Лалангамена (сборник) - Диксон Гордон Руперт (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации .TXT) 📗

Нет. Конечно, нет.

Так в нашем совместно разделяемом опыте образовалась эта дыра, эта пустота, этот провал. Мне трудно было поддерживать беседу с друзьями, особенно если учесть, что я выпал из курса современных событий; мне трудно было приспособиться. Трудно.

Но я не отчаивался, ибо более не был тем равнодушным и надменным человеком, каким был до наказания. Самая жестокая из школ научила меня смирению.

Теперь я то и дело замечал на улицах невидимок; встреч с ними нельзя было избежать, Но, наученный горьким опытом, я быстро отводил взгляд в сторону, словно наткнувшись на некое мерзкое, источавшее гной чудовище из потустороннего мира.

Однако истинный смысл моего наказания дошел до меня на четвертый месяц нормальной жизни. Я находился неподалеку от Городской Башни, возвращаясь домой со своей старой работы в архиве муниципалитета, как вдруг кто-то из толпы схватил меня за руку.

— Пожалуйста, — раздался негромкий голос. — Подождите минуту. Не бойтесь.

Я поднял удивленный взгляд — обычно в нашем городе незнакомые не обращаются друг к другу. И увидел пылающую эмблему невидимости. Тут я узнал его — стройного юношу, к которому я подошел более полугода назад на пустынной улице. У него был изможденный вид, глаза приобрели безумный блеск, в каштановых волосах появилась седина. Тогда, вероятно, его срок только начинался. Сейчас он, должно быть, отбывал последние недели.

Он сжал мою руку. Я задрожал. На сей раз мы с ним находились не на пустынной улице. Это была самая оживленная площадь города. Я вырвался из его цепких рук и сделал шаг назад.

— Не уходите! — закричал он. — Неужели вы не сжалитесь надо мной? Ведь вы сами были на моем месте!

Я сделал еще один нерешительный шаг — и вспомнил, как сам взывал к нему, как молил не отвергать меня. Вспомнил собственное страшное одиночество.

Еще один шаг назад.

— Трус! — выкрикнул он. — Заговори со мной! Заговори со мной, трус!

Это оказалось выше моих сил. Я более не мог оставаться равнодушным. Слезы неожиданно брызнули у меня из глаз, и я повернулся к нему, протягивая руку к его тонкому запястью. Прикосновение словно пронзило его током. Мгновением позже я сжимал несчастного в объятьях, стараясь успокоить, облегчить его страдания.

Вокруг нас сомкнулись роботы-ищейки. Его оттащили. Меня взяли под стражу и снова будут судить: на сей раз не за холодность — за отзывчивость. Возможно, они найдут смягчающие обстоятельства и освободят меня. Возможно, нет.

Все равно. Если меня приговорят, я с гордостью понесу свою невидимость.

Джо Холдмен

В соответствии с преступлением [3]

Проверка на избыточность памяти

Анкетный контроль. Пожалуйста, начинайте.

Я, Отто Жюль Мак-Гэвин, родился на Земле 24 апреля 198 года эры Конфедерации с кровным правом гражданства на…

Пропустим. Возраст 22 года. Прошу вас.

Думал, что меня готовят для дипломатической деятельности или для работы ксеносоциологом в Конфедерации, но, в сущности, я уже два года был в ЗБРВ [4] — проходил курс иммерсионной терапии, о которой я, естественно, ничего не мог помнить: обращение с оружием и разные подлые приемы… Я все поражался, почему у других студентов намного больше тем для разговоров, чем у меня, но наставник заверял, что со мной все нормально, что я прекрасно сдал экзамены под гипнозом и к выпуску все прояснится и всплывет в сознании… Помню лишь, что весь тот год я жил с ощущением, будто мне приходится вкалывать куда больше, чем всем остальным, однако…

Так и было, Отто. Пропустим. Возраст 25 лет. Прошу вас.

До середины 223 года я был оператором 2-го класса. Затем стажировка на премьер-оператора: первая калька личности. Я воплотился в Меркурио де Фоллетте, уполномоченного кредит-союза на Мундо и Лагардо, подозреваемого в нарушении статьи третьей…

Он был виновен? Прошу вас.

Конечно, виновен, но мы хотели выяснить, кто еще замешан в деле, и обнаружилось, что вся его так называемая «семья»…

Пропустим. Возраст 26 лет. Прошу вас.

Третье задание в качестве премьер-оператора. В тот год я впервые убил человека. В каком-то смысле это была самооборона. В каком-то смысле… Я полностью находился в его власти. Если бы он только знал об этом… Мне пришлось убить его, иначе он убил бы меня… Так что в каком-то смысле это была самооборона…

Сизигий.

…в каком-то смысле это была…

Трубкозуб, сатанизм.

…самооборона…

Герундий. Теперь спать.

В искусственной гравитации все дороги вели вверх. Доктор философии Айзек Кроуэлл остановился, чтобы отдышаться, откинул со лба влажные волосы и постучался в каюту психиатра. Дверь скользнула в сторону.

— А-а, доктор Кроуэлл…

Человек за столом был столь же худ, насколько Кроуэлл тучен.

— Проходите, пожалуйста, садитесь.

— Благодарю, — Кроуэлл опустился в самое прочное на вид кресло. — Вы… э… вы хотели…

— Да.

Психиатр подался вперед и отчетливо проговорил:

— Сизигий. Трубкозуб, сатанизм. Герундий.

Кроуэлл медленно закрыл и открыл глаза. Потом перевел взгляд на свой объемистый живот и в изумлении покачал головой. Он обхватил большим и указательным пальцами жирную складку и сдавил.

— О-о!

— Хорошая работа, — сказал психиатр.

— Замечательная. Неужели нельзя было для начала заставить старичка сбросить вес? А уж потом загонять в него меня?

— Необходимо для полноты образа, Отто.

— Отто… да… Все возвращается… Ну что же. Я…

— Стоп! — Психиатр надавил на кнопку в столе, и дверь с шелестом закрылась. — Простите. Продолжайте.

— Я, Отто Мак-Гэвин, премьер-оператор. Работаю на ЗБРВ. А вы — такой же психиатр, как я — доктор Айзек Кроуэлл. Вы — Сэм… э-э… Нимиц. Когда я выполнял задание на планете Весна, вы были командиром секции.

— Все правильно, Отто. У вас хорошая память. Вряд ли мы встречались больше двух раз.

— Три. Дважды на коктейлях и один раз за бриджем. У вашей партнерши был большой шлем, и я до сих пор не понимаю, как ей удавалось передергивать…

Нимиц пожал плечами.

— Она тоже была премьером.

— Была. Да… Значит, вам известно, что она мертва…

— Полагаю, я не уполномочен…

— Разумеется. Итак, на этот раз вы — мой инструктор?

— Правильно. — Нимиц вытащил из внутреннего кармана накидки узкий конверт, сломал пластиковую печать и передал Отто. — Пятиминутная краска, — предупредил он.

Отто быстро зафиксировал в памяти три страницы текста, потом медленно прочитал от начала до конца и отдал Нимицу как раз в тот момент, когда строчки начали бледнеть.

— Вопросы есть?

— По-моему, все ясно. Я теперь стал этим старым толстым профессором Кроуэллом. Точнее, стану им, когда вы прогоните меня через мнемонический ряд в обратной последовательности. Я владею языком так же хорошо, как он?

— Видимо, не совсем так. Учебных лент по бруухианскому не существует; Кроуэлл — единственный человек, которому пришло в голову выучить диалект. Вы пять недель находились под двусторонним гипнозом, постигая язык. Горло саднит?

Отто поднял руку, чтобы дотронуться до кадыка, и вздрогнул, коснувшись четвертого подбородка Кроуэлла.

— Боже, этот профессор в отвратительной форме!.. Да, горло немного саднит.

— Бруухианский язык на слух — сплошное рычанье. Я выучил стандартную фразу. — Нимиц издал звук, напоминающий рык носорога-тенора, вопящего от боли.

— Черт возьми, и что же это значит?

— На том диалекте, который вы выучили, это обычное приветствие в неформальном ключе:

Да не сгустятся тучи над вашей семьей.

Да случится вам умереть под солнцем.

Конечно, на бруухианском языке фраза звучит в рифму. На бруухианском вообще все зарифмовано: все существительные заканчиваются на один и тот же слог. Эдакая затяжная отрыжка.