Далекие берега - Лукьяненко Сергей Васильевич (читать книги бесплатно полные версии TXT) 📗
Никого вокруг не было, и проклиная себя за глупость я все же вернулся к мальчишке.
Марк жадно ловил ртом воздух.
- Больно?
- Да...
Штанина вся в крови была - неужели кость наружу вышла? Тогда все, тогда конец ему. Потом я сообразил, что у мальчишки ладони изрезаны, вот сам себя и замарал. Засучив брючину прощупал кости. Да, вроде целы. Мышцу потянул сильно.
Только какая разница - сломал, потянул, если погоня следом, и медлить нельзя?
- Попробуй встать.
Он встал. И даже шаг сделал, перед тем как рухнуть.
Мы оба молчали.
- Судьба твоя такая, Марк, - сказал я. - Понимаешь?
Он кивнул. На глазах уже слезы блеснули - не от боли, от страха.
- Может и обойдется, - утешил я. - Вон, в развалины отползи, и укройся. К вечеру нога отойдет, дальше сам думай...
Марк молчал.
Я плюнул с досады.
- Ну не могу же я тебя тащить! Сам посуди! Тут уж так... каждый за себя, один Искупитель за всех... Не поминай злым словом.
Мальчик начал медленно отползать к развалинам.
- Если духу хватит, так соври стражникам, что я туда убежал, - я махнул рукой к морю. - Тебе все равно, а мне поможет.
- Я... - он замолчал.
Ну и правильно. Чего уж тут. Я б его не гнал, даже помог бы. Сам виноват, надо под ноги смотреть.
Развернувшись я пошел по улице, восстанавливая дыхание перед новым рывком.
- Ильмар!
Все-таки я обернулся.
Марк взмахнул рукой, и в воздухе сверкнула сталь. На мгновение я уверился, что нож летит мне прямо в лоб, и сейчас я улягусь рядом с пацаном.
Нож упал к ногам.
- Мне... ни к чему теперь...
Приловчившись, Марк на четвереньках потащился к выбитым, осевшим на прогнивших деревянных петлях дверям. Вот дурашка. След за ним тянется, только слепой не заметит.
Я нагнулся и подобрал кинжал.
По рукояти из кости шла узорная вязь. И лезвие было протравлено тем же узором. Старая работа, настоящий металл, чистый. А главное - не отнимал я его, мальчик сам отдал. Значит - приживется нож.
Как там Сестра сказала Искупителю, когда кинжал ему в тюрьму принесла? "От меня откажись - не обидишь, а нож возьми..."
- Сволочь ты Марк, душегуб, убивец, - беспомощно выругался я. - Оба ведь сдохнем!
Вот так всегда оно бывает, когда удача сама в руки идет. Удачи птица насмешливая, капризная, не удержишь при себе. Я давно знаю, если повезло в чем - следом жди беды.
По любому разумению сейчас следовало мне бежать из города, то ли в холмах затаится, то ли в береговых утесах, но не прятаться в пустом доме. Пустят хоть одну собаку вслед - пропаду. Стражник повнимательнее пройдет - тоже не спастись. Много ли навоюю, пусть даже с кинжалом дареным? Да и дюжина моя давно располовинена... что Искупителю скажу, когда в петле отболтаюсь?
Но забивать голову переживаниями было некогда. Первую залу я пробежал с Марком на руках, не останавливаясь - очень уж грязно тут было. Люди тут ночевали, и крысы, и собаки бродячие. И каждый что-то жрал, и каждый гадил.
Во второй зале оказалось почище. Наверное потому, что потолок тут давно провалился, пол весь в деревянных обломках и осколках черепицы. Кому охота под открытым небом ночевать?
Опустил я Марка на балку, что с виду покрепче казалась, хотел еще разок высказать все... да некогда, некогда. Только махнул рукой и побежал обратно.
Перед выходом, плюнув от омерзения, набрал две пригоршни сухого крысиного помета, вышел на улицу. Разбросал вокруг, растер подошвами. Лучше бы в руках растолочь, как старый Ганс учил, да совсем уж было невмоготу. Чистоплюй я, что поделаешь.
Собаки, они крыс не любят. Да и побаиваются - кроме мелких шавок, что специально охоте обучены. Едкая вонь запах наш перешибет... опять же, если Гансу верить.
С чахлой акации, что росла у стены, я обломил ветку, стараясь, чтобы не видно было слома. Затер ранку на стволе грязью, и стал заметать следы.
Сколько еще времени у меня? Минута, десять, или полчаса Сестра отпустит?
Ох, не знаю.
Пыль вилась, лениво оседая. Я побежал по улице, нарочито тяжело ступая. Потом, метрах в ста, где журчал у дороги мелкий арычок, остановился, и пошел назад.
Пусть решат, что по воде ушел. Пусть поверят, пусть поищут. Арык, если повезет, до холмов дотянется, а то впадет в какую никакую речку и доползет до моря.
Добежав обратно я одним прыжком влетел в распахнутую дверь. Притворил ее, потом еще в зале прибрал немного. Вроде нет следов. Вроде все сделано.
Ветку я забросил в дальний темный угол, где целая гора валежника высилась. Вот тут кто-то и ночевал. Неужто не противно было?
- Марк, живой там? - спросил я вполголоса.
- Да, - голосок у мальчишки был напряженный, но больше от страха, не от боли. - А вы... вы не ушли?
Как будто он своим поступком оставил мне шанс уйти! Это ведь плевком в лицо Покровительницы стало бы!
- Не ушел, - сказал я, притворяя за собой вторую дверь. Марк баюкал ногу, смотрел на меня испуганно и тревожно. - Лучше помоги.
- Да... а в чем?
- Думать помоги! - рявкнул я. - Что дальше делать? Следы я замел, только все равно сюда заглянут. Пока меня не поймают - не остынут стражники.
Марк морщил лоб, честно пытаясь помочь. Эх, не от тебя, бастарда, помощи ждать...
- Ильмар... вы вор?
Надо же. Не только я о нем обидное подумал.
- Да.
- Это дом... богатый? Был богатый?
Как будто сам не видит! Залы громадные, в два этажа вышиной, стены до сих пор стоят, на потолке рухнувшем вроде как остатки фресок проглядывают. Хороший был дом, и хозяин не бедствовал.
- Да. Купеческий дом, или офицерский. Купеческий, пожалуй, офицер бы такое богатство не бросил. Да и планировка купеческая.
- Если бы вы здесь воровали... где искали бы тайники?
Я секунду молчал. Надо же. То ли и впрямь мне весь ум отшибло...
- Жди, - велел я. И бросился из залы.
Сразу у входа, ясное дело, торговый зал был. А эта, где потолок проломлен, гостевая зала. Купец не то второй, не то первой гильдии, крепкий, таким положено приемы устраивать.
Я словно увидел этот дом прежним, каким он был лет двадцать назад. И стены в гобеленах, и потолки в росписи, и двери с железными замками...
Вот в этих комнатенках прислуга жила. Немного, дватри человека, по хозяйству работать, охранять... торговлю купец чужим не доверит.
