Т. 02 Вне всяких сомнений - Хайнлайн Роберт Энсон (читать бесплатно книги без сокращений txt) 📗

— Так я и думал. А я принял вас по своим собственным причинам. Я знал, что вас не интересует спекулятивная философия, но надеялся, что ваш твердокаменный материализм немного сдержит расхлябанность мысли, которая может возникнуть в такой группе. И вы очень мне помогли. Вот возьмите, к примеру, Элен Фишер. Она склонна проводить блестящие рассуждения, исходя из совершенно недостаточных данных. Вы помогали немного ее «приземлить».

— Говоря честно, доктор Фрост, я никогда не мог понять, к чему все эти высокопарные рассуждения. Я люблю факты.

— Но вы, техники, ничем не лучше метафизиков. Вы просто игнорируете то, что не можете пощупать руками, взвесить на весах. Если вы не можете попробовать что-то на зуб — значит, оно не реально. Вы свято веруете в механистичную, детерминированную вселенную, игнорируя при этом человеческое сознание, волю, свободу выбора — факты, известные вам самим из личного опыта.

— Но все это объясняется в понятиях рефлексов.

Профессор развел руками.

— Ну вы точно как Марта Росс. Она может что угодно объяснить с точки зрения христианского фундаментализма библейского пояса [40]. Ну почему бы вам обоим не признать, что есть вещи, вам непонятные.

Он замолк и наклонил голову набок, прислушиваясь.

— Вы ничего не слышали?

— Вроде.

— Давайте проверим. Правда, рановато, но, возможно, кто-нибудь из них уже вернулся.

Неподалеку от камина в воздухе парила фигура, облаченная в белое и распространявшая вокруг себя мягкое перламутровое сияние. Пока они нерешительно стояли в дверях, фигура повернула к ним лицо. Это было лицо Марты Росс, но чистое и просветленное до сверхчеловеческого величия. Фигура заговорила:

— Мир вам, братья!

Их охватила волна спокойствия, любви и доброты, как от материнского благословения. Фигура приблизилась, и они увидели за ее плечами длинные, широкие белые крылья классического ангела. Фрост еле слышно выругался.

— Не бойтесь. Я вернулась, как вы того хотели. Вернулась, чтобы объяснить и помочь.

Доктор вновь обрел дар речи.

— Вы — Марта Росс?

— Я отзываюсь на это имя.

— Что случилось с вами после того, как вы надели наушники?

— Ничего. Я уснула, проспала некоторое время, проснулась и пошла домой.

— И больше ничего? А почему же вы так выглядите?

— Я выгляжу так, как, по представлению детей земли, должны выглядеть Избранные Господа. Через некоторое время я отправилась миссионеркой в Южную Африку. Там мне потребовалось отдать свою земную жизнь служению Господу. Так я вошла в Град небесный.

— Вы попали в рай?

— Многие зоны я сидела у подножия Трона златого, воспевая осанны в его честь.

— Скажите, Марта — или святая Марта, — вмешался в разговор Дженкинс. — Где Эстелл? Вы видели ее?

Медленно повернувшись, фигура посмотрела на него.

— Не бойся.

— Но вы скажете мне, где она?

— В этом нет необходимости.

— Слабенькая от вас помощь, — с горечью отозвался Говард.

— Я помогу тебе. Внимай мне: возлюби Господа Бога всем сердцем своим и возлюби ближнего своего, как себя самого. Это все, что тебе надо знать.

Говард молчал; нельзя сказать, чтобы его удовлетворили слова Марты, но он не мог подобрать подходящего ответа, фигура снова заговорила:

— Мне надо удалиться. Господь да пребудет с вами.

Она мгновенно растворилась в воздухе. Фрост тронул студента за локоть.

— Идемте, нам стоит, пожалуй, глотнуть немного свежего воздуха.

Онемевший, ничего не соображающий Дженкинс не сопротивляясь последовал за профессором в сад. Некоторое время они молчали. В конце концов Говард набрался смелости.

— Вы видели ангела?

— Думаю, да, Говард.

— Но это же какой-то бред!

— Есть миллионы людей, которые не согласились бы с вами — необычно, слов нет, но — совсем не бред.

— Но это же противоречит всем современным представлениям — рай, ад, персонифицированный Бог, воскресение. Или все, во что я верил, — чушь, или я малость тронулся.

— Совсем не обязательно; более того — вряд ли. Я очень сомневаюсь, что вам доведется когда-нибудь увидеть рай — или ад. Вы будете держаться временной траектории, соответствующей вашей природе.

— Но она же казалась абсолютно реальной.

— Она и была абсолютно реальной. Я сильно подозреваю, что жизнь грядущая, какой ее представляет религия, вполне реальна для тех, кто верит в нее всем сердцем — как Марта. Но вам, скорее всего, предстоит путь, соответствующий вашим агностическим верованиям, — за исключением одного момента: когда вы умрете, то умрете не совсем, сколько бы вы ни говорили, что именно этого и ожидаете. Для человека эмоционально невозможно поверить в собственную смерть. Такое самоуничтожение просто невозможно. У вас тоже будет жизнь грядущая, но — соответствующая вашему материализму.

Но Говард не слушал. Он подергал себя за нижнюю губу и нахмурился.

— А скажите, док, почему все-таки Марта не сказала мне, что случилось с Эстелл? Непорядочно как-то.

— Сомневаюсь, что она знала. Марта направлялась по временной траектории, очень мало отличающейся от нашей, Эстелл захотела испробовать путь, ведущий далеко в прошлое — или будущее. Они практически не существуют друг для друга.

И тут из дома донесся голос, чистое, звонкое контральто.

— Доктор! Доктор Фрост!

Дженкинс резко повернулся.

— Это Эстелл!

Они помчались в дом, профессор мужественно старался не отставать от своего молодого собеседника.

Но это оказалась не Эстелл. В холле стояла Элен Фишер — и в каком виде! Грязный, разорванный свитер, чулки куда-то делись, на щеке отчетливо выделялась начинающая подживать ссадина. Фрост остановился и оглядел ее.

— Ты в порядке, девочка?

Элен по-мальчишески улыбнулась.

— Я-то в порядке. А вот посмотрели бы вы на того парня…

— Расскажи нам все.

— Сейчас. Только как насчет чашки кофе для блудной дочери? Да и от яичницы я бы не отказалась. И от хлеба — только побольше. Понимаете, там, где я была все это время, кормят как-то нерегулярно.

— Конечно, конечно. Сию секунду, — ответил Фрост. — Только где ты все-таки была?

— А нельзя девочке сперва поесть? Я ничего от вас не утаю. Что это Говард такой кислый?

Профессор шепотом объяснил. Элен посмотрела на Дженкинса с состраданием.

— Так ее еще нет? А я-то думала, что вернулась последней, я же так долго отсутствовала. Какое сегодня число?

Фрост посмотрел на часы.

— Вы явились вовремя: сейчас ровно одиннадцать.

— Какого черта! Простите, доктор. ««Все страньше и страньше», — сказала Алиса». Значит, всего пару часов. Между прочим, я отсутствовала по крайней мере несколько недель.

Запив третьей чашкой кофе последний тост, она начала:

— Проснувшись, я почувствовала, что падаю вверх — через какой-то страшный бред. Только не просите меня описать, как это было, — никто бы не смог. Так продолжалось, пожалуй, с неделю, затем потихоньку все начало упорядочиваться. Мне не очень ясно, в какой последовательности все происходило, но, когда окружающее немного успокоилось и пришло в фокус, я оказалась в маленькой, совершенно голой долине. Было холодно; разреженный, едкий воздух обжигал горло. В небе светили два солнца — одно большое, тусклое, красноватое, а другое — поменьше и такое яркое, что глазам больно.

— Два солнца! — воскликнул Говард. — Но это невозможно, у двойных звезд не бывает планет!

Эллен посмотрела на него.

— Это уж как хотите, только я была там. Едва я успела осмотреться, как что-то прожужжало у меня над головой, и я пригнулась. Больше я не видела этого места.

Следующая остановка была на нашей Земле — во всяком случае мне так кажется — в каком-то городе. Большой, запутанный город. Я оказалась посреди улицы, по которой мчались какие-то автомобили. Я попыталась остановить одну из этих машин — длинную такую, ползучую штуку, вроде гусеницы, с полусотней, не меньше, колес. Но тут я рассмотрела водителя и рванула назад. Это был не человек, но и не животное. Я лично таких не видела и о таких не слышала. И не птица, не рыба, даже не насекомое. Я бы лично не стала поклоняться тому богу, который создал обитателей этого города. Не знаю уж, кто они такие, только они ползают и от них жутко воняет. Фу!