Народ Моржа - Щепетов Сергей (читать бесплатно книги без сокращений TXT) 📗
По-видимому, в этом месте подо льдом располагалась зимовальная яма налимов. Наживку рыба брала неохотно, и Семен изготовил «кошку» – связал на манер якоря четыре больших рыболовных крючка. С использованием этого варварского орудия дело пошло веселее. К исходу вторых суток груду мороженой рыбы с трудом удалось распределить по нартам – они опять оказались перегруженными. Рыбу собаки, в отличие от неандертальцев, ели охотно, правда, этого продукта им требовалось, пожалуй, вдвое больше, чем мяса. С тех пор Семен внимательно всматривался в прибрежный рельеф, пытаясь угадать расположение подо льдом ям и омутов. Налимьих зимовок, однако, больше не попадалось, зато как-то раз они обнаружили яму, буквально забитую сонными, покрытыми слизью сазанами. Многокилограммовые «водяные поросята» были так жирны, что в вяленом виде их, наверное, можно было использовать в качестве топлива.
Под одним из прибрежных обрывов Семен набрал голышей. Часть сложил в мешок, а часть рассовал по карманам. Встречных куропаток и зайцев он теперь приветствовал «выстрелом» из пращи. И, что самое интересное, довольно часто попадал!
Люди и собаки постепенно привыкли к походной жизни, к чередованию голодовок и изобилия. Несколько раз приходилось, разгрузив нарты, преследовать стада оленей и бизонов. Как-то раз, отправившись за топливом, неандертальцы обнаружили медвежью берлогу. Прежде чем надавить на спусковую скобу арбалета, Семен успел извиниться перед разбуженным животным. Дважды, срезая изгибы русла, караван оказывался в районах, которые явно представляли собой землю чьей-то охоты – человеческой, конечно. Стойбищ поблизости они не увидели, и Семен решил людей не искать – не те у него спутники, чтобы вступать в контакты с чужими кроманьонскими племенами.
Сопоставить пейзажи зимней долины с тем, что он видел во время плавания на катамаранах, Семену было трудно, так что определить местоположение каравана он мог лишь приблизительно. Но однажды – уже ближе к весне – он обнаружил, что правобережные сопки ему знакомы – устье Притока!
– Мы почти дома! – рассмеялся Семен, и губы его, потрескавшиеся от мороза и ветра, начали кровоточить. – Скоро, ребята, в баньке попаримся! Если, конечно, нас тут саблезубы не съедят…
Шутка оказалась не очень удачной – посреди ночи собаки всполошились. Они далее не лаяли, а скулили и рвались с привязи. Людям пришлось ходить вокруг них с оружием в руках, но животных это не успокаивало. На рассвете злой и невыспавшийся Семен отправился смотреть следы и действительно нашел их. Насколько он смог понять, саблезуб несколько раз обошел вокруг стоянки, а потом долго сидел на снегу в сотне метров от палатки.
«Не иначе, котенок приходил, – ухмыльнулся Семен. – Соскучился, гад! Он, наверное, сейчас самец в полном расцвете сил. Вежливый стал, в лагерь не полез – собаки с ума сошли бы от страха! И на том спасибо… А ведь мы тут Варю когда-то встретили. Где она, что с ней?..»
С этого момента мысль о том, что скоро он может оказаться в поселке лоуринов, не давала Семену покоя – он вновь начал торопиться. И конечно же, все получилось наоборот. Через день погода испортилась, и почти неделю пришлось просидеть в палатке. Потом пурга утихла, но оказалось, что есть нечего не только собакам, но и людям. Пришлось организовывать охоту. Трех молодых бизонов удалось отбить от стада, но в суматошной погоне за ними одна из нарт налетела на торчавший из снега камень. Правый полоз оказался сломан сразу в двух местах. Такое бывало, конечно, уже не раз, но специфика данного случая заключалась в том, что запасных полозьев в наличии не имелось – кончились. Мало того, что полоз предстояло изготовить в «полевых» условиях, нужно было еще и найти для этого подходящую деревяшку. Таковые в лесу встречаются на каждом шагу – когда они не нужны.
В общем, караван приближался к родному поселку со скоростью наступающей весны – может быть, даже медленней. В том числе и из-за того, что Семен нервничал и допускал ошибки – мелкие, но часто.
Как только знакомый пологий холм стал четко виден вдали, Семен остановил нарту, влез на нее ногами и просигналил невидимому наблюдателю: «Мы – свои. Нас трое. Идем с востока. Добычи нет».
Что ему ответил дозорный, Семен, конечно, не рассмотрел, зато вскоре увидел, что чуть в стороне от «места глаз» рода Волка в небо начал подниматься столб дыма.
Караван тронулся, но нарты даже не успели толком разогнаться – передовые собаки резко сменили курс и с лаем ринулись в сторону берега. Семен кое-как остановил упряжку, снял солнцезащитные «очки» – полосу бересты с прорезями – и увидел, что в глубь берега через кусты ломится бурое лохматое существо размером с теленка.
«Господи, да ведь это же мамонтенок! – изумился Семен. – Что он делает возле поселка?!»
Килонг и Лхойким остановили свои упряжки неподалеку и вопросительно смотрели на своего предводителя.
– Побудьте здесь, – сказал Семен, торопливо отвязывая лыжи от груза, – а я на берег схожу – посмотрю, что там и как…
Далеко идти не пришлось – от силы метров триста: мамонт быстро двигался ему навстречу. За первым торопились еще два, размером поменьше. «Это семейная группа. Напугали их детеныша, и сейчас они меня затопчут», – понял Семен и остался стоять на месте.
Не доходя метров десять, мамонтиха остановилась, вытянула вперед хобот и шумно выдохнула. Семен посмотрел в ее маленькие глазки:
– Ты, что ли… Варя?!
– Ву-урм, – издала звук мамонтиха.
– Почему детеныша на лед выпускаешь? А если провалится?
– «Непослушный он у меня… – получил Семен мысленный ответ. – Но лед крепкий. Я сама проверяла…»
– Твой ребеночек?! – Семен был почти счастлив.
– «Глупый совсем, непослушный…»
Ему нестерпимо захотелось потрогать Варин бивень, пощупать длинную бурую шерсть. Что он и сделал. Молоденький мамонт-самец, шедший вторым, подался в сторону, а мамонтенок, наоборот, подошел и обнюхал Семена хоботом.
– Куда ж ты подевалась? – Семен гладил теплый бивень. – Почему так долго не приходила?
– «Я хотела… „Мама" не разрешала…»
– Мама?! То есть тебя приняли в семейную группу, и старшая мамонтиха не разрешала тебе отлучаться?
– «Переживала сильно, сердилась… Я сначала очень хотела. Потом привыкла…»
– А теперь?
– «Теперь я сама – „мама". Пришла вот… Тут хорошо. Еды много…»
– Это ж твое исконное пастбище!
– «Мое…»
– А это что за парень?
– «Молодой. Тоже со мной ходит…»
– То есть ты теперь старшая мамонтиха и водишь двоих?
– «Еще есть. Они сейчас ушли…»
Полученный «мыслеобраз» Семен расшифровал не сразу. А когда расшифровал, то чуть не сел на снег от удивления: три молодых разновозрастных мамонта куда-то шустро двигались по заснеженной степи. Причем не просто так: на загривках у них сидели всадники – явно человеческие детеныши!
– И куда же это они?.. – оторопело спросил Семен. – Куда разогнались?!
– «К школе пошли… Там интересно будет…»
Перед мысленным взором Семена поплыл не очень внятный образ толпы на «майдане» – кроманьонцы, неандертальцы, питекантропы. Это было знакомо, но теперь среди людей здесь и там возвышались фигуры молодых мамонтов.
Мысли у Семена начали путаться, и он не придумал ничего умнее, чем спросить:
– А ты? Ты почему не пошла?
– «Всем нельзя, – горестно вздохнула мамонтиха. – Твои главные ругаться будут – там еды мало».
– Ну, уж тебе-то нашлось бы! – рассмеялся Семен. – Ладно, пошли в поселок – я там два года не был!
– «Пошли! – обрадовалась Варя и склонила голову. – Залезай!»
– Погоди, – улыбнулся Семен. – Надо ребятам сказать, чтоб упряжку мою пригнали, – беспокоиться ведь будут.
И вновь, как в былые годы, Семен покачивался на Вариной холке и травил ей байки – на сей раз о жизни у моря. Только надолго его не хватило, и он начал задавать вопросы:
– А Рыжий (соответствующий «мыслеобраз») жив?
– «Живой…»
– Ты встречалась с ним?
