Октябрьская страна (The October Country), 1955 - Брэдбери Рэй Дуглас (лучшие бесплатные книги TXT) 📗
– Ладно, ты только не забудь про снотворное. И звони мне в любое время. Хотя бы сегодня еще, если надумаешь.
– В любое время? – переспросил голос в трубке.
– Конечно.
– Ладно, позвоню, но лучше бы ты приехал. Нет, я не желаю тебе беды. Ты мой лучший друг, зачем рисковать. Пожалуй, мне и впрямь лучше одному встретить испытание. Извини, что я тебя побеспокоил.
– На то мы и друзья! Расскажи-ка, чем ты сегодня занят?.. Почему бы тебе не поработать немного? – говорил Герб Томпсон, переминаясь с ноги на ногу в холле.- Отвлечешься, забудешь свои Гималаи и эту долину Ветров, все эти твои штормы и ураганы. Как раз закончил бы еще одну главу своих путевых очерков.
– Попробую. Может быть, получится, не знаю. Может быть… Большое спасибо, что ты разрешаешь мне беспокоить тебя.
– Брось, не за что. Ну, кончай, а то жена зовет меня обедать. Герб Томпсон повесил трубку. Он прошел к столу, сел; жена сидела напротив.
– Это Аллин звонил? – спросила она. Он кивнул.
– Ему там, в Гималаях, во время войны туго пришлось,- ответил Герб Томпсон.
– Неужели ты веришь его россказням про эту долину?
– Очень уж убедительно он рассказывает.
– Лазать куда-то, карабкаться… И зачем это мужчины лазают по горам, сами на себя страх нагоняют?
– Шел снег,- сказал Герб Томпсон.
– В самом деле?
– И дождь хлестал… И град, и ветер, все сразу. В той самой долине. Аллин мне много раз рассказывал. Здорово рассказывает… Забрался на большую высоту, кругом облака и все такое… И вся долина гудела.
– Как же, как же,- сказала она.
– Такой звук был, точно дул не один ветер, а множество. Ветры со всех концов света.- Он поднес вилку ко рту.- Так Аллин говорит.
– Незачем было туда лезть, только и всего,- сказала она.- Ходит-бродит, всюду свой нос сует, потом начинает сочинять. Мол, ветры разгневались на него, стали преследовать…
– Не смейся, он мой лучший друг,-o рассердился Герб Томпсон.
– Ведь это все чистейший вздор!
– Вздор или нет, а сколько раз он потом попадал в переделки! Шторм в Бомбее, через два месяца тайфун у берегов Новой Гвинеи. А случай в Корнуолле?..
– Не могу сочувствовать мужчине, который без конца то в шторм, то в ураган попадает, и у него от этого развивается мания преследования.
В этот самый миг зазвонил телефон.
– Не бери трубку,- сказала она.
– Вдруг что-нибудь важное!
– Это опять твой Аллин.
Девять раз прозвенел телефон, они не поднялись с места. Наконец звонок замолчал. Они доели обед. На кухне под легким ветерком из приоткрытого окна чуть колыхались занавески.
Опять телефонный звонок.
– Я не могу так,- сказал он и взял трубку.- Я слушаю, Аллин!
– Герб! Он здесь! Добрался сюда!
– Ты говоришь в самый микрофон, отодвинься немного.
– Я стоял в дверях, ждал его. Увидел, как он мчится по шоссе, гнет деревья одно за другим, потом зашелестели кроны деревьев возле дома, потом он сверху метнулся вниз, к двери, я захлопнул ее прямо перед носом у него!
Томпсон молчал. Он не знал, что сказать, и жена стояла в дверях холла, не сводя с него глаз.
– Очень интересно,- произнес он наконец.
– Он весь дом обложил. Герб. Я не могу выйти, ничего не могу предпринять. Но я его облапошил: сделал вид, будто зазевался, и только он ринулся вниз, за мной, как я захлопнул дверь и запер! Не дал застигнуть себя врасплох, недаром уже которую неделю начеку.
– Ну, вот и хорошо, старина, а теперь расскажи мне все, как было,- ласково произнес в телефон Герб Томпсон. От пристального взгляда жены у него вспотела шея.
– Началось это шесть недель назад…
– Правда? Ну, давай дальше.
– …Я уж думал, что провел его. Думал, он отказался от попыток расправиться со мной. А он, оказывается, просто-напросто выжидал. Шесть недель назад я услышал его смех и шепот возле дома. Всего около часа это продолжалось, недолго, словом, и совсем негромко. Потом он улетел.
Томпсон кивнул трубке.
– Вот и хорошо, хорошо.
Жена продолжала смотреть на него.
– А на следующий вечер он вернулся… Захлопал ставнями, выдул искры из дымохода. Пять вечеров подряд прилетал, с каждым разом чуточку сильнее. Стоило мне открыть наружную дверь, как он врывался в дом и пытался вытащить меня. Да только слишком слаб был. Зато теперь набрался сил…
– Я очень рад, что тебе лучше,- сказал Томпсон.
– Мне ничуть не лучше, ты что? Опять жена слушает?
– Да.
– Понятно. Я знаю, все это звучит глупо.
– Ничего подобного. Продолжай. Жена Томпсона ушла на кухню. Он облегченно вздохнул. Сел на маленький стул возле телефона.
– Давай, Аллин, выговорись, скорее уснешь.
– Он весь дом обложил, гудит в застрехах, точно огромный пылесос. Деревья гнет.
– Странно, Аллин, здесь совершенно нет ветра.
– Разумеется, зачем вы ему, он до меня добирается.
– Конечно, такое объяснение тоже возможно…
– Этот ветер – убийца. Герб, величайший и самый безжалостный древний убийца, какой только когда-либо выходил на поиски жертвы. Исполинский охотничий пес бежит по следу, нюхает, фыркает, меня ищет. Подносит холодный носище к моему дому, втягивает воздух… Учуял меня в гостиной, пробует туда ворваться. Я на кухню, ветер за мной. Хочет сквозь окно проникнуть, но я навесил прочные ставни, даже сменил петли и засовы на дверях. Дом крепкий, прежде строили прочно. Я нарочно всюду свет зажег, во всем доме. Ветер следил за мной, когда я переходил из комнаты в комнату, он заглядывал в окна, видел, как я включаю электричество. Ого!
– Что случилось?
– Он только что сорвал проволочную дверь снаружи!
– Ехал бы ты к нам ночевать, Аллин.
– Не могу из дому выйти! Ничего не могу сделать. Я этот ветер знаю. Сильный и хитрый. Только что я хотел закурить – он загасил спичку. Ветер такой: любит поиграть, подразнить. Не спешит, у него вся ночь впереди. Вот опять! Книга лежит в библиотеке на столе… Если бы ты видел: он отыскал в стене крохотную щелочку и дует, перелистывает книгу, страницу за страницей! Жаль, ты не можешь видеть. Сейчас введение листает. Ты помнишь, Герб, введение к моей книге о Тибете?
– Помню.
– "Эта книга посвящается тем, кто был побежден в поединке со стихиями, ее написал человек, который столкнулся со стихиями лицом к лицу, но сумел спастись".
– Помню, помню.
– Свет погас!
Что-то затрещало в телефоне.
– А сейчас сорвало провода. Герб, ты слышишь?
– Да, да, я слышу тебя.
– Ветру не по душе, что в доме столько света, и он оборвал провода. Наверно, на очереди телефон. Это прямо воздушный бой какой-то! Погоди…
– Аллин!
Молчание. Герб прижал трубку плотнее к уху. Из кухни выглянула жена. Герб Томпсон ждал.
– Аллин!
– Я здесь,- ответил голос в телефоне.- Сквозняк начался, пришлось законопатить щель под дверью, а то прямо в ноги дуло. Знаешь, Герб, это даже лучше, что ты не поехал ко мне, не хватало еще тебе в такой переплет попасть. Ого! Он только что высадил окно в одной из комнат, теперь в доме настоящая буря, картины так и сыплются со стен на пол! Слышишь?
Герб Томпсон прислушался. В телефоне что-то выло, свистело, стучало. Аллин повысил голос, силясь перекричать шум.
– Слышишь?
Герб Томпсон проглотил ком.
– Да, слышу.
– Я ему нужен живьем. Герб. Он осторожен, не хочет одним ударом с маху дом развалить. Тогда меня убьет. А я ему живьем нужен, чтобы можно было разобрать меня по частям: палец за пальцем. Ему нужно то, что внутри меня, моя душа, мозг. Нужна моя жизненная, психическая сила, мое "я", мой разум.
– Жена зовет меня, Аллин. Просит помочь с посудой.
– Над домом огромное туманное облако, ветры со всего мира! Та самая буря, что год назад опустошила Целебес, тот самый памперо, что убил столько людей в Аргентине, тайфун, который потряс Гавайские острова, ураган, который в начале этого года обрушился на побережье Африки. Частица всех тех штормов, от которых мне удалось уйти. Он выследил меня, выследил из своего убежища в Гималаях, ему не дает покоя, что я знаю о долине Ветров, где он укрывается, вынашивая свои разрушительные замыслы. Давным-давно что-то породило его на свет… Я знаю, где он набирается сил, где рождается, где испускает дух. Вот почему он меня ненавидит – меня и мои книги, которые учат, как с ним бороться. Хочет зажать мне рот. Хочет вобрать меня в свое могучее тело, впитать мое знание. Ему нужно заполучить меня на свою сторону!
