Тело - Кинг Стивен (читаем бесплатно книги полностью TXT) 📗
Я не пошел на выпускной вечер Денниса (школу он, разумеется, окончил с отличием), сказавшись больным. Упросив Ройса, старшего брата Стиви Дарабонта, купить мне бутылку "Дикой ирландской розы", я выхлебал половину, после чего сблевал прямо в постель. Случилось это ровно в полночь.
Согласно учебникам психологии, я должен был либо возненавидеть старшего брата до потери пульса, либо сделать из него кумира, стоящего на недосягаемой для меня высоте. Чушь какая... Наши с Деннисом взаимоотношения не имели с этим ничего общего. Странно, но мы с ним чрезвычайно редко ссорились и ни разу не подрались. А впрочем, ничего страшного: за что, собственно, четырнадцатилетнему парню колотить четырехлетнего братишку? Тем более, что родители слишком тряслись над Деннисом, чтобы обременять его заботами о малыше. Обычно в семьях младшие дети пользуются большим вниманием со стороны родителей, что и приводит к ссорам по причине зависти и ревности, у нас же было все наоборот. Если Денни и брал меня куда-нибудь с собой, то делал это по собственной воле. Кстати сказать, то были самые счастливые эпизоды моего детства.
- Эй, Лашанс, что это за шмакодявка с тобой?
- Братишка мой, и ты, Дэвис, лучше попридержи язык, а то Горди надерет тебе задницу. Мой брательник - парень крутой.
На несколько минут друзья Денниса с интересом окружали меня, такие большие, высокие, такие взрослые...
- Привет, малыш! А этот чудила и в самом деле твой старший брат?
В ответ я лишь кивал, краснея от смущения и робости.
- Ну и засранец же твой братец, ведь так, малыш?
Я опять кивал, и все, включая Денниса, лопались от смеха. Затем Деннис доставал свисток, крича:
- Ну что, мы будем сегодня тренироваться, или вы собрались прохлаждаться?
Парни бросались занимать каждый свое место, а Деннис наставлял меня:
- Сядь, Горди, вон на ту скамейку. Веди себя тихо, ни к кому не приставай, понял?
Я садился, куда мне было указано, и сидел тише воды ниже травы, ощущая себя таким маленьким под огромным летним небом, на котором постепенно собирались тучи. Я следил за игрой, вернее, наблюдал за братом, и, как он и велел, ни к кому не приставал.
Вот только таких счастливых эпизодов было в моем детстве крайне мало.
Иногда он перед сном рассказывал мне сказки, и они были лучше маминых. Ну, разве "Красная Шапочка" и "Три поросенка" могут сравниться с жуткими историями про Синюю Бороду или Джека-потрошителя?! А еще, как я уже рассказывал, Деннис научил меня играть в карты и тасовать колоду так, как кроме него не умел никто. Немного, конечно, но я и этим страшно был доволен.
В общем, можно сказать, что в раннем детстве я по-настоящему любил своего брата. Со временем это чувство сменилось неким благоговейным преклонением, похожим, вероятно, на преклонение правоверного мусульманина перед пророком Магометом. И, вероятно, смерть пророка так же потрясла всех правоверных мусульман, как потрясла меня гибель брата Денниса. Он был для меня чем-то вроде любимой кинозвезды: обожаемым и в то же время таким далеким.
Хоронили Денниса в закрытом гробу под американским флагом (прежде чем опустить гроб в землю, флаг сняли, свернули и передали маме). Мать с отцом испытали такое потрясение, что и теперь, спустя четыре месяца, шок все еще не проходил и вряд ли уже когда-нибудь пройдет. Комната Денни, по соседству с моей, была превращена в подобие музея, где по стенам были развешаны его школьные похвальные грамоты, а возле зеркала, перед которым он сидел часами, делая себе прическу "под Элвиса", стояли фотографии его девушек. На полке все так же лежали старые подшивки "Тру" и "Спортс Иллюстрейтед", в общем, все было как в отвратительных "мыльных операх", которые до бесконечности крутят по телевидению. Однако я не находил в этом ничего сентиментального - для меня это было ужасно. В комнату Денниса я заходил лишь в случае крайней необходимости: мне постоянно мерещилось, что вот сейчас открою дверь, а он там прячется под кроватью, в шкафу или где-нибудь еще. Скорее всего, в шкафу... Когда мама просила меня принести из комнаты Денни его альбом с открытками или коробку из-под туфель, в которой он хранил фотографии, я воочию представлял, как дверь шкафа медленно, со скрипом открывается, и оттуда... Господи, он то и дело представал передо мной с наполовину снесенным черепом, в рубашке, покрытой кашицей из спекшейся крови и мозга. Я видел, как он поднимает окровавленные руки и, сжимая кулаки, беззвучно кричит: "А ведь это ты должен был оказаться на моем месте, Гордон! Ты, а не я!"
7
"Стад-сити", рассказ Гордона Лашанса. Впервые напечатан осенью 1970_г. в 45 "Гринспан Куотерли". Перепечатывается с разрешения издателя.
Был месяц март.
Чико, обнаженный, смотрел в окно, скрестив на груди руки и положив локти на перекладину, разделяющую верхнее и нижнее стекла. Вместо выбитого правого нижнего стекла в окне был приспособлен лист фанеры. Животом Чико облокотился на подоконник, его горячее дыхание чуть затуманило оконное стекло.
- Чико...
Он не обернулся, а она не стала больше его звать. В окне он видел отражение девушки, сидящей на его в полнейшем беспорядке развороченной постели. От ее макияжа остались только глубокие тени под глазами.
Он перевел взгляд с ее отражения на голую землю внизу, чуть припорошенную крупными хлопьями мокрого снега. Он падал и тут же таял. Снег, снег с дождем... Остатки давно увядшей, прошлогодней травы, пластмассовая игрушка, брошенная Билли, старые, ржавые грабли... Чуть поодаль - "додж" его брата Джонни с торчащими, словно обрубки, колесами без шин. Сколько раз Джонни катал его, тогда еще пацана, на этой тачке. По дороге они с братом слушали последние суперхиты и старые шлягеры, которые беспрерывно крутили на местной радиостанции - приемник был всегда настроен на волну Хьюстона, - а раз или два Джонни угостил Чико баночным пивом. "Неплохо бегает старушка, а, братишка? - с гордостью говорил Джонни. - Вот подожди, поставлю новый карбюратор, тогда вообще проблем не будет".
Сколько воды утекло с тех пор...
Шоссе 14 вело к Портленду и далее в южный Нью-Гемпшир, а если у Томастона свернуть на национальную автостраду номер один, то можно добраться и до Канады.
