Путь шута - Бенедиктов Кирилл Станиславович (мир бесплатных книг txt) 📗
— Если бы знать наверняка… Теоретически ядерный заряд может быть упакован в очень компактный контейнер, но тогда его излучение должно быть на порядок сильнее, чем у «ящика Пандоры». А «ящик» хотя и фонит, но не так чтобы очень.
Ардиан побеждает наконец очередной гамбургер и с неохотой вытирает руки промасленной салфеткой.
— А откуда вы про это знаете? Ну, я имею в виду, если никто не видел его вблизи, откуда вы знаете, сколько он весит и все такое?
Хорошие вопросы. Правильные вопросы. Жаль только, что у меня нет на них таких же хороших и правильных ответов.
— Несколько лет назад один такой «ящик» был открыт в Индии, возле города Раджабад. Это сделали террористы, мусульманские фанатики. Они разрешили снимать все происходящее западным журналистам, и одна ловкая дамочка успела описать «ящик», прежде чем его открыли. Звали ее Кэтрин Чепмен, поэтому «ящик Пандоры» иногда называют еще Chapmen's Box.
— А что случилось, когда его все-таки открыли?
— Все, кто находился в непосредственной близости от эпицентра взрыва, погибли сразу же. А потом сработал принцип домино — катастрофа следовала за катастрофой. Взорвался атомный реактор, оказался разрушен крупный химический комбинат, толпы людей сходили с ума и крушили все на своем пути… В общей сложности погибло около полумиллиона человек. Если подобное произойдет здесь и сейчас, твоей стране конец.
— Отчего они погибли? — немедленно спрашивает Хачкай. — Я имею в виду, если вы знаете, что их убило, можно же, наверное, определить, что там, в этом «ящике»?
— Нет. Не наверняка. Скорее всего, речь идет о биологическом оружии, но это только предположение. Никто до сих пор не может точно определить, что за технология использовалась при создании «ящика Пандоры». Да что там технологии, никто ведь толком не знает, где и кто их создал, эти «ящики»!
У Ардиана дергается щека. Кажется, спать ему уже расхотелось.
— Значит, Джеронимо привез эту штуку в Албанию? Зачем?
— Видимо, здесь на нее нашлись покупатели. Конечно, Джеронимо был только посредником, и деньги за «ящик» получили совсем другие люди. Но то ли заказчик оказался слишком жадным и решил сэкономить на посреднике, то ли ликвидация всех причастных к сделке изначально входила в ее условия… — Тут я спохватываюсь, что разговариваю все-таки с тринадцатилетним подростком, и уточняю: — Все понятно?
— Конечно, — кивает Хачкай. — Подставили его, чего уж тут непонятного…
Он вдруг обхватывает тонкими руками плечи и сразу становится похож на нахохлившегося воробья. Какой, к чертям, киллер — обыкновенный до смерти перепуганный мальчишка…
— Времени у нас в обрез, — говорю я, зачем-то поглядев на часы. — Если те, кто организовал убийство Джеронимо, успели вывезти «ящик» из Дурреса, прежде чем мы перекрыли дороги, то катастрофа может произойти в любой момент.
Я делаю паузу и некоторое время выжидательно гляжу на замершего в кресле Хачкая.
— Именно поэтому мне так важно знать, кто убил Джеронимо.
Ардиан тяжело вздыхает, но ничего не говорит. В принципе, он ведет себя правильно — именно так, как и должен вести себя человек, знакомый с игрой в доброго и злого следователя. Конечно, пережив встречу с Ленивым Душегубом, глупо распускать язык там, где с тобой разговаривают на равных и кормят гамбургерами. Глупо-то глупо, однако многие взрослые мужики ломаются именно на таком контрасте. А Хачкай пока держится.
Я решаю, что пришла пора выкладывать карты на стол.
— Смотри, Арди, вот кусочки головоломки, которые у нас есть: ты приезжаешь из Тираны в Дуррес пятнадцатого утром якобы для того, чтобы встретиться с неким Хромым Али. Кстати, я проверял: единственный Хромой Али, которого знают в Дурресе, месяц назад был застрелен в Косове. Джеронимо убивают в «Касабланке» шестнадцатого вечером, именно в то время, когда ты находишься поблизости. Спустя два дня ты снова появляешься в городе на квартире у Миры Джеляльчи, дорогой проститутки, обслуживающей миротворцев, и по совместительству агента госбезопасности. На следующую ночь к Джеляльчи приезжает ее куратор, майор Шараби, с шофером и телохранителем. Чего они хотят от Джеляльчи — неясно; однако к утру их трупы обнаруживаются во дворе ее дома, а сама Мира вместе с тобой пытается сбежать из Дурреса на машине Шараби. И последний кусочек мозаики — нам известно, что управление, во главе которого стоял майор Шараби, активно занималось темой «ящик Пандоры».
Хачкай по-прежнему хранит молчание, но видно, что мои аргументы произвели на него впечатления. Впрочем, у меня в запасе остается еще один, самый серьезный.
— Ты ведь умный парнишка, Ардиан. Ты прекрасно понимаешь, что вы с Мирой оказались в самом центре этой головоломки. Ключ к разгадке находится у одного из вас. А скорее всего у тебя.
— Почему у меня? — охрипшим голосом спрашивает Хачкай.
— Потому что вечером шестнадцатого в «Касабланке» был ты. А Мира Джеляльчи в это время обслуживала клиента, который ничего не знал о «ящике Пандоры». Потому что полицейский в Тиране, почти поймавший тебя у канализационного коллектора, был ранен из того же оружия, из которого убили агентов сигурими. Из русского беспламенника. Кстати, предупреждая ненужные вопросы: первое, что сделали у нас на базе, когда захватили вас с Джеляльчи, это пробили найденные при тебе стволы. Два принадлежат агентам сигурими — я предполагаю, что ты снял их с трупов. А вот третий… ну ты уже и сам все понял. И, наконец, потому, что известный тебе Горбун раскололся и рассказал полиции о твоей сделке с Лари Хоганом. Любому судье этого достаточно, Ардиан.
— Откуда вы знаете про Миру? — хмуро спрашивает он. Еще один правильный вопрос. Я готов аплодировать умению этого парня находить слабые места в обороне противника. Я действительно не имею ни малейшего представления о том, что делала Мира Джеляльчи в тот вечер, когда Хачкай прикончил Джеронимо. Хотя бы потому, что Лоэнгрин не спешит делиться со мной результатами своего расследования.
— Ее сейчас допрашивает сам Фаулер. Тот самый, что взял тебя на дороге на Шкодер. Тебе нужны какие-нибудь пояснения?
Это серьезный удар. Кажется, он даже вздрагивает. Наступает переломный момент в нашей беседе, и я решаю усилить нажим.
— Не сомневаюсь, что она выложит все, что знает. И про свое сотрудничество с сигурими, и про то, как ты скрывался у нее после бегства из Тираны. Так что проблема только в тебе, друг мой.
Хачкай все больше вжимается в кресло. Я вытаскиваю из ящика стола пачку сигарет, выщелкиваю крайнюю справа, закуриваю. Небрежно бросаю пачку на стол, внимательно наблюдая за реакцией Ардиана.
Это очень хитрые сигареты. Четыре из них — по краям пачки — не содержат никотина и вообще набиты какой-то безвредной травой. Завязавшим курильщикам со стажем, вроде меня, от них ни холодно ни жарко. Остальные шестнадцать сигарет содержат слабый синтетический наркотик, развязывающий язык. Что-то вроде «сыворотки правды», которую Мауро вколол Ардиану, но более мягкого действия. Хачкай, впрочем, сигареты игнорирует.
— Не стану скрывать, Ардиан, ты попал в грязную историю. Даже если не удастся доказать твою причастность к гибели Джеронимо, убийство Шараби и его людей все равно повесят на вас с Мирой. Сигурими потребует вашей выдачи, и мне даже думать не хочется о том, какое будущее вас ожидает. Хуже всего, однако, что если ты будешь продолжать молчать, мы вряд ли сумеем добраться до нынешних владельцев «ящика Пандоры». Ты готов нести ответственность за гибель своей страны, Ардиан?
Я в две затяжки докуриваю безвкусную сигарету и расчетливо нервным движением тушу ее в стальной пепельнице. Хачкай опускает голову и принимается сосредоточенно разглядывать носки бесформенных войлочных тапочек.
— Мне нужно подумать, — бормочет он. — Мне правда нужно подумать…
Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не расплыться в довольной ухмылке. Мальчишка уже почти готов. Еще чуть-чуть — и он заговорит. В такие минуты чувствуешь себя игроком, которому вдруг начала идти карта — и очень важно не дать азарту взять верх над профессионализмом.
