Тигр на свалке - Шубин Дмитрий (библиотека книг бесплатно без регистрации .txt) 📗
– Но мы тут в колледже изучаем слово Божье, все его заветы разбираем по словечку, – попытался возразить я. – Не думаю, что меня тут стремятся совратить.
– А в душе, ты подумай, в душе ты веришь в Бога? А?
– Ну… Ты, наверное, прав, Алекс – не верю. Может, оно и есть что-то на самом деле, но, по крайней мере, не такое, как мне хотят его тут представить.
– Вот в том-то и дело, исказили все. Может, и верил бы, да не хочется.
– Правда твоя. Но откуда ты так много знаешь?
– Университет, парень. Когда-то и я учился, и довольно неплохо. У нас был доходчиво объяснявший все преподаватель по атеизму – профессор Александр Александрович Опарин. И только что я по памяти прочел тебе часть одной из его лекций.
– Если все так, зачем ты меня пристроил в религиозный колледж?
– Мы скрываемся, парень. Забыл, что ли? И от тебя никто не требует глубоко веровать. Вникай. Учи науку, в жизни поможет. Да ну ее, религию. – Алекс махнул рукой. – Я из-за нее на войну попал, всю жизнь перевернула.
– Из-за религии?
– Ну да. Молодой был, двадцать один год стукнул. Да ладно уж, потом как-нибудь расскажу. Пора двигать на стрельбище.
Когда вышли из домика, П. Алекс сел в пикап, электромобиль «Рено», завел, подождал, пока в кабину заберемся мы с Элизабет, после чего выжал педаль газа. Ехали минут двадцать, свернули по указателю и еще через пять минут вышли из авто возле охотничьего клуба. Направились внутрь домика. Два плотных здоровяка попались нам навстречу, пройдя мимо, сели в немецкий автолет «БМВ» и улетели. Алекс проводил их таким взглядом, будто подозревал в чем-то.
Стрельбище было самым обыкновенным. На открытом воздухе была огорожена поляна, на которой расположили множество мишеней всевозможных видов, от бегающих и прыгающих, до летающих по разным траекториям. Обычно мы с Алексом стреляли из пистолетов по плоской имитации людей с большими кругами на груди и маленькими на головах. В этот раз ничего не стали менять. Пять тонких пластиковых силуэтов резко поворачивались к нам – и мы по очереди выпускали по пять патронов. Мишель, хозяин заведения, обычно просто просил расписаться в книге, выдавал оружие и боезапас, после чего избавлялся от ключей, сам же продолжал сидеть в доме, смотреть телевизор. Элизабет осталась с ним, так как погода испортилась еще больше, и мокрый снег с дождем поливали вовсю. Короткая шкура бультерьера не очень-то приспособлена для холодного климата.
Мы стояли под крышей, яркие фонари освещали всю поляну, хотя дождь со снегом немного перекрывал видимость, пять пластиковых силуэтов находились тонкими боками к нам. Алекс вставил обойму, передернул ствол пистолета, приготовился.
– Давай! – крикнул он, и я нажал на кнопку. Мишени развернулись, и Алекс слева направо выстрелил по очереди, поразив все пять силуэтов. Я нажал на другую кнопку, и мишени стали приближаться.
– Ну, вроде неплохо, две десятки, две девятки и дешевая семерка. Ничего, сейчас пристреляюсь, получше результат будет. Давай сейчас ты, Санчо.
Я вставил обойму и по команде отстрелял свои пять патронов.
– Ну что ж, неплохо, – сказал Роди, просмотрев мишени. – Только заметь, ты не делаешь скидку на угол. Первая мишень – пуля ушла влево, последняя – вправо.
– Пристреляюсь, получше результат будет, – повторил я слова Алекса. – Кстати, ты хотел рассказать, как на войну попал. Настрелялся, наверное, вдоволь.
– Да уж, настрелялся на всю жизнь. Давным-давно все было иначе… – Роди сделал паузу. – Жил я тогда в России, в Челябинске, что на юге Уральских гор. – Алекс отогнал мишени. – После разоблачающих лекций профессора Опарина я стал искать что-то, что объясняло бы мир по-другому, попривлекательней, поглубокомысленней, что-то, что не так сильно дискредитировало бы себя в моих глазах. Хотелось философской романтики, безумных идей. И приглянулся мне Дзен. Какой там приглянулся, я просто ошалел от таких откровений. – Роди посмотрел на меня, видно хотел убедиться, что я его понимаю. Я качнул головой, давая понять, что смыслю о том, что он говорит. Алекс вставил обойму, вскинул руку, прицелился, но говорить продолжил: – Начал я копаться во всех течениях буддизма, ища что-то свое. Потом нашлись такие же, как я, и стали мы собираться. Что-то вроде кружка по интересам. Философствовали, читали откровения различных гуру. А тут, как назло, несколько стран в Южной Азии, на фоне общего бума к объединению, решили свой округ создать, стать, так сказать, одной директорией. Давай! – крикнул он, и я вдавил кнопку. Алекс отстрелялся и, повернувшись, сказал: – В экономическом смысле может оно и выгодно было, объединение-то, да вот в политическом никто из бизнес-воротил не хотел ничего терять. Однако большинство стран выразило поддержку этому объединению, в особенности Китай. Некоторые государства стали колебаться. Индия, к примеру, потеряв основного соперника в лице Пакистана, который нашел приют в Центральном азиатском округе, услужливо молчала, видимо выжидая. Да вот Далай-лама категорически против был. Говорил, тибетцы не должны признавать новый округ. Мол, раньше ни к кому не относились и сейчас не будем. Мол, буддизм завоевал весь мир, и несколько чиновников не могут решать, кому должна принадлежать колыбель великой религии. – Роди сел на стульчик. Я заворожено слушал его, уже забыв, что подошла моя очередь стрелять, а Алекс продолжал: – Ну что ж, наивное стремление к благополучию вызывает агрессию. Разразилась война, в основном, в горах и, в основном – война партизанская. Там народу-то, на Тибете, по пальцам пересчитать можно, китайцы бы затоптали их ботинками, да уж слишком модны были в мире заветы Шакья-Муни, и потянулись в Непал, страну большего сопротивления добровольцы, веру защищать. Кстати, непальскому королю снайпер прострелил череп через сутки после того, как он поддержал Далай-ламу. Народ восстал, и когда в страну вошли китайские подразделения, топча землю миллионами пар сапог, подался в горы. Мы с парнями решили, что и нам туда же надо, защищать великого гуру. Молодые были, энергия так и плескала. Университет бросили и сделали бросок на юг. Ну, конечно, броском это назвать трудно. Вначале добирались на товарняках, потом автостопом через Южный Казахстан. Когда большущие горы пошли, то пробирались как придется, в основном на своих двоих. В общем, натерпелся я в этом путешествии. Помню, приперлись мы в один из монастырей в горах, грязные и голодные, а там и не монастырь уже. Китайская база. Сразу попали в плен и никакие наши росказни про путешественников и про туризм не помогли. Месяц торчали в подвале, думал, пристрелят без суда и следствия – кто разбираться-то в такой заварушке будет? Но нет, как-то повезло. Ночью слышим грохот, стрельба, песок с потолка. Оказывается, партизаны налет устроили. Вытащили нас. Пару дней пробирались по горам, потом скрылись в подземелье, у них там тоже монастыри оказались. Приняли нас, кстати, как положено, на довольствие поставили, дали по снайперской винтовке, разбили на двойки и отправили воевать. Стрелять по ходу этой войны учился. Не знаю, как выжил. Случалось, засядем мы с напарником на деревьях или за камнями, снимем пару китайцев из колонны, что уныло бредет по дороге, и уходим. Потом сидим где-нибудь в сторонке и наблюдаем, как местность с вертолетов ракетами поливают. Или, бывало, шляемся по туннелям, что лабиринтами проложены в скальной породе. Устроишь засаду в темноте и ждешь. Глядь, идет кто-то, гранату – в проход, потом собираешь пожитки мертвецов. Помню, никак не мог разобрать, своих мы на тот свет отправили или чужих. На стороне китайцев тоже много кто воевал. Перемешалось все. В общем, Тибетская война. Историю-то хоть учил?
– До Тибетской войны еще не добрались. Но так кое-что слышал.
– Понятно, но ты давай, стреляй, стреляй. Тебе надо руку набивать.
Я вставил обойму, крикнул «Давай!» и выстрелил пять раз в головы силуэтов. Роди осмотрел мишени и сказал:
– Ну что ж, в голову у тебя почему-то лучше получается. Давай-ка я покажу, как можно научиться стрелять, если чаще тренироваться.
