Эликсиры Эллисона. От глупости и смерти (сборник) - Эллисон Харлан (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .TXT, .FB2) 📗
Так что Дэви прилежно сопровождал мать в ее еженедельной поездке за покупками. Мать попервости удивилась, но она любила Дэви и совсем не возражала.
В ту первую неделю, когда он раздобыл Сэнди, Дэви понял: не стоит заходить в универмаг вместе с матерью.
Она может узнать, что он затеял. Он вовсе не стыдился, но понимал, что поступает нехорошо… он бы скорее умер, чем проговорился маме. Она может подойти к полке, где он стоит, притворяясь, что читает надпись на коробке, а на самом деле нащупывая целлофановый пакетик, – и заметить его. Или Дэви застукает кассир, и маму позовут опознать гадкого воришку.
Так что он научился ждать в машине, играя с медальками в мешочке, пока мама с продавцом выйдут из универмага и загрузят покупки, а потом мама поцелует сыночка, похвалит за то, что так терпеливо ждал, и пообещает быстренько зайти в булочную и в магазин к Вулворту.
Дэви знал, сколько это займет. Почти полчаса.
Вполне достаточно, чтобы провертеть дырки в десяти-двенадцати коробках и вытащить медальки.
Обычно попадалось не меньше двух новых. Сперва – во вторую поездку по магазинам – даже больше. Пять или шесть. Но потом, разумеется, стали чаще попадаться дубликаты, и он был на седьмом небе, если находил хотя бы одну.
Теперь осталось собрать только восемь, и Дэви высыпал коллекцию из мешочка, следя, чтоб ни одна медалька не завалилась между подушками.
Он повернул их выпуклой стороной наружу. Покрутил, чтобы Фантомас и Агент Х-9 не были вверх ногами. Разложил в ряды по четыре – вышло шесть рядов. Ссыпал обратно в мешочек и позвенел возле уха.
Его приобретение.
– Долго меня не было? – спросила мама в окошко. – За спиной у нее толстый прыщавый продавец держал у груди большую коробку.
Дэви не ответил – мама не для того спрашивает. Просто у нее такая привычка. Спрашивает и сама удивляется, если он ответит. Дэви давно научился различать вопросы вроде «Куда ты задевал банные шлепанцы?» и «Правда мама купила хорошенькую шляпку?»
Поэтому он не ответил, но с интересом заговорщика, выжидающего, когда берег обезлюдеет, наблюдал, как мать открывает переднюю дверцу и наклоняет переднее сиденье вперед, чтобы продавец запихнул коробку на заднее. Дэви пришлось скрючиться, но ему нравилось, как придавливает спину подушка.
Потом мама нагнулась и поцеловала сыночка – приятно, только челка при этом всегда падает на лоб, – затем так замечательно подмигнула и поправила ему челку. А потом хлопнула дверцей и пошла через улицу в булочную.
Только она вошла в магазин, Дэви вылез из машины и направился к универмагу. Первый торговый зал, второй – и здесь, в самой середине, он увидел коробки.
Новый завоз! Новые коробки – на мгновение его пронзил страх, что там уже не медальки, а наклейки или какая-нибудь другая чепухня.
Еще шаг, и сердце радостно екнуло – вот она, надпись: «Открой коробку – найдешь подарок!»
Да, это коробки с медальками.
Какой классный день! Дэви на ходу принялся напевать песенку собственного сочинения:
Вот он уже перед коробками, взял первую. Развернул лицом к себе, сдавил донышко… сильнее, сильнее. Иногда это было трудно – кожа между большим и указательным пальцами содралась о жесткий картон и саднила.
Пакетик запрятался далеко, пришлось еще немного надорвать коробку. Палец проткнул бумагу, в которой лежали хлопья, но в следующую секунду Дэви уже нащупал пакетик и вытащил его наружу.
Опять Сэнди.
Так плохо Дэви не было с того дня, когда он поцарапал о бровку новенький, только что подаренный велик. Горе захлестнуло его с головой, он бы расплакался, если б не видел перед собой еще коробки. Дэви запихал медальку обратно, потому что это нечестно – брать медальку, которая у тебя уже есть. Это была бы жадность.
Он взял вторую коробку. Третью, четвертую, пятую.
К тому времени как Дэви распотрошил восемь коробок и не нашел ни одной новой медальки, он совсем скис: скоро вернется мама, а к ее возвращению надо сидеть в машине. Он принялся за девятую – остальные восемь уже стояли на полке, правда, сикось-накось, потому что вспоротые донышки не давали поставить их как следует, – когда сзади появился человек в белой форме продавца.
Дэви так старался не ковырять коробку, когда кто-нибудь подходит… притворяться, будто читает надпись… но продавца он не заметил. – Эй! Ты что там делаешь?
Голос у продавца был резкий и неприветливый, Дэви похолодел от желудка и до макушки. Продавец взял мальчика за плечо и грубо развернул к себе. Дэви не успел вытащить пальцы из коробки.
Продавец секунду смотрел на него, потом расширил глаза.
– Так это из-за тебя у нас пропало столько хлопьев!
Дэви понял, что не забудет его голос, даже если проживет тысячу, или миллион, или миллион миллионов лет.
У продавца были густые сросшиеся брови, длинные патлы, бородавка на подбородке и большой карандаш за ухом. Он злобно смотрел на Дэви, и Дэви испугался, что умрет на месте.
– Пошли, отведу тебя в контору.
Он провел Дэви в комнатенку за мясным прилавком, усадил на стул и спросил:
– Как тебя звать?
Дэви отвечать не собирался.
Самое страшное, самое-самое страшное, если узнает мама.
Она скажет папе, когда тот придет с работы, папа разозлится пуще обычного и выпорет Дэви ремнем.
Поэтому Дэви твердо решил ничего не говорить, и тогда продавец заглянул ему в карман, нашел мешочек с медальками и пробормотал:
– Ага. Теперь я точно знаю, что это ты, – и заглянул в другие карманы.
Наконец он сказал:
– Документов у тебя нет. Значит, так: или ты говоришь, как тебя звать и кто твои родители, или я веду тебя в полицейский участок.
Дэви решил все равно ничего не говорить, хотя глаза у него щипало. А продавец нажал кнопку на такой штуковине у себя на столе, и вошла женщина в белом халатике с поясом.
– Мэрт, подежурь немного за меня. Вот, поймал воришку, который вскрывал коробки с хлопьями.
Отведу его – тут бородавчатый что есть силы подмигнул женщине по имени Мэрт – в полицейский участок. Туда попадают все нехорошие воры, и полицейские засадят его на много-много лет, если он не скажет свое имя.
Мэрт кивнула, и прищелкнула языком, и сказала, что стыдно такому маленькому мальчику красть, и даже: «Кане капукагай капарканя уж каслишкаком».
Дэви знал, что она говорит «на ка», но Хобби и Леон сами так говорили, а его не научили, поэтому он не понял, даже когда бородавчатый ответил:
– Канет, я кахокачу католькако канекамнокаго кавпракавить ему камозкаги.
Тогда Дэви подумал, что это игра и его отпустят, а и не отпустят, все равно нестрашно: мама много раз говорила, что полицейские – друзья, они его защитят. Он любил полицейских и потому не боялся.
Только плохо, что его поведут к полицейскому, а мама придет и не застанет его и будет потом ругаться.
Но он все равно молчал. Бородавчатому продавцу ничего говорить нельзя.
Тот взял Дэви за руку и вывел через черный ход к пикапу с эмблемой универмага. Дэви молча сел рядом на сиденье. Они проехали по городу и остановились возле полицейского участка.
Он молчал, когда бородавчатый говорил большому, толстому и краснолицему полицейскому в потной рубахе:
– Эл, это воришка, которого я поймал в магазине. Он рвал коробки, и я подумал, что ты захочешь посадить его в тюрьму.
И он подмигнул большому краснорожему полицейскому, а полицейский тоже подмигнул и ухмыльнулся, а потому подался вперед и уставился на Дэви.
– Как тебя звать, мальчик?
Голос у него было сладкий, как сладкая вата, но все равно Дэви сказал бы ему, что его зовут Дэвид Томас Купер и что он живет в доме номер 744 по Террас-драйв, Мэйфер, штат Огайо… если бы рядом не стоял бородавчатый.
