Звёзды – холодные игрушки - Лукьяненко Сергей Васильевич (книга регистрации TXT) 📗
– Наставничество, ликвидация социального неравенства, атомная энергия, преобразование континентов, космические полеты… планеты Друзей. Так?
– Да. Мы вышли в космос, на примитивных атомных ракетах. Все человечество, на всех трех материках, объединилось ради этой цели. Полеты к Внутренней и Внешней планетам, поселения… вспоминай!
– Ближние Друзья? – спросил я.
– Правильно. И тоже было непонимание, не-дружественность , жертвы с нашей стороны. Но Наставники уже разработали концепции Дружбы. И мы обрели Ближних Друзей.
– Какие они? – спросил я.
– Обернись.
Я вздрогнул от этого предложения. Медленно обернулся.
Люди за столиками, девочки-официантки…
– Они похожи на нас?
– Очень трудно привыкнуть… – виновато сказал Таг. – Ты порой мгновенно восстанавливаешь пробелы в знаниях. А порой… да, именно зрительные образы пострадали. В бассейне смотри.
Я вгляделся в мерцающую бирюзовую воду. И уловил едва заметное шевеление на дне. Что-то длинное, тонкое…
– У них нет звуковой речи, – вполголоса сообщил Таг. – Правда, слышать они могут. Чувствительность к вибрации – потрясающая. Самоназвание переводить бессмысленно, оно прозвучит как «люди». Так что мы зовем их – Гибкие.
– Гибкие и Маленькие, – сказал я. – Так?
– Да. Но Маленьких на Родине почти нет, условия слишком тяжелы для них. Тебе надо побывать на Внутренней планете. Или заглянуть в посольство Маленьких.
– Я лучше посмотрю на картинки, – ответил я. Как-то неприятно мне стало от этого лениво скользящего по дну бассейна тела… Гибкие…
Осушив бокал я отвел глаза от Ближнего Друга.
– Заказать еще вина? – спросил Таг.
– Давай.
…Из ресторана мы уехали в час ночи. Выпили – и тут уже девушка-официантка посмотрела на нас совсем укоризненно, еще одну флягу вина. Кроме нас, кажется, никто его не употреблял. Но веселиться это людям не мешало. В полутьме, при свете разноцветных огней от бассейна и фонарей, в пляшущих огоньках плошек, начались танцы. Откуда-то звучала музыка – я не узнавал мелодий, но мотив был легкий и ритмичный. Таг предлагал мне поучаствовать в танцах, но я отказался. Что-то не доверял я своим способностям вспомнить затейливые движения.
Танцевать придется учиться заново. Много чему придется учиться.
…Уходили мы с последними посетителями. За официантками подъехала открытая платформа, они собрали со столов грязную посуду, затушили плошки и погрузились. Девушки были притихшие, явно устали за вечер.
– Им далеко ехать? – спросил я.
– Минут сто, сто десять, – зевая отозвался Таг.
– А почему более скоростного транспорта не нашлось?
– Это элемент подготовки-к-труду , – укоризненно сказал Таг. – Существует большое количество профессий, которые дают мало возможностей для самовыражения. Личность должна быть готова и к такой судьбе. Ты что, жалеешь девочек? Отоспятся… раз в неделю побывать в городе, это не беда. Ник – Никки…
– Вот такой я теперь дурак.
– Пройдет!
Мы доехали быстро. Минут через пять машина остановилась у низкого, этажей в пять, выгнутого подковой здания. Кое-где в окнах горел свет, и над входами сияли маленькие яркие фонари. Несмотря на это, царила полная тишина.
Перед тем как выбраться из машины, Таг коснулся терминала. Пояснил:
– Снимаю заказ, нам-то сейчас не нужен транспорт…
Я молча, чтобы снова не ляпнуть чуши, пошел за ним. В здании было несколько подъездов, мы направились во второй слева. Дверей не было, но из невидимой щели шел поток теплого воздуха, отделяя помещение от улицы. Когда мы прошли сквозь завесу, включился свет.
Маленький круглый холл. Несколько кресел, столик, овальные экраны на стенах. Один работал, по нему ползли строчки. Наверное, какой-то информационный терминал с горячими новостями.
– Наверх, – сказал Таг, вступая на узкую лестницу.
Я поплелся следом. В двух шагах был лифт, но Таг явно не собирался им пользоваться. Не положено без необходимости?
Каждый пролет лестницы заканчивался небольшим коридорчиком, из которого вело с десяток дверей, видимо – в жилые комнаты. И лифт… Может мы живем невысоко?
На четвертом этаже я изменил свое мнение. Таг кивнул на одну из дверей, сказал:
– Моя комната. А ты на пятом… постой-ка. Приложи руку.
Я коснулся его двери, и она слегка приоткрылась. В помещении зажегся свет.
– Узнал тебя замок, – удовлетворенно решил Таг. – Ну, идем, покажу твою комнату.
Таг жил у самой лестницы, я – в конце коридора. Таг открыл мою дверь с той же легкостью, как я его, и пояснил:
– Без спроса может зайти Наставник, Ган, я… Может быть, Катти? – Он хитро улыбнулся. – Ну, если ты настраивал, тогда еще кто-то. Входи!
Я вступил в свой дом. В свой незнакомый дом…
Комната была квадратной, довольно большой, со стороной шагов в десять. Кроме той двери, в которую мы вошли, была еще одна.
– Санитарный блок, – поймав мой взгляд, сказал Таг. – Объяснить, что там к чему?
– Мне кажется, уж это я вспомню, – отказался я. Таг засмеялся.
У одной стены, под окном, стояла кровать, на мой взгляд – довольно узкая и слишком низкая. Хотя откуда я знаю, какими должны быть кровати? Тот помост, на котором я спал у Алари, был в первую очередь оковами, каким-нибудь детектором, изучающим мое тело, но никак не мебелью.
Вот только странно, что мне нравится спать под окном.
Вдоль противоположной стены тянулись сплошные ряды полок. Полупустых – где-то стопка книг – все очень тоненькие, где-то камешек затейливой формы, аккуратно сложенная одежда, вазочка из желтого металла с черненой инкрустацией… Все на виду, все очень аккуратно, но какую-то тоску вызывает своей открытостью для всеобщего обозрения, изобилием свободного места и почти нарочитым порядком. Мне показалось, что теперь у меня не получится раскладывать вещи с таким педантизмом. Совершенно пустой стол, с двумя креслами. Был еще экран на стене, снабженный терминалом, но сейчас он не работал.
– Покажу, как пользоваться книгами, – сказал Таг. Порылся в стопке, вынул одну. – Это пойдет! Вводный курс лекций по регрессорству! Тут тебе и полезные сведения, и история.
