Журнал «Если», 1994 № 01 - Арутюнян Марина (лучшие бесплатные книги TXT) 📗

—  И какова же цена?

—

Всегда разная, и этот вопрос всегда стоит для семьи. Порочное стремление удержать во чтобы то ни стало когда-то сложившуюся форму может быть настолько патологическим, что цена — сама жизнь. В буквальном смысле слова. Чтобы конфликт разрешился, один из членов семьи должен умереть.

— Люди это осознают или искренни в своем эгоизме?

—

Как правило, искренни. Они исходят из собственной неудовлетворенности, внутренней потребности, которая спроецирована на окружающую их реальность. На близких.

Вот, скажем, непереносимая вещь для родителей — самостоятельная жизнь детей, когда они находят себе партнера. Другой пример: человек, которому трудно принять свой собственный возраст, не примирится с взрослением детей, его будет раздражать все, что об этом напоминает. А если человек остро ощущает страх старости и смерти, если с какого-то момента он перестал получать удовольствие от жизни — он может попытаться воспроизвести опыт юности: начнутся романы, адюльтеры… Это попытка удержать ускользающее время. Печально известный «кризис сорокалетних» — вряд ли чисто возрастное понятие, он связан именно с утратой чувства перспективы, с тем, что человек ощущает груз прожитых лет и не ждет радости и новизны от предстоящего.

Пытаясь решить собственные внутренние проблемы, люди иногда совершают малопонятные для посторонних действия или устраивают «необъяснимые» скандалы. Я помню одну бабушку, которая, живя вместе с дочерью и внучкой, постоянно на них куда-нибудь жаловалась. Девочку требовала исключить из пионеров за то, что та грубо разговаривает с ней, на дочь жаловалась в милицию, потому что та захламляет балкон и тем самым нарушает общественный порядок.

—  При чем же тут милиция?

—

Ни при чем, конечно. Просто бабушка была довольно деспотичной женщиной и всю жизнь повелевала безропотной дочерью, совершенно с ней не считаясь. Но когда та сама стала матерью, самостоятельной женщиной, вдруг обнаружилось, что у нее есть собственные желания. Это возмутило и испугало бабушку — ну, как если бы взбунтовалась ее рука или нога. И она помчалась «призывать к порядку». А как этого добиться? Надо смутить. Напугать!..

—

Эта

—

Подобные меры опасны тем, что члены семьи входят в стойкие враждебные отношения между собой, однако не могут расстаться.

—  Что значит «не могут»? Милиция не позволяет?

—

Играют роль и внешние препятствия — скажем, некуда разъехаться. Но в первую очередь я говорю о психологическом симбиозе, таком союзе, где два существа неотторжимы друг от друга.

Мы все иногда нуждаемся в эмоциональной поддержке, ласке, и даже чувстве «растворения» в другом человеке, но такого рода симбиотические отношения у взрослых людей возможны только в момент стресса. А «тотальный» симбиоз, когда один человек постоянно чего-то ждет и жаждет от другого, вообще не может без него обходиться, разрушителен. Есть такое выражение — «симбиоз убийц», когда люди необходимы друг другу для того, чтобы был объект враждебности, ненависти, которую каждый из них не может в себе удержать.

—  Это супружеские пары, где жена «ведьма», а муж «подлец»?

—

Более изысканный литературный пример — Настасья Филипповна и Рогожин из «Идиота». Жертву и мучителя влечет к друг другу, и нередко роли меняются… Вообще у Достоевского мы встретим почти все возможные виды симбиозов.

—  А банальные ссоры по житейским поводам — это что такое? Знак отдаленности, отсутствия взаимопонимания?

—

Не обязательно. То есть, конечно, в данный момент человек добивается от партнера того, что он дать не готов. Но и тут можно увидеть разные уровни.

Предположим, мой муж не хочет, чтобы я ходила в гости к подруге. Означает ли это, что мы не понимаем друг друга? Скорее всего, нет. Он знает, что я хожу к подруге, а не к любовнику. Он прекрасно понимает, что мне надо поболтать, что у женщин есть свой особый вид трепа… Он понимает также, что подруга обидится, если я не буду навещать ее. В защиту

своей позиции он предъявляет какие-то рациональные аргументы: «Не хочу, чтобы ты поздно возвращалась». Или: «Мне не нравится твоя подруга. И я знаю за ней целый ряд недостатков…»

О чем же говорят люди, когда они говорят о взаимопонимании? Меньше всего они имеют в виду «умственный», когнитивный, понятийный уровень. Они говорят о том, что другой человек не чувствует их душевного мира.

Речь о взаимочувствии. Либо он не чувствует моих желаний, либо боится меня чувствовать, либо я не хочу его чувствовать, потому что иначе пойму, какая это для него боль — мои отлучки, и ограничу свою свободу. Здесь огромный пласт человеческого недоверия и скрытых тревог…

—

И вот люди приходят к психотерапевту. Кстати, насколько доступны такие консультации, много ли их в Москве?

—

Сейчас, насколько я знаю, четыре. Конечно, это смехотворная цифра… Когда мы были с коллегами в США, меня спросили, сколько в Москве практикующих психотерапевтов. Я ответила — наверное, человек двести… Они решили, что ослышались. «Две тысячи, — переспрашивают, — или двадцать тысяч?» — «Да нет, две сотни». — «Но, кажется, в Москве около десяти миллионов жителей…» С их точки зрения это выглядит дико.

—

Так с какими проблемами к вам

—

По статистике большинство людей обращаются к специалисту, чтобы обсудить конфликты, связанные с воспитанием детей. Но это повод, который сами родители принимают за сферу конфликта. А потом оказывается, что суть вовсе не в ребенке, просто это наиболее безопасный «громоотвод»…

—

Пожалуйста, поподробнее.

—

Иногда родителям бывает полезно спросить себя: а чем бы мы занимались, если бы у нас не было проблем? Если бы наш ребенок не получал двойки и вовремя ложился спать? Ведь то время, которое уходит на воспитание ребенка, окажется пустым — и тут обнаружится, что мама (или папа) просто не в состоянии быть наедине с собой (или с партнером), тревога ищет объект приложения. И другие члены семьи из любви к ней (или к нему) нередко становятся «козлами отпущения».

Вот мама сердится на дочь. Она не так одевается, не так разговаривает, плохо себя ведет… Постепенно выясняется, что девочка вызывает раздражение матери в определенные моменты, когда она напоминает матери ее свекровь. Скажем, побывала в гостях и вернулась оттуда «похожая» на бабушку. Сама женщина совершенно искренна; но она инстинктивно скрывает от мужа всю глубину неприязни к его матери, потому что это может разрушить семью. А критиковать ребенка с этой точки зрения более безопасно.

—

Часто подлинные проблемы маскируются выдуманными?

—

Очень. Для того чтобы принять истину, от человека требуются колоссальные усилия. Гораздо проще думать, что причина в ком-то другом: муж думает, что в жене, жена винит ребенка, а ребенок обижается на родителей, и все это в узлах взаимных претензий и непонимания.

Семья, как правило, стремится к самосохранению. И люди инстинктивно переводят конфликт в ту сферу, где они могут ссориться вечно, но жить вместе. Истинные причины, из-за которых существует напряжение, в таких семьях стараются не называть: иначе семья либо должна будет перестроиться, что, как я уже говорила, требует больших усилий, либо распадется.

—

А какими могут быть эти скрываемые узлы напряжения?

—

Скажем, супружеская измена. Либо абсолютная сексуальная неудовлетворенность одного из супругов, с его точки зрения настолько безнадежная, что и обсуждать не хочется. Очень болезненная проблема — отношения с родителями супруга. Теща и свекровь — отнюдь не анекдотические персонажи.