Почти как люди. Город. Почти как люди. Заповедник гоблинов - Саймак Клиффорд Дональд (электронную книгу бесплатно без регистрации .txt) 📗
— Духи?
— Правильно, духи. Запах, который доставляет удовольствие. Запах для них — это что-то необыкновенно прекрасное. Когда они бывают сами собой, в своем естественном виде, он является их самым большим, может быть, даже единственным сокровищем. Ведь в своем естественном состоянии они совсем не такие, как вы и я…
— Кажется, я имею представление о их естественном состоянии, — проговорил я. — Это те штуки, которые сидят у тебя в мешке.
— Ну тогда вам должно быть понятно, — сказал Пес, — какие это полнейшие ничтожества.
Он яростно встряхнул мешок, сбивая шары в кучу.
— Полнейшие ничтожества, — повторил он. — Лежат себе в мешке и наслаждаются своими духами, а для них это — вершина счастья, если подобные твари вообще способны испытывать счастье.
Обдумав его слова, я решил, что все это донельзя возмутительно. У меня мелькнуло подозрение, не пытается ли Пес меня одурачить, но я сразу же отмел эту мысль. Ведь если все это — нагромождение лжи, сам Пес неизбежно должен быть частью мистификации, потому что он был таким же гротескным и несуразным, как те существа в мешке.
— Мне жаль вас, — проговорил Пес без особой грусти в голосе, — но вы сами виноваты. Все эти идиотские правила..
— Я это слышу от тебя не в первый раз, — сказал я. — Что ты подразумеваешь под «всеми этими идиотскими правилами»?
— Ну как же — это правила для каждого, кто владеет какими-либо вещами.
— Иными словами — наши законы о собственности.
— Должно быть, так они называются по-вашему.
— Но ты же сказал, что кегельные шары собираются продать Землю…
— Это совсем не то, — возразил Пес. — Я вынужден был так сказать, потому что не мог выразить это иначе, как в ваших понятиях. Но убедительно прошу вас поверить, что это совсем другое.
«А ведь верно, — подумал я. — Вряд ли две совершенно разные цивилизации могут в своем развитии выработать одинаковый образ действий. У них должны быть разные мотивы, разные методы, потому что сами эти цивилизации всегда в корне отличны друг от друга. Даже их языки — не только по словарному составу, но и по самой своей концепции, не могут иметь ничего общего».
— Это средство передвижения, которым вы сейчас управляете, — сказал Пес, — заинтересовало меня с самого начала, но у меня не находилось времени с ним ознакомиться. Как вы можете себе хорошо представить, я был очень занят, собирая другую необходимую мне информацию.
Он вздохнул.
— Вы не имеете никакого понятия — да и откуда вам это знать, — сколько всего нужно изучить, когда без подготовки попадешь в чужую цивилизацию.
Я рассказал ему о двигателе внутреннего сгорания и механизме передачи, с помощью которого энергия, вырабатываемая двигателем, приводит машину в движение, но сам я довольно-таки слабо в этом разбираюсь. Объяснение получилось поверхностным и примитивным, однако он вроде бы понял основной принцип. По его реакции я заключил, что он впервые встретился с подобным устройством. Но у меня создалось отчетливое впечатление, что оно поразило его отнюдь не совершенством конструкции, а скорее своей явной, с его точки зрения, бездарностью.
— Очень вам благодарен за столь четкое объяснение, — учтиво проговорил он. — Я не стал бы вас беспокоить, но меня одолевало большое любопытство. Быть может, было бы лучше и в некотором смысле полезнее, если бы мы потратили это время на обсуждение дальнейшей судьбы этих вот штук.
Он встряхнул мешок, давая мне понять, что он имеет в виду.
— Я уже знаю, что мы с ними сделаем, — сказал я. — Мы отвезем их к одному моему другу, которого зовут Кэрлтон Стирлинг. Он биолог.
— Биолог?
— Биолог — это тот, кто изучает жизнь, — пояснил я. — Он вскроет эти шарики и расскажет нам, что они из себя представляют.
— А это болезненно? — поинтересовался он.
— В некотором смысле, пожалуй, да.
— Тогда все в порядке, — решил Пес. — А что касается этого биолога — я, кажется, уже слышал о существах, которые занимаются чем-то похожим.
Но, судя по его тону, он, несомненно, имел в виду нечто совершенно иное. «Оно и понятно, — подумал я, — ведь жизнь можно изучать по-всякому».
Некоторое время мы ехали молча Сейчас мы уже приближались к городу и машин на шоссе становилось все больше. Пес напряженно застыл на сиденье, и я видел, что его тревожит длинная полоса надвигающихся на нас городских огней. Я попытался представить, будто сам вижу эти огни впервые, и понял, какой они могут внушить ужас сидевшему рядом со мной существу.
— Давай-ка послушаем радио, — предложил я.
Я протянул руку и включил приемник.
— Связь на расстоянии? — спросил Пес.
Я кивнул.
— Как раз время вечернего выпуска последних известий, — заметил я.
Передача только началась. Захлебываясь от счастья, диктор бодро рекламировал какое-то моющее средство.
Потом раздался голос радиообозревателя:
— «Час назад при взрыве, происшедшем на автомобильной стоянке позади жилого дома „Уэллингтон Армз“, погиб какой-то мужчина. Предполагают, что погибший — научный обозреватель „Ивнинг геральд“ Паркер Грэйвс. Полиция считает, что в машину Грэйвса подложили бомбу, которая взорвалась, когда Грэйвс включил мотор. В настоящее время полиция пытается окончательно уточнить личность погибшего».
И он перешел к следующему сообщению.
С минуту я сидел, словно оглушенный, потом протянул руку и выключил радио.
— В чем дело, друг мой?
— Тот человек, который погиб. Ведь это был я, — объяснил я ему.
— Вот чудеса-то, — заметил Пес.
19
Увидев свет в окне его лаборатории на третьем этаже, я понял, что Стирлинг у себя и работает. Я забарабанил в парадную дверь, по коридору прохромал разгневанный сторож. Через окно он жестом приказал мне убираться вон, но я упорно продолжал стучать. В конце концов он все-таки отпер дверь, и я назвал себя. Недовольно ворча, он впустил меня. Вслед за мной в дом проскользнул и Пес.
— Оставьте собаку на улице, — возмущенно потребовал сторож. — Сюда собакам вход запрещен.
— Это не собака, — возразил я.
— А что же?
— Подопытный экспонат, — объяснил я.
И пока он переваривал это, мы успели юркнуть мимо него и подняться на несколько ступенек. Я слышал, как, сердито бормоча себе что-то под нос, он заковылял обратно в свою каморку на первом этаже.
Склонившись над лабораторным столом, Стирлинг что-то записывал в тетрадь. На нем был неописуемо грязный белый халат.
Когда мы вошли, он оглянулся на нас с таким видом, будто наш приход был в порядке вещей. Я сразу понял, что он не знает, который сейчас час. Его ничуть не удивило, что мы явились в такое неурочное время.
— Ты пришел за пистолетом? — спросил он.
— Нет, кое-что тебе принес, — сказал я, показывая мешок.
— Тебе придется вывести отсюда собаку, — заявил он. — Собакам сюда вход запрещен.
— А это вовсе не собака, — сказал я. — Я, правда, не знаю, как он там себя величает и откуда он, но это пришелец.
Явно заинтересовавшись, Стирлинг повернулся к нам всем телом. Прищурившись, посмотрел на Пса.
— Пришелец, — без особого удивления повторил он. — Ты хочешь сказать, что это существо с какой-то другой планеты?
— Именно это он и имеет в виду, — вставил Пес.
Стирлинг наморщил лоб. Помолчал. Было почти слышно, как лихорадочно заработали его мысли.
— Когда-нибудь это Должно было случиться, — наконец проговорил он, словно давая авторитетное заключение по какому-то важному вопросу. — Но никто, конечно, не мог предугадать, как это произойдет.
— Поэтому тебя это нисколько не удивило, — констатировал я.
— Нет, почему же? Разумеется, я удивлен. Но скорее внешностью нашего гостя, чем самим фактом.
— Рад с вами познакомиться, — промолвил Пес. — Как я понимаю, вы — биолог, и я нахожу это в высшей степени интересным.
— Но, честно говоря, пришли мы из-за этого мешка, — сказал я Стирлингу.
— Мешка? Ах, да, у тебя ведь был еще какой-то мешок.