Самурай - Оловянная Ирина (книги полностью txt) 📗
— Вообще-то там лежит несколько больше, чем вы туда положили, — заметил я.
— Занимаешься бизнесом? — с иронией поинтересовался проф.
— Конечно, — откликнулся я. — Жаль, что вы решили перестраховаться, да я бы уже пол-Этны скупил, на такие-то деньги.
— Вот поэтому я тебе их и не дам, получишь, когда вырастешь.
— М-мм, почему вы решили сказать мне это сейчас? Как будто собрались умирать? — с тревогой спросил я.
— Вот ещё, придется тебе потерпеть мое общество. Я ткнулся лбом ему в плечо. Проф меня обнял.
— Нет, правда, ничего не случилось, — продолжил он, — просто так вышло.
— Угу. Ясно. Но все равно как-то неуютно. Мы так много отхватили за последнее время, не факт, что синьор Кальтаниссетта сумеет это прожевать. Ну и вдруг все испугаются, объединятся и навалятся скопом.
— Джела, Валыуарнеро, Каникатти и Кремона?
— Ну да.
— Будет просто отлично, — улыбнулся проф. Я удивлённо поднял брови.
— Ну если ты не догадаешься, то и они тоже.
— Р-рр, мало мне задач, — проворчал я, собираясь уходить.
— На своих «Ястребов» не хочешь полюбоваться?
— Угу, — ответил я, забирая коробку, — скоро принесу обратно, пусть они лежат в сейфе, секретнее будет.
Когда Наполеон учредил орден Почетного легиона, кто-то сказал ему, что он дарит игрушки своим ветеранам. «Игрушки управляют людьми», — ответил император.
Прекрасно знаю этот исторический анекдот, но всё равно приятно.
У меня, оказывается, уже четыре «Золотых Ястреба». И ещё много чего. Носить я их не смогу никогда, сомнительно, чтобы всякие случайные приключения принесли мне столько же наград. Я сложил ордена и медали обратно в коробку, запер её в столе и побежал на кухню: тетушка Агата приглашала слегка отметить наши первые (ха!) награды дегустацией чего-то потрясающего.
Очень мрачный Виктор уже сидел на кухне за столом.
— Ты чего? — поинтересовался я. — На Новой Сицилии не одобряются кальтаниссеттовские медали? Так мы их… Э-ээ, оккупируем! Чтобы не воображали.
Виктор покачал головой:
— Нет, просто я же ничего не сделал!
— Почему ты так думаешь? Эта медаль так и называется «За храбрость». Храбрость ты несомненно проявил. И вообще ты подвергаешь сомнению правдивость моего рапорта или компетентность синьора Кальтаниссетта? — поинтересовался я с угрозой в голосе.
— Чего? Нет!
— Тогда улыбнись и порадуйся. Оно того стоит!
— Ага! — Виктор слабо улыбнулся.
Тётушка Агата угощала нас только что доставленным яблочно-абрикосовым соком.
В уходящем году Вальгуарнеро сняли первый на Этне урожай абрикосов. По этому поводу летом в Палермо был настоящий ажиотаж, я его пропустил: развлекался на Ористано. А заложенные на хранение нежные фрукты почему-то потеряли товарный вид, и их переработали в сок. Вальгуарнеро заработали на абрикосах умопомрачительные деньги.
Мы с Виктором словно олимпийские боги смаковали этот нектар и слушали сплетни прямо из резиденции Большого Босса. Будто бы синьор Кальтаниссетта был в ярости, обвинил нескольких руководителей СБ в некомпетентности: таких простых вещей не выяснили, — и под общий хохот своих подчиненных организовал отдел сельскохозяйственной разведки. Ну я бы тоже посмеялся: одно название чего стоит. И вообще неправдоподобная история: во-первых, деревья надо было посадить лет двадцать назад (скорее всего, никто из нынешних руководителей СБ тогда ещё ничем не руководил); во-вторых, никто из тех, кто там якобы присутствовал, не имеет обыкновения болтать языком, значит, тетушка Агата в принципе ничего не могла об этом узнать. Я не стал её разочаровывать: зачем? История получилась забавная.
— Хорошо, что ты пришёл, — заявил мне проф, когда с самого утра я сунул нос в его кабинет, — я сейчас буду раздавать самые важные новогодние подарки. Так что останься.
Через пару минут в кабинет заглянул немного встревоженный Фернан. Я, как и в день нашего знакомства, легкомысленно крутился в кресле. Фернан ухмыльнулся.
— Год в обществе этого взрывоопасного типа считается за два. — Проф сразу взял быка за рога. — Поэтому, Фернан, я думаю, что тебе пора поступать в Военно-медицинскую академию. Но если ты хочешь учиться в каком-нибудь гражданском институте, это тоже можно устроить.
Фернан сглотнул. Болван я, болван, почему я сам не заметил?
— Нет, — сказал Фернан, — спасибо, но я хочу учиться в академии.
— Тогда появляться здесь ты будешь нечасто, — заметил проф, — но мы с Энриком всегда будем рады тебя видеть.
— Ну это будет ещё не завтра…
— Только это меня и утешает, — сказал я.
— Иди позови Виктора, — велел проф, — я собираюсь заключить с ним придуманный тобой договор.
— Ага, синьору Будрио тоже позвать?
— Давай, — согласился проф.
Я позвал. Проф сообщил свои условия. Виктор был счастлив, а синьора Будрио очень недовольна и сразу же это продемонстрировала.
— Ты мог бы оставить Виктору что-нибудь без всяких условий! — выпалила она.
— Это бессмысленно, — возразил проф, — тогда он растратит все на какую-нибудь ерунду.
— Своему сыночку ты оставляешь всё без всяких условий. — Надо было слышать, как она произнесла слово «сыночку».
Проф ухмыльнулся:
— Энрик, я думаю, легко обошелся бы без всяких денег и где угодно.
— Естественно, — издевательским тоном произнесла синьора Будрио.
Лицо профа помрачнело.
— Бланка, ты заходишь слишком далеко.
Она открыла рот, но возразить не посмела, тон у него был такой. От такого тона крот закопается поглубже в землю. Синьора Будрио, подхватив Виктора под руку, пошла «закапываться» в свою комнату.
— Я ведь действительно подкидыш, — спокойно заметил я. — Не обязательно пускать в ход тяжёлую артиллерию, когда об этом говорят.
Тут проф посмотрел на меня: жуть! Играть с ним в гляделки на этот раз я не рискнул: выиграть-то я выиграю, а дальше что?
— Если ты ещё раз так себя назовёешь… — начал он.
— То что? — нахально улыбаясь, поинтересовался я. Проф осёкся. Немного помолчав, он сказал:
— Пожалуйста, не говори так.
— Хорошо, — согласился я, — не буду.
Праздник в резиденции на этот раз обошелся без драки, хотя мы с Ларисой опять гуляли по тёмным аллеям.
Понедельник был выходным днем — все отсыпались после праздника. Во вторник на физфаке я демонстрировал, что небезнадёжен и исключать меня пока рано. Среду я потратил на отправку запросов в разные инстанции наших оккупационных сил (хотите получить ответ быстро — платите), ответы я получил в тот же день. Потратил кучу денег, зато завтра у меня одной проблемой станет меньше. Проф меня не подвёл — он великий полководец и уличных боев не устраивает.
Утром в четверг я проснулся в настроении Наполеона перед Аустерлицем.
На лекцию синьора Брессаноне Линаро явился. Но вид имел ещё более пришибленный и неуверенный, чем обычно, точнее, чем стало обычно для него после посещения кремонской СБ.
В перерыве я подошёл к нему и встал напротив, он поднял взгляд, увидел меня, побледнел и медленно поднялся.
— Твои родители, три брата и пять сестер живы-здоровы, и их домик в Урбано не пострадал. Теперь это наша земля. Ты больше не имеешь к Кремоне никакого отношения. Поэтому можешь совершенно спокойно набить мне морду, и ни одна СБ мира не будет в это вмешиваться!
— Наши освободят Урбано! — воскликнул он.
— Освободят от свободы?!
— Против вас поднимутся все!
— Зачем? Им так нравится жить в страхе?
Он немного подумал, прежде чем ответить, хорошо. В это время к нашей перепалке уже прислушивались все присутствующие.
— Посмотрим, как вы организуете жизнь без страха! Я слегка ухмыльнулся:
— Я же сказал, ты можешь совершенно спокойно набить мне морду. Если справишься.
— А пошёл ты…
— Кстати, советую зайти в наш отдел высшего образования и написать заявление с просьбой оплатить тебе будущий год. Если ты не будешь при этом клясться в верности кремонским идеалам и представишь какую-нибудь рекомендацию, ну хоть у синьора Брессаноне попроси… Так девяносто процентов, что тебе оплатят. Я узнавал.
