Одноглазые валеты - Клэрмонт Крис (книги онлайн полные версии .TXT) 📗

Каннингем не считал себя надменным, но в плане способов расслабления был старомоден. Он держался подальше от современных пагубных веществ, часто вполне справедливо замечая, что не собирается баловаться чем-то химическим, пока опыт других не докажет, что это вещество относительно безопасно. Он был слишком умен, чтобы стать подопытным кроликом для остальных.

Однако дело было в том, что Каннингем мог поклясться – отношение Кьена к наркотикам было еще более консервативным. Когда Кьен читал поэму «Кубла-хан, или Видение во сне» [88], он иногда забивал трубочку опиума, который с давних времен принят в китайской культуре. И это все. Он не употреблял никаких других наркотиков и не очень много пил. Для него было неожиданностью обнаружить, что Кьен – наркоман.

Или нет?

Каннингем внимательно осмотрел место убийства. Зачем Кьену убивать собственного сторожевого джокера? И если не Кьен убил несчастного ублюдка, то кто?

Человек, который забрал голову Кьена в качестве сувенира. Но зачем красть голову мертвеца? Чтобы сохранить воспоминания, которые Кьен скрывал в своем теперь погибшем разуме от Мертвой головы.

Возможно. Если это так, тогда это внутренние разборки. Об уникальной способности Мертвой головы получать доступ к воспоминаниям в мертвом мозге не распространялись за пределами «Призрачного кулака».

Каннингем вытащил машинку для вскрывания писем из груди джокера, отставил ее в сторону. На краю стола Кьена лежала небольшая коробка с изящной оберточной бумагой. На коробке был оттиск компании – «Магазин редкостей Лина» – антикварной лавки, которая принадлежала огромной торговой империи Кьена. Помимо дорогих антикварных вещиц из Азии, здесь была еще и первосортная «аптека», в которой состоятельные клиенты могли приобрести все что угодно – от марихуаны до героина. До «восторга».

Каннингем положил тело джокера в коробку. Пусть джокер и мертв, но это не значит, что его нельзя допросить. Для этого и нужен Мертвая голова.

Каннингем внимательно и не спеша осмотрел комнату. Здесь не было окон, а единственная дверь вела в вестибюль, где дежурил Уирм. Он вздохнул. Классический герметичный детектив. Жаль, он не читал Агату Кристи.

Только дверь кабинета не была заперта. Она внезапно распахнулась, и Уирм просунул голову внутрь со словами «Прос-с-ст…», но замолчал прежде, чем выговорил первое слово.

Позади Уирма стоял Лесли Кристиан. Каннингему не нравился потертый вид британского туза, появившегося из ниоткуда в прошлом году и каким-то образом сумевшего сразу стать членом «Призрачного кулака» в качестве личного поверенного Кьена. Он был надменным, самодовольным ублюдком, от которого несло неприятными секретами.

Стоя в проеме, двое уставились на сцену, открывшуюся им в кабинете Кьена, а затем Кристиан лаконично отметил:

– Ну что, сделал наконец свой ход, старина?

Наступил момент напряженной тишины, затем, когда слова Кристиана наконец дошли до замершего Уирма, он яростно завыл. Джокер ворвался в комнату, его длинный язык болтался в воздухе, а с обнаженных клыков капала ядовитая слюна.

Уирм был не очень умен и при этом очень предан своему хозяину. Когда в его голову проникала мысль, она обычно там и оставалась. И теперь у него появилась идея, изящно подсказанная ему Кристианом, что Каннингем убил Кьена. Каннингем понимал, что ему не удастся нормально поговорить с безумно злобным джокером.

Он исчез. Невидимость делала Каннингема почти слепым, но его остальные чувства обострились за годы практики. Он открыл изображение кабинета Кьена на видеопроекторе своего мозга и прошел мимо стеклянного шкафчика, в котором хранилась коллекция изящно инкрустированных и расписанных табакерок. Он обошел Уирма и направился к двери.

Но яростные крики Уирма все приближались. Быстро. Каннингем наклонился, и тут же раздался грохот – Уирм бросился вперед, едва не схватил его, но в итоге врезался прямо в стеклянную витрину. Озлобленный джокер с трудом вылез из обломков стекла и кусочков разбитых антикварных вещиц, желая поймать Каннингема, несмотря на его абсолютную невидимость.

«Какого черта тут происходит?» – подумал Каннингем, а затем почувствовал на своем лице влажное прикосновение суперчувствительного языка Уирма. «Этот ублюдок чувствует мой запах», – понял Каннингем. И Уирм кинулся на него.

Он попытался вырваться, но джокер своей цепкой рукой схватил Каннингема за рубашку. Уирм потащил его к себе. Каннингем представлял, как он широко скалится, а с острых клыков джокера течет слюна – как у бешеной собаки.

Каннингем понимал, что не может тягаться с Уирмом, чьи силы подпитывала еще и дикая карта.

Он растаял у него на глазах и успел лишь заметить, как Уирм гневно щелкает зубами в воздухе. Он с силой ударил Уирма коленом в пах.

Уирм закричал, и Каннингем рванул прочь, быстро оглядывая комнату. Этот ублюдок Кристиан исчез и закрыл за собой дверь кабинета. На стене ближе к выходу висела пара античных церемониальных кинжалов с рукоятками, украшенными жемчугом, рубинами и изумрудами. Каннингем пересек комнату, проклиная Уирма, который бросился вслед за ним. Он сорвал кинжалы со стены. Снова исчезая – вместе с кинжалами, – он почувствовал горячее дыхание Уирма на своей шее.

Уирм врезался в него, изо всех сил прижимая к стене. Обернувшись и выкинув вперед кинжалы, Каннингем шумно вдохнул. Но оружие, этот многовековой антиквариат, уже не подходило для драки. Один из кинжалов едва зацепил предплечье Уирма, другой слегка задел грудную клетку.

Каннингем хотел выругаться, но едва мог вздохнуть. Уирм схватил его за голову своей нечеловечески сильной рукой, оставляя огромные царапины на щеках Каннингема своими когтистыми пальцами. Один палец джокера зацепил рот Каннингемма, и туз с силой сомкнул челюсти.

Уирм закричал и машинально отступил. Каннингем почувствовал во рту привкус крови. Его легкие жаждали воздуха, и Каннингем двинулся в заднюю часть кабинета, где вроде бы видел нормальное оружие: вскрыватель писем, который он положил на столе Кьена рядом с лампой. Подбежав к столу, он снова стал невидимым. Он ударился коленями об стол и попал в вонючую липкую массу из засохшей крови и голубого порошка. Его ноги пронзила боль. Он перекатился по гладкой поверхности и упал на кресло и остывающее тело Кьена. Каким-то образом он успел схватить вскрыватель писем. Уирм следовал за ним, он перегнулся через стол, выпустив когти и оскалив клыки. Каннингем вытянул вперед правую руку с вскрывателем писем, и Уирм врезался прямо в него, сбивая Каннингема, кресло и труп Кьена на пол.

Каннингем был поражен двойным эффектом столкновения с Уирмом и падения на пол. Лишь спустя пару мгновений он осознал, что все еще держит в руке вскрыватель писем и что по его руке течет что-то влажное и липкое. Вскрыватель писем, понял он наконец, разорвал горло Уирма, прошел через рот джокера в его мозг. По его руке стекала густая и теплая кровь джокера.

Каннингем лежал на полу, дыша облаком кружащегося в воздухе голубого порошка. У жизни отличный вкус.

В кресле Кьена Каннингему было удобно. Оно было мягким, бархатистым и тихо вращалось на хорошо смазанных колесиках. Каннингем слегка покрутился в нем, зная, что ему надо выбираться отсюда, что Кристиан может вернуться с подмогой в любую минуту, но почему-то просто не мог не насладиться этим моментом победы над своим бывшим боссом. Он перестал крутиться и поставил одну ногу на обезглавленный труп Кьена, а другую – на быстро остывающее тело Уирма.

Так вот каково быть главой «Призрачного кулака». Это напоминало неистовую смесь власти и превосходства, приправленную ожиданием несметных богатств. Конечно, Каннингем понимал, что частично этот радостный полет мысли был вызван «восторгом», который он случайно вдохнул. Ему пора было уходить. Нельзя, чтобы его застали здесь в сладкой дреме.

Он осторожно поднялся, стараясь не задеть снова голубой порошок, который осел на столе, и взял в руки телефон, оказавшийся на самом краю стола. Он набрал номер.