — и наверняка находится — более одного твердого объекта: две системы материальности, две системы жизни, две системы смерти. И, если их две, то кто знает, может быть, даже больше! Холкомб прав. Мы суть Бесконечность. Только наши пять чувств делают нас конечными.

Шарлота Фентон не вдается в предположения. С виду она на удивление стойко держится перед лицом влечения Гарри Вендела к Нервине, равно как и исчезновения ее собственного брата. Она с философской рассудительностью отмечает:

— Когда Колумб вернулся из своего путешествия в поисках Ост-Индии, он торжествующе заявил, что нашел то, что искал. Он ошибался. Он нашел нечто иное — Америку. Что, если мы все ошибаемся? Вдруг было обнаружено нечто совершенно отличающееся от любых наших догадок. Время покажет. Я не против подождать.

В заключение скажем, что, по общему мнению, следующее заявление генерала Хьюма является не только весьма важным, но и в высшей степени убедительным:

— Мое мнение по поводу этой загадки таково: у меня есть глаза, и я всё видел. Не знаю, живы ли те, кто играл роли, или мертвы. Я — не ученый, и теории у меня нет. Есть только знание. И я готов поклясться в том, чему сам был свидетелем. Я — солдат. Двое людей, которые собираются опубликовать эту рукопись, показали ее мне. Она верна.

Оболочка тайны космической…

Страх неведомого! Люди с давних пор боятся всего мистического, того, что может находиться рядом с нами: стоит только присмотреться, и вот уже во мраке ночи мерещатся зловещие лики, угрожающие, жаждущие поработить твои душу и тело. Еще в ту эпоху, когда доисторический человек прятался в пещере, едва на улице начинала бушевать гроза, он представлял себе, что это сражаются боги и демоны. Так зарождались мифы.

Вообще, ужас перед всем паранормальным человечество так и не сумело изжить. Он был всегда и есть по сей день. Достаточно вспомнить, как в Средневековье сжигали ведьм на костре, пугаясь их неведомой силы. В те времена считалось, что порождения Зла гораздо ближе, чем это можно себе представить, что бесы, действительно, бродят по Земле и вселяются в людей, что сам Владыка Ада заключает сделки с мечтающими получить бессмертие или богатство, что в старых заброшенных домах живут призраки, что мир полон таинственного…

Многие наивно полагают, что XX век, век материализма, полностью уничтожил веру человека во все потустороннее. Но разве сейчас, в XXI веке, современные телешоу не доказывают обратное? Мы по-прежнему уверены, что есть ведьмы и колдуны, привидения и чудовища. Более того, к классическому набору страшилищ добавились новые — пришельцы из иных миров, причем, не важно, где располагаются эти миры, в другой части Вселенной или же рядом с нами, так называемые «параллельные миры». Появились и те, кто утверждают, будто видели НЛО или даже были похищены пришельцами. Безусловно, существуют и прочие мифы, но мы остановимся на тех, что уже упомянули, и все-таки вернемся к литературе.

Итак, в 1764 г. Гораций Уолпол выпустил роман «Замок Отранто». Сегодня эта вещица у скептически настроенного читателя способна вызвать лишь улыбку, а тогда… она лишала сна, заставляла все ночи напролет трястись, ожидая явления привидений… Книга обрела культовый статус и, по сути, была одним из тех камешков, благодаря которым стал возможным расцвет готической литературы. В последующие годы книги о неведомом начали выходить в огромном количестве, неизменно находя восторженных читателей. Так уже в 1786 г. появился роман «Ватек» Уильяма Бекфорда — в этой книге очень сильны восточные мотивы. Но все же по-настоящему расцвета готическая литература достигла только в XIX веке.

О, что это было за время! Люди зачитывались книгами об оборотнях, призраках, вампирах и прочих тварях! В 1818 г. был издан роман «Франкенштейн» Мэри Шелли, в 1886 г. — повесть «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» Роберта Льюиса Стивенсона, в 1887 г. — рассказ «Кентервильское привидение» Оскара Уайльда, а в 1897 г. — роман «Граф Дракула» Брэма Стокера! Произведения в жанре «ужасы», конечно, творили не только в ту пору, но и гораздо позже — собственно, до сих пор, тем более, что, благодаря появлению все новых и новых фобий, тема остается неистощимой. Ну как тут не вспомнить «Ивы» и «Бендиго» Элджернона Блэквуда, «Мифы Ктулху» Говарда Филлипса Лавкрафта или зловещие рассказы о призраках Эдварда Фредерика Бенсона?..

Конечно, можно было бы еще долго рассуждать о классиках мистической прозы и, более того, добраться до современников, к примеру, до того же Стивена Кинга, но, говоря о романе «Слепое пятно» Остина Холла и Гомера Эона Флинта, нам следует проследить побочную линию, порожденную мистической прозой, ту, что находится на границе мистики и научной фантастики. И в первую очередь в таком контексте следует рассмотреть Эдгара По. Нет, Эдгар По сочинял именно страшные, мистические истории, и его трудно заподозрить в тяге к научной фантастике, однако в 1838 году мистер Эдгар По опубликовал «Повесть о приключениях Артура Гордона Пима», очень мрачную историю, насыщенную загадками. Сам автор оставил ее незаконченной, и это был настоящий вызов для писателей. Его труд пытались завершить многие, в том числе Чарльз Ромин Дейк, издавший в 1899 г. роман «Странное открытие», и Жюль Верн, выпустивший чуть раньше, в 1897 г., великолепное произведение «Ледяной сфинкс». Из этих двух книг для нас, безусловно, наибольший интерес представляет Ж. Верн, так как если Ч.Р. Дейк стремился писать в духе мистицизма, то Ж. Верн принял вызов Эдгара По и постарался объяснить всё неведомое строго с научной точки зрения. И это ему блестяще удалось! Таким образом, это была одна из первых попыток получить ответы на тайны паранормального, используя достижения науки и техники.