Эскадра его высочества - Барон Алексей Владимирович (читать лучшие читаемые книги txt) 📗

Снизу прибежал лейтенант-артиллерист.

— Обрат капитан! Есть раненые. Разбит станок орудия номер шесть. Имеем девять пробоин! Заливает…

— Заливает, говоришь? Тогда поставь людей к помпам, готовьте заглушки. Учить тебя, что ли?

— Слушаюсь…

— Так это не «Дюбрика-ано», — с разочарованием протянул старший помощник.

— Неужели? — саркастически спросил капитан.

— Так точно, не «Дюбрикано». Это — «Гримальд»! А следом идет тяжелый фрегат «Такона». А потом… О, мама моя родная!

— А потом — линейный корабль «Денхорн». Я и сам вижу. Вот что, братец. На верхней палубе я и без тебя управлюсь. Спустись-ка ты к кормовой батарее да проследи, чтоб там были готовы к открытию огня, как только увидят «Такону». Всех остальных канониров отправить на мачты. Паруса сейчас важнее пушек.

— Да, это верно, — признал старпом.

— И чего стоим? Ждем следующего залпа?

Помощника как ветром сдуло.

«Чейро» вышел наконец из циркуляции и начал удаляться от курса эскадры. Капитан Челкант с удовлетворением отметил, что крен едва ощущается, корабль не успел набрать много воды. По счастью, ядра «Гримальда» имели сравнительно небольшой калибр, всего двенадцать фунтов. Повезло. Только повезет ли дальше?

Повернувшись кормой к неприятелю, «Чейро» резко уменьшил свою обстреливаемую площадь. Но дистанция все еще не превышала полумили. Для опытных канониров это сущий пустяк. Челкант знал, что курфюрстовы пушки способны бить на вчетверо большее расстояние… «Интересно, почему это в Поммерне все вещи делают лучше, качественнее, чем в Покаяне?» — рассеянно подумал он.

Померанский корвет уже удалился в сторону Северного пролива. Но его место занимал куда более серьезный противник. С мощью бортового залпа до тридцати орудий и с главным калибром в двадцать четыре фунта фрегат «Такона» был способен меряться силами со многими линкорами. Корвет для него — развлечение…

«Чейро» тявкнул своей кормовой восьмифунтовкой. Ядро пролетело перед неприятельским бушпритом.

Най Челкант с досадой плюнул за борт. Поторопились, охломоны! Слишком буквально поняли приказ. Как только увидели, так сразу и пальнули. Да и прицел взяли высоковато.

Второй выстрел оказался удачнее — угодили в скулу «Таконы», чуть выше якорного клюза. Приятная, но всего лишь мелочь… Теперь, пока оба кормовых орудия снова зарядят, накатят да наведут, предстояло безмолвно ожидать ответа.

Фрегат с ответом не торопился, целился тщательно. Прошло едва ли не с полминуты, прежде чем одна из его палубных шестифунтовок первым же выстрелом прошила средний ряд парусов «Чейро». Вторая то же самое сделала с нижними парусами. Лишь после этого, еще раз снизив прицел, «Такона» заговорила главным калибром.

И посыпалось… Померанцы вели беглый огонь, били в корпус, и били очень удачно. Легкая килевая качка им практически не мешала. Почти каждую секунду корвет вздрагивал, над его кормой взлетали куски дерева и осколки стекла.

Какое-то шестое чувство заставило капитана Челканта перебежать с левого борта на правый. Ядро ударило в фальшборт как раз напротив того места, где он только что стоял. Пробив несколько слоев досок, массивный чугунный шар пролетел на шкафут и в щепы разнес корму спасательной шлюпки.

Челкант от многих морских волков слышал о том, что в любом бою шлюпки страдают от первых же попаданий. И не потому, что в них целятся специально, это получается как-то само собой. Теперь в справедливости этого закона он убедился воочию.

— Обрат капитан, обрат капитан…

По щеке рулевого текла кровь.

— Что, ранен?

— Ерунда, щепкой поцарапало. Только вот…

— Ну что?

— Судно не слушается руля…

Челкант похолодел. Этого еще не хватало! Он подбежал к штурвалу и крутнул его влево, вправо. Двойное колесо, на которое обычно ставили пару дюжих матросов, вращалось пугающе легко. Это означало одно — перебиты штуртросы…

Снизу, бережно придерживая забинтованную руку, пришел старпом.

— Кормовой батареи больше нет, — вяло сообщил он. — И делать там больше нечего. Сплошная каша. В ахтерпике вода. Откачивают.

— И все же иди туда.

— Зачем?

— Перебиты штуртросы. Организуй починку. Хоть зубами их держите! Понял?

— Слушаюсь, — все также вяло сказал помощник и поплелся к трапу.

На минуту «Чейро» получил передышку. «Такона» ушла, а «Денхорн» только выходил на траверз избитой кормы.

Управляясь одними парусами, рыская то вправо, то влево, корвет уползал вдоль берега в общем направлении норд-ост. С левого борта его догоняли волны, захлестывая пробоины. Однако ветер дул благопрятный, в бакштаг, и Челкант всех не занятых у помп матросов отправил на реи, даже одного из рулевых. Он молился только об одном, — чтобы «Денхорн» не хлестнул по мачтам «мотылями», устроив настоящую мясорубку.

И «Денхорн» проявил своеобразное добродушие, бил средним калибром, только ядрами, и лишь в корпус. Его грозные тридцатишестифунтовые пушки нижней палубы молчали. Видимо, берегли заряды для Ситэ-Ройяля.

Все же, когда линкор отстрелялся, состояние «Чейро» оказалось плачевным. Была разбита вторая шлюпка. По-прежнему не слушаясь руля, корвет осел кормой по самый балкон капитанской каюты, имея к тому же крен на левый борт. Матросы на всех трех помпах выбивались из сил, но волны лизали уже орудийные порты, вода проникла в крюйт-камеру, плескалась в трюме, и ее уровень неуклонно повышался. Оставался единственный выход.

Челкант приказал выбрать правые шкоты всех прямых парусов, а левые — травить. Потом, чтобы сместить центр парусности вперед, полностью оголили бизань.

Медленно и неохотно нос корабля повернулся к берегу. До него оставалась меньше трех миль. Должны были успеть.

— Все пушки верхней палубы — за борт! — тем не менее скомандовал капитан.

Ему вовсе не улыбалось барахтаться хотя и в летней, но не очень-то теплой водичке Студеного океана. Ему доводилось видеть, как из такой вот водички доставали еще вполне живых, даже сохранивших сознание людей. А потом они умирали, тоже в полном сознании. От переохлаждения…

Снизу поднялся вечно страдавший морской болезнью обрат эмиссар.

— Обрат Най, — заявил он. — Мне показалось, что у нас в трюме вода.

— Да что вы говорите, обрат мой сострадающий? — зло изумился Челкант. — И как же она туда попала?

— Наверное, где-то есть течь.

— А больше вы ничего на корабле не заметили?

— И за что вы так меня не любите? — укоризненно покачал головой эмиссар. — Я-то хоть — безвредный.

Тут бубудуск наконец догадался бросить взгляд на заваленную обломками палубу.

— Святой Корзин! Что здесь происходит?

— Бой здесь происходит, — багровея, ответил капитан.

— А почему тогда пушки выбрасывают?

— Слушай, ты хоть сейчас под ногами не путайся, а? Безвредный… Это еще не значит, что полезный.

Старый линейный корабль «Хугиана» давным-давно должен был отправиться на усиление флота Василиу. А вместо этого вторую неделю торчал под стенами замка Контамар. В ожидании свежего мяса, льда, солонины, сухарей и много чего еще.

Провиант никак не могли подвезти сначала из-за неразберихи с накладными, а потом из-за того, что интенданты всецело переключились на подготовку празднества Святой Пресветлой Ночи Откровения Корзина Бубудуска.

Все знали, что после этих торжеств жирные складские крысы еще не скоро придут в относительно рабочее состояние. И все же никто из экипажа, пользуясь случаем, не имел права сойти на берег. Причина заключалась в том, что интендантская служба его величества столь же капризна, своенравна и непредсказуема, как и сам базилевс-император. И почти столь же могущественна. Потому, в какое бы время суток не обвалилась милость с ее стороны, корабль должен был находиться в готовности номер один, чтобы без промедления выйти в море. На сей счет существовали сразу два строжайших приказа — от аншеф-адмирала Василиу и от командующего Домашним флотом вице-адмирала Альметракиса.