Искатель. 1961-1991. Выпуск 3 - Лукин Евгений Юрьевич (читать лучшие читаемые книги txt) 📗
— Внимание! — крикнул Александр Синяев.
Пятно света росло стремительно. Коридор кончился, и механизм предупредительно встал на дыбы, упершись передней парой конечностей и распрямив их во всю длину. Его вытянутое туловище изогнулось: передняя половина поднялась почти вертикально. Если бы не это, люди, ничем не привязанные к корпусу, наверняка полетели бы через головы;, сейчас инерция сильно прижала их к спине механизма. Потом он медленно сложил передние ноги, опустив брюхо почти до пола. Александр Синяев спрыгнул с его спины, за ним Бабич. Они стояли перед матовой стеной, перегородившей тоннель Поперек.
— Дальше пойдем пешком. Безопаснее. И, повторяю, не бойтесь. Все, что может случиться, не стоит нашего страха.
Бабич ничего не подумал и вслух ничего не сказал. Они стояли на границе света и тьмы. Позади лежал мрак коридора, чуть ослабленный светом стены, перед которой они стояли. Стена была овальной, во все сечение коридора. Из тьмы позади них доносились шумы: шелест перепончатых крыльев, стук острых когтей по полированному металлу…
Два человека и механизм шагнули вперед. Матовая стена на миг обрела прозрачность и тут же совсем исчезла.
Потолок ушел вверх, на недосягаемую высоту, стал голубым небом, по которому плыли редкие белые облака. Желтое солнце висело низко над темневшим вдалеке лесом. Вместо звонкого металлического пола под ногами оказалась мягкая почва, поросшая зеленой травой. В двух десятках шагов высились плотной группой пупырчатые растения трехметрового роста. Вокруг было тихо, стекла скафандров моментально затянуло тончайшей пленкой тумана.
Бабич, ожидавший чего-то другого, расхохотался.
— Это что, огурцы? — сказал он, вытирая шлем рукавом и показывая на пузатые растения. — Их, что ли, бояться?! Но смотрите…
Ближайший к ним “огурец” незаметно деформировался. Один из его пупырчатых выступов рос пульсирующими толчками, вытягиваясь в зеленое щупальце, бесшумно ползущее к людям Щупальце погрузилось в траву; теперь только она выдавала его перемещение, ленивое и, казалось, вряд ли опасное.
— Как видите, — спокойно сказал Александр Синяев, — нами заинтересовались.
— Но это просто побег, — шепотом возразил Бабич. — Только дико быстрорастущий. Еще одна мечта агрономов…
Александр Синяев внимательно смотрел на приближающееся к ним тонкое зеленое щупальце. Оно уже выбралось на открытое место, но скорости не прибавило. Ничего похожего он никогда не встречал. Эволюция в каждом замкнутом мире идет по собственному пути, и повторений почти не бывает. Но почему оно ползет так целеустремленно? Что оно сможет поделать с вооруженным отрядом?..
— Все-таки вы боитесь, — сказал Александр Синяев. — Они здесь больше ни на что не реагируют, только на страх. У них не бывает других эмоций.
— Боюсь? — повторил Бабич и снял ладонь с рукоятки лучемета. Зеленый побег наткнулся на одну из присосок механизма, отвернул почти под прямым углом и его конец приближался теперь к башмакам Бабича. — Бояться какой-то лозы? — Он отодвинул назад правую ногу, которой почти коснулось тонкое щупальце. — Пусть даже быстрорастущей. Да я… — и он презрительно пнул зеленый побег.
В следующее мгновение Александр Синяев резко толкнул его в плечо, и сам бросился рядом, ничком на траву. Раздался оглушительный грохот; несколько секунд они лежали как под артиллеристским обстрелом. Над их головами визжал воздух, что-то летало там, глухо вонзалось в землю. Грянуло еще несколько взрывов, воздух снова наполнился свистом… Когда, наконец, канонада утихла и они подняли головы, пузатых растений на месте не оказалось, а все вокруг усеивали овальные зеленые предметы, видимо, весьма твердые; корпус механизма был покрыт вмятинами.
— Ого! — изумился Бабич.
— Вот что значит поднять здесь меч, — объяснил Александр Синяев, показывая на один из твердых зеленых предметов. Это была миниатюрная копия материнского растения. Пупырышки на одном ее конце вытягивались, шевелились, нащупывали землю, цеплялись за нее, исчезали между ее влажными комьями. “Огурец” дернулся, встал вертикально, немного пошатался и начал очень медленно, но прямо на глазах раздуваться. То же происходило и с остальными — а их были сотни — Понимаете? Щупальце работает как детонатор, растение взрывается, а его потомство использует трупы — наши, например, — вместо удобрений. Но пошли, пока урожай не созрел.
— Согласен, — пробормотал Бабич. — Пусть его пожинают другие…
Они двинулись к неподвижной стене леса. Механизм, прикрывая их спереди, ковылял во главе процессии, слегка прихрамывая. В чистом небе над ними плыли курчавые облака. Восходящее солнце поднималось над лесом. Густая трава упруго пружинила под ногами. Стена деревьев неторопливо приближалась.
— Какой-то кошмар! — сказал вдруг Бабич. — Обычный земной пейзаж, и мы в скафандрах, и этот, — нервно рассмеявшись, он указал на механизм. — И никто уже не стреляет. Карнавал. Так и хочется сбросить все к чертовой матери…
— Действительно похоже на Землю? — спросил, помолчав, Александр Синяев.
— Разве сами не видите?
Александр Синяев не ответил. Процессия приближалась к опушке. Деревья здесь были высокие, незнакомые, с желтыми смолистыми стволами. Вместо листьев их ветви были усеяны неисчислимыми зелеными иглами. По-видимому, весьма острыми. Под деревьями лежал пласт таких же иголок, только уже пожелтевших.
— Обычный сосновый бор, — прокомментировал Николай Бабич, почти успокоившись. — Кошмар! Издали лес показался мне чужим, даже враждебным. Будто там не деревья, а щупальца. А это простые сосны. Чудеса! Но вы, может быть, все-таки расскажете, куда мы идем? И главное — зачем?
— Погодите, — сказал Александр Синяев. Он остановился, придержав Бабича за рукав; замер и механизм, не успев поставить на землю одну из своих ног — она повисла в воздухе. — Вы уверены, что это, — он показал на лес, — действительно напоминает…
— Сосновый бор? — подхватил Бабич, успокоившись окончательно. — Конечно. Представляю, какой здесь воздух! Но разве сосна росла на родине этих… как вы их называете?
Александр Синяев ответил не сразу. Западня, ловушка, капкан… Хорошо, что Бабич вдруг начал высказываться. Еще минута — и они вместе с механизмом вошли бы под сень леса. И тогда…
— Нет, Николай, — сказал он. — Сосны на планетах Маб никогда не росли. Значит, это не сосны. И производят они вовсе не кислород.
— Слезоточивые газы? — пошутил Бабич.
— Нет, что-нибудь посерьезнее.
— И… — растерялся Бабич. — Что теперь делать?
— Ничего. Просто стоять и ждать.
— Но сколько же можно ждать? Всю жизнь?..
— Вы этого не говорили! — крикнул Александр Синяев. Но было поздно.
Лес грозно зашумел, будто по нему пролетел ураган. Тучи заслонили солнце; казалось, потемнел воздух. Вековые деревья шатались под ударами ветра. Загрохотал гром, небо вспороли молнии. Сосны изгибались, наклонялись, будто живые, тянулись к людям колючими лапами.
Бабич инстинктивно прижался к теплому боку механизма. Александр Синяев смотрел на верхушки сосен, прикидывал на глаз их высоту. Нет, не дотянутся.
Деревья гнулись уже как лишенные упругости водоросли под напором волны. Они перегибались пополам, почти ложились на землю, бросали зеленые иглы. Со стволов слезала кора, отваливались ветви, а сами они, уже оголенные, как щупальца, тянулись к людям… Но достать, увы, не могли.
Этим волнением, впрочем, была охвачена совсем небольшая рощица, всего метров сорок в диаметре. Обошлось без стрельбы, до стрельбы на сей раз не дошло. Щупальца не дотягивались, им не хватало добрых пять метров. Добрых метров злой древесины…
Александр Синяев посмотрел на Бабича. Тот уже не боялся, глядел с любопытством. И результат не замедлил сказаться. Иглы и ветви, падавшие с деревьев, стали превращаться в серую пыль, ее уносил ветер. Молнии сверкали все реже, вскоре прекратились совсем.
Тучи рассеялись, вновь выглянуло солнце. Деревья, уже обнаженные, потерявшие ветви и хвою, перестали гнуться, распрямились. Роща стала мертвым лесом, частоколом сухих стволов.
