Погружение во мрак - Петухов Юрий Дмитриевич (читать книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗
– А теперь слушай меня, Седой, – заговорил он тихо. – Ты ведь всегда был пижоном, фраером, верно?
Кто-то из стоящих с лучеметами парней хихикнул, но тут же осекся.
– У тебя ведь есть маленькое кругленькое зеркальце, в которое ты все время смотришься, когда думаешь, что тебя никто не видит?
– Короче!
– Так вот достань его и погляди на себя. Погляди на свою шею.
Иван поразился перемене, произошедшей с Говардом Буковски. Как и получасом ранее лицо его вдруг окаменело. Рука полезла во внутренний карман кожаного плаща. Там и впрямь оказалось маленькое, кругленькое зеркальце в золотой сферической оправе, усеянной какими-то красными сверкающими камушками. А он и в правду пижон, подумалось Ивану, они бы наверняка нашли общий язык с Дилом Бронксом, оба любят побрякушки да безделушки, оба любят себя… Иван не додумал. Лицо Креженя исказила уродливая гримаса, на него было страшно глядеть.
– Что это? – выдавил он испуганно. – Что это?!
Теперь он видел в своем зеркальце собственную крепкую и холеную шею, видел и маленькую ранку прямо на коже, скрывающей под собой артерию. Похоже, именно эта ранка и напугала Седого, напугала до еле сдерживаемого безумия.
– Что это?!
Гуг не ответил. Он разжал кулаки, показал Креженю свои пустые ладони. И продолжил:
– Вот и прикинь, падла, понадобится тебе мое оружие? – Помолчал и добавил: – Нет, Седой, не понадобится. И мне оно не понадобится, сам понимаешь.
– На понт берешь, – прервал его Крежень.
– На понт? – Гуг сдержанно рассмеялся. Но тут же обрел равновесие и очень спокойно пояснил: – Да, Седой, когда я тебя наверху придушил малость, а ты сомлел, я тебе вот из этой штучки… – он поднес к глазам Креженя свою широченную ладонь – на мизинце красовался беленький перстенек, повернутый кругляшом-камушком внутрь. – Я тебе из этой штучки прямо в твою жилу поганую впрыснул одну маленькую-маленькую капсулку, понимаешь?
Судя по выражению лица, Крежень все понимал.
– Перстенечек-то не простой, а с психодатчиками, – Гуг криво улыбнулся, – вот скажи мне сейчас, Седой, что ты ощущаешь?
Крежень начал медленно наливаться кровью. Глаза полезли из орбит. Он судорожно порвал ворот, начал хватать воздух губами.
Бумба Щелкопер выступил вперед и сунул дуло прямо под нос Гугу Хлодрику. Но Крежень, сипя и матерясь, отмахнул дрожащей рукой ствол лучемета.
– Вот так-то, Седой, – добродушно растолковал Гуг, – мы с тобой столько проработали, а ты, дружок, меня за кого держал-то сейчас, за лоха, за фраера залетного. Очень ты ошибся, Седенький ты мой, очень!
Краска схлынула с лица Креженя, он оправился, сел. Губы у него снова неудержимо тряслись, из левого глаза текли слезы. И все же он прохрипел:
– Один точный выстрел, Буйный, и хана тебе с твоим перстеньком, никакой психодатчик не сработает!
– А ты попробуй!
Иван сердито поглядел на Гуга – ну чего он играет с судьбой, сидел бы да помалкивал, дело, похоже, выправляться начало.
– Попробуй, Седой! Только помни, что перстенечек запрограммирован: меня пришьешь – капсула в твою поганую кровушку полную дозу впрыснет, понял? Ты лопнешь как пиявка, насосавшаяся чужой крови! Ты у меня на аркане. Седой! У меня и еще трех наших парней, что наверху прохлаждаются. И поэтому ты будешь делать то, что я тебе скажу. И ты будешь отвечать на все мои вопросы. А с этими ребятишками мы потом потолкуем. Скажи им, чтобы шли отдыхать!
Крежень не заставил себя упрашивать. Он был на редкость понятливым.
– Уходите! – приказал он.
Парни засомневались. А Бумба Щелкопер снова вышел вперед.
– Ну, а ежели мы щас обоих спровадим к дьяволу? Нам вас не жалко!
– Подпишешь себе приговор, Бумба, вот и все, – тихо сказал Крежень. – Уходите!
– Нет! Не все, – оборвал его Гуг. – Сигурд, ты останешься. Ведь они обдурили тебя, верно? Ведь ты не хотел ничего такого? Ну, признавайся, малыш!
– Ты продал всех, Гуг! И я больше тебе не верю! – ответил Сигурд неуверенно.
– Мы разберемся, потом. А пока останься. И не спеши с выводами. Я хочу, чтобы ты послушал Седого, может, тогда поумнеешь малость.
Крежень махнул рукой.
– Проваливайте, я кому сказал!
– Мать твою! – выругался Бумба. – Мы уйдем. Но смотри, Седой, как бы потом сам не пожалел. Шкуру свою спасаешь?!
– Идите с миром, – улыбнулся Гуг, – я не держу на вас зла, ребята!
После того, как «тени» оставили их, Гуг довольно-таки грубо ткнул Говарду Буковски кулаком прямо в нос. И спросил, почти не разжимая губ:
– На кого работаешь, гнида?!
Крежень молчал.
Гуг насупился.
– Запомни, Седой, с этого момента я вопрос буду задавать только один раз. И ответ должен быть один. Я понимаю, что ты позарез нужен моему другу Ване, но я и его не послушаю, Седой, а знаешь почему?
– Почему?
– Ты меня достал, Седой!
– Спрашивай.
– Так на кого же ты работаешь?
– На Восьмое Небо.
– Врешь!
– Нет, не вру. Я с самого начала работал на них. И когда крейсера брали, и Центр Межкосмоса подламывали, всегда, я работал на них еще до того, как попал к тебе, Буйный. Но и к тебе я попал только потому что работал на них. Не веришь – проверь!
– Где Лива?
– Этого никто не знает, – Крежень смотрел прямо в глаза Гугу и, похоже, не кривил душой.
– Она жива?
– Была жива.
– Откуда у тебя ее запись? – голос Гуга начал подрагивать.
– Запись мне передал один знакомый, он из Черного Блага, но точно не поручусь.
– Значит, она у них!
– Я не знаю, Гуг! Но если ты настаиваешь, я соглашусь с любым твоим домыслом.
– Не надо, я увижу, когда ты соврешь! – Гуг повернулся к Ивану: – И все-таки она жива, она на Земле. Может, еще разок прокрутим запись.
Иван замахал руками – еще чего не хватало, опять Гуг разрыдается, потеряет контроль над собою.
Гуг и сам замял этот неловкий вопрос. Зато задал другой:
– Ну и чего же хотело Восьмое Небо от меня и моей банды. Седой?
– Ничего. Пока ничего.
– Вот как? Совсем ничего?!
– Они хотят везде присутствовать, все слышать и видеть, Но они далеко не всегда вмешиваются в события, я сказал бы, почти никогда не вмешиваются.
Гуг потер ладонью подбородок, встал со стула – теперь ему никто не препятствовал в этом.
– Хотят все видеть и слышать? Так говоришь? Может, они и сейчас все видят и слышат?
– Может быть, – подтвердил Крежень.
– Где датчики? – зжрал Гуг Хлодрик.
Крежень помотал головой.
– Они не такие уж дураки, – сказал он. – они все делают профессионально. И не доверяют даже тем, кто работает на них всю жизнь.
– Лучше б я тебя и не спрашивал ни о чем! – сорвался Гуг. – До чего же ты, Седой, скользкий и мерзкий мужик.
– Я не мужик, Буйный, ты меня обижаешь. Я вор в законе…
– Врешь! Был бы ты авторитетом, не ишачил бы на Восьмое Небо! Все врешь, Седой! Ты всегда напяливал на себя чужие маски, но я тебя раскушу!
– Ладно, хватит! – вмешался Иван. – Не то я вас оставлю и пойду – вы это толковище бестолковое на год затянете! Гуг, собери свои нервы!
– Ох, Ваня, Ваня, тебя б на мое место! – Гуг ушел во тьму и замер там.
– Так чего тебе нужно? – грубовато спросил Говард Буковски, кося недобрым глазом на Ивана.
– Вниз! – повторил тот свое.
– Низ – он везде, и здесь низ, и наверху – низ, смотря откуда глядеть, – начал путать следы Крежень.
– Ты понимаешь, о чем я говорю!
– Он все понимает! – подтвердил Гуг Хлодрик.
Иннокентий Булыгин очень хорошо знал, что на Земле никто его не ждет кроме полиции – только сунься, быстренько упекут на Гиргею, а то и на саму Преисподнюю, гиблую планету-каторгу в созвездии Отверженных. И потому соваться на Землю Кеше Мочиле, каторжнику и рецидивисту, было не резон. Грезы о пляжах и загорелых блондинках при всей их привлекательности оставались грезами. На первом же пляже его опознают, измордуют, отволокут в ближайшую каталажку и еще до отсылки изведут вчистую.
