Звездный рыцарь - Шаганов Андрей (книги регистрация онлайн .TXT) 📗

— Поздравляю! — В реплике Рададора, которой он приветствовал Олега в дверях, не было ни капли сарказма. — Ты сумел выпутаться из самой гнусной ситуации, в которую только мог угодить. А я уже, признаться, подумал, что придется начинать все сначала.

— Мне нужно прийти в себя, — взмолился Олег. — Принять душ и хотя бы немного поесть. Со вчерашнего утра у меня маковой росинки не было во рту.

— А у нас все готово! — засуетился Рададор. — И ванна с расслабляющими экстрактами, и ужин, достойный победителя. Девочки! Займитесь-ка своим повелителем!

Головы Галы и Теи синхронно повернулись к Олегу. Их программа не предусматривала подчинения кому бы то ни было, кроме него.

— Выполняйте, — устало махнул рукой молодой человек.

Ему была приятна забота сурового рыцаря.

Гала и Тея буквально подхватили Олега на руки, мгновенно, как могут только роботы, раздели и опустили в горячую ванну. Ему даже сначала показалось, то его хотят сварить, как хот-дог, но скоро он притерпелся и едва не заснул. Однако спать ему не дали. Гала, перепоясанная полотенцем, которое, впрочем; едва прикрывало ее длинные, стройные ноги, вошла в теплую ванную комнату и принялась мыть Олега, как маленького. Молодой человек отметил про себя, что его роботы все более и более становятся похожими на настоящих женщин. Появилась плавность в движениях, руки стали ласковее. Он даже почувствовал появление в себе неких желаний, которые испытывал далеко не к каждой женщине. От того, чтобы привлечь к себе Талу и поцеловать ее мягкие, чуть приоткрытые губы, его удержало только сознание того, что она все же механизм, а не человек.

«Но об этом ее недостатке знаю только я, — подумал Олег и еще раз, словно впервые, взглянул на Галу. — Лучшей и не пожелаешь!»

Но тут он спохватился, вспомнив о том, что его роботы способны сканировать мозговые импульсы, проще говоря, читать мысли. При этом между обоими роботами шел постоянный обмен информацией. Олег постарался переключиться на некие нейтральные мысли, хотя идея взаимной любви между роботом и человеком показалась ему занятной.

Наконец Гала выключила воду и обернула Олега мохнатой банной простыней. Ему вдруг захотелось, как в детстве от матери, услышать что-нибудь ласковое.

— С гуся — вода, с Олеженьки — худоба, — вдруг сказала Гала.

От неожиданности Олег поскользнулся и упал бы, не окажись на его пути стальной манипулятор, непоколебимый, как скала. Восстановив равновесие, он почти с испугом взглянул на Галу. Иметь рядом кого бы то ни было, кто свободно проникает в твое сознание, далеко не всегда приятно. Однако именно эту фразу говорила ему мама, и именно ее хотел он услышать от Галлы.

Пытаясь разобраться в противоречивых чувствах, овладевших его душой, Олег босиком прошлепал на кухню и сел к столу. Тея подала ему горячие и холодные кушанья. С первого же взгляда можно было определить, что к их приготовлению приложил руку сам Рададор. Все блюда были изысканно тонки, и при этом совершенно невозможно было представить исходные продукты. Тея встала чуть в стороне, молча наблюдая за хозяином.

— Не стой над душой, — бросил он.

— Что я должна делать?

— Ну сядь хотя бы.

Тея грациозно опустилась на табурет, поставила локти на край стола, сплела пальцы и положила на них подбородок. Олег на мгновение оторвался от еды и заметил взгляд, ласкающий его и, пожалуй, даже отчасти влюбленный.

— Ну что ты так смотришь на меня? Нельзя смотреть в упор на человека, когда он ест или спит.

Длинные пушистые ресницы опустились и, казалось, коснулись скул. От этого лицо Теи приобрело несколько смущенный вид и стало еще милее. Олег наскоро проглотил какую-то жидкость, цветом похожую на молоко, но по вкусу больше напоминающую лимонад, поднялся и вышел из кухни.

В комнате он оделся во все чистое. Провел рукой по подбородку, но бритье решил отложить до утра.

— Ну, теперь тебе лучше? — Рададор сидел на своем обычном месте и отечески улыбался.

— Немного, — благодарно отозвался Олег.

— Разберем проделанную операцию или подождем до утра?

— Вообще-то сейчас лучше было бы побеседовать на нейтральные темы, но я почти уверен, что утром Багровый подсунет нам очередную гадость.

— По-твоему, он не успокоится? — удивился рыцарь. — Я думаю, ты довольно сильно его напугал.

— Мне кажется, все будет как раз наоборот. Он либо мобилизует подвластные ему силы, либо вступит с кем-нибудь в коалицию.

— Как я тебе уже говорил, зло неуничтожимо. Его количество в мире можно лишь немного уменьшить или, сконцентрировав в одном месте, изолировать. Это ты уже сделал. Теперь можно всерьез заняться подготовкой к посвящению в рыцари. Тем более что все готово.

— А мне это напоминает бегство под благовидным предлогом.

— Ты хочешь сражаться до конца? На это тебе не хватит и целой жизни. Даже если ты найдешь способ уничтожить Багрового, то на смену ему придет другой, за ним — третий…

— Получается, что я лишь побеспокоил их, как камень, брошенный в болото? Пройдет некоторое время, и все вернется на круги своя. Стоило ли тратить столько душевных и физических сил?

— Стоило, — величественно кивнул Рададор. — В этой борьбе ты закалился, приобрел бесценный опыт.

На некоторое время оба замолчали.

— А не могу я вступить в Орден, а потом вместе с ним вернуться на Землю и закончить начатое?

— Нет. Это исключено. Несмотря на то что официально ты будешь считаться космополитом и даже утратишь свое имя, Орден будет строго следить за тем, чтобы уроженец планеты никогда не принимал участия в действиях на ней.

— Но почему? Я ведь лучше знаю, что к чему!

— Твое мнение может оказаться необъективным, предвзятым.

— Так зачем же мне тогда вообще посвящение? Мой панцирь практически готов. Я могу самостоятельно заниматься делом защиты цивилизаций. И начну со своей, родной.

— С одной стороны, ты прав. Никто не может запретить тебе заниматься наведением порядка в собственном доме. Но если ты достигнешь искомого результата, кем ты станешь? Счастье у каждого свое. Для одного это любовь, для другого — всеобщее равенство, когда бездельник живет одинаково хорошо с трудягой. Изменить что-то кардинально может только Великий Делатель. Ведь это он отделил день от ночи и, одновременно, добро от зла.