Приход ночи - Азимов Айзек (читать онлайн полную книгу .TXT) 📗
– Я это читала в романах. Старо, – отрезала Сиферра.
– Наверно, я это заслужил. Теремон – бабник, Теремон – дежурный городской соблазнитель. Ладно, забудь то, что я сказал, Сиферра. Нет! Не забывай. Я говорил серьезно. Когда мы с тобой были в дороге эти несколько недель – не расставаясь ни утром, ни днем, ни вечером – не было момента, чтобы я не думал, глядя на тебя: вот та женщина, которую я ждал. И даже вообразить не мог, что найду такую.
– Очень трогательно, Теремон. И лучший способ проявить свою любовь – это, конечно, напасть на меня сзади, чуть не сломав мне при этом руку, и доставить к Мондиору Праведному.
– Мондиора не существует, Сиферра. Нет такого человека на свете.
На миг через ее враждебность пробились удивление и любопытство.
– Что?
– Мондиор – миф, продукт электронного синтеза, созданный, чтобы выступать с речами по телевидению. Ведь лично с ним никто не встречался, верно? И он никогда не показывался на людях. Этого искусственного оратора изобрел Фолимун. Поскольку Мондиор никогда не появлялся на публике, его выступление можно было передавать сразу в пяти странах – никто не знал точно, где он находится в данный момент, вот его и показывали по всему миру. Настоящий глава Апостолов Пламени – Фолимун. Секретарь – только его маскировка. На самом деле всем заправляет он – вот уже десять лет. Перед ним был Базрет, ныне умерший. Это Базрет задумал создать Мондиора, но в жизнь этот замысел воплотил Фолимун.
– Он и рассказал тебе об этом?
– Кое-что. Остальное я угадал, и он подтвердил, что правильно. Он покажет мне всю мондиоровскую механику, когда мы вернемся в Саро. Апостолы планируют через несколько недель возобновить телевизионные передачи.
– Прекрасно, – резко сказала Сиферра. – Выдумка с поддельным Мондиором так потрясла тебя своей гнусной изобретательностью, что ты тут же решил примкнуть к Фолимуну. И для начала выдал ему меня. Засел в засаду, высмотрел и захватил врасплох, чтобы люди в Амгандо наверняка попали в лапы к Апостолам. Отличная работа, Теремон.
– Да, Фолимун направляется в Амгандо. Но не затем, чтобы причинить его обитателям какое-то зло. Он хочет предложить им места в новом правительстве.
– Боги великие, Теремон – и ты веришь…
– Да. Да, Сиферра! – взволнованно вскинул руки Теремон. – Может, я всего лишь жалкий писака, но признай хотя бы, что я не дурак. Двадцать лет работы в газете научили меня превосходно разбираться в людях, это уж как минимум. Фолимун произвел на меня большое впечатление с первой же встречи. Он показался мне далеко не сумасшедшим, очень сложным, очень хитрым, очень проницательным человеком. Недавно мы проговорили с ним целых восемь часов. Спать никто не ложился. Он выложил мне весь свой план. Ничего не утаил. Как по-твоему, могу я раскусить человека за восемь часов беседы или нет?
– Ну, не знаю, – проворчала она.
– Либо он говорил абсолютно искренне, Сиферра, либо он лучший в мире актер.
– Либо и то и другое. Это еще не значит, что ему можно доверять.
– Может быть. Но я доверяю.
– Хорошо, продолжай.
– Фолимун – беспощадный, почти циничный рационалист, считающий, что значение сейчас имеет только одно – спасение цивилизации. Имея возможность ознакомиться, благодаря многовековым архивам своей секты, с летописями предыдущих циклов, он давно уже знал то, что мы постигли на собственной шкуре: что Калгаш каждые две тысячи лет подвергается зрелищу Звезд и что это ужасающее зрелище гасит слабые умы, а сильные помрачает на много дней или недель. Кстати, он готов показать тебе все эти древние источники, когда вернемся в Саро.
– Саро разрушен.
– Кроме той части, которой овладели Апостолы. Они-то хорошенько позаботились о том, чтобы в радиусе мили вокруг их башни никаких пожаров не было.
– Очень предусмотрительно.
– Они вообще предусмотрительные люди. Так вот: Фолимун знает, что во времена всеобщего безумия надеяться что-либо спасти можно лишь при условии религиозного тоталитаризма. Мы с тобой, Сиферра, считаем, что боги – это миф, но многие миллионы людей придерживаются иного мнения. Они и всегда-то с оглядкой совершали греховные, по их понятиям, поступки, боясь, что боги их накажут. А теперь боги внушают им полнейший страх. Они ожидают, что Звезды не сегодня-завтра явятся вновь завершить свое дело. Апостолы же заверяют, что у них с богами прямой провод, и подтверждают это строками из своего писания. У них больше шансов основать всемирное правительство, чем у Алтиноля, у мелких провинциальных диктаторов, у беглых членов бывшего правительства и у всех прочих. У нас одна надежда – на них.
– Да ты серьезно, – удивилась Сиферра. – Фолимун тебя и вправду не гипнотизировал, Теремон. Ты ухитрился сделать это сам!
– Послушай. Фолимун всю свою жизнь готовился к этому моменту, зная, что нынешнему поколению Апостолов выпадет задача восстановления мира. У него все предусмотрено. Он уже прибирает к рукам огромные территории к северу и западу от Саро, а затем намерен завладеть новыми провинциями вдоль Большого Южного шоссе.
– И установить религиозную диктатуру, которая начнет с того, что истребит всех университетских атеистов, циников и материалистов – вроде Бинея, Ширина и меня.
– Ширина нет в живых. Фолимун сказал, что их люди нашли тело Ширина в разрушенном доме. Видимо, он был убит несколько недель назад бандой сумасшедших, ненавидящих интеллигентов.
Сиферра отвела взгляд, не в силах смотреть на Теремона, но потом взглянула еще более гневно.
– Вот видишь. Сначала Фолимун посылает своих головорезов на обсерваторию – Атор тоже убит, не, так ли? – а потом избавляется от несчастного безобидного Ширина. Скоро и все мы…
– Он пытался спасти обсерваторию, Сиферра.
– Но ему это не слишком удалось, верно?
– Все пошло не так, как он задумал. Он-то намеревался спасти астрономов, пока не начались беспорядки, но они, видя в нем бесноватого фанатика, не захотели выслушать его предложение – укрыться в убежище Апостолов.
– После разгрома обсерватории.
– Разгром тоже не входил в его намерения. Мир в ту ночь обезумел. Не все подчинялось плану Фолимуна.
– Как ты его защищаешь, Теремон!
– Да – но выслушай меня. Он хочет работать совместно с университетскими учеными, которые остались в живых, и прочими здравыми, разумными людьми, собравшимися в Амгандо, хочет сохранить фонд человеческих знаний. Он – или, вернее, мифический Мондиор – станет во главе правительства. Правление Апостолов усмирит нестойкий, суеверный народ по крайней мере на одно-два поколения. Тем временем ученые систематизируют те знания, которые сумели спасти, и вместе с Апостолами вернут мир к рациональному мышлению, как бывало уже не раз. Только на сей раз подготовку к затмению можно будет начать лет за сто и предупредить самое худшее: массовое помешательство, поджоги, повальные разрушения.
– И ты во все это веришь? – едко спросила Сиферра. – По-твоему, надо отойти в сторонку и аплодировать Апостолам, пока они насаждают свое ядовитое тоталитарное учение по всему миру? Или, того хуже – объединиться с ними?
– Мне ненавистна эта мысль, – неожиданно сказал Теремон.
– Тогда почему же… – раскрыла глаза Сиферра.
– Выйдем на воздух. Уже почти утро. Дай мне руку.
– Не знаю, право…
– Когда я сказал, что люблю тебя, это были не просто слова.
– Одно не имеет отношения к другому, – пожала плечами она. – Ты смешиваешь чувства с политикой, Теремон.
– Пойдем.
Глава 44
Они вышли из палатки. На востоке уже занималась розовая заря, предвещающая восход Оноса. Высоко над головой стояли в зените вышедшие из-за туч Тано и Сита, излучая странный и прекрасный свет.
А на севере, вдали, светился маленький четкий диск Довима – словно рубиновая капля на челе неба.
– Четыре солнца, – сказал Теремон. – Добрый знак.
В апостольском лагере все кипело. Грузились машины, свертывались палатки. Теремон заметил вдалеке Фолимуна, руководившего рабочей командой. Апостол помахал ему, и он кивнул в ответ.
