Оппант принимает бой - Никитин Юрий Александрович (читать книги полностью без сокращений txt) 📗
– Ты говоришь, как принято говорить и думать в Племени, – заметила она. – Один гениальный Итторк все спешит сделать при своей жизни. Как у него сейчас дела?
– Быстро, – ответил он. – Только и знаю, что очень быстро. Это меня тревожит. И еще очень не нравится, что отовсюду только и слышу: «гениальный», «самый талантливый», «первый из термов»…
– Уж не завидуешь ли? – засмеялась она.
Он задумался, перебрал свои мысли, ответил честно:
– Не знаю. Может быть, завидую. Но и тревожно мне очень.
– Почему?
– Мне почему-то кажется, что это нехорошо, когда один терм, пусть даже самый гениальный, полностью берет власть в свои руки, начинает думать и распоряжаться за всех…
– Разве лучше, – удивилась она, – когда над гениальностью стоят посредственности?
– В Совете не посредственности, – возразил он. – Пусть не такие блестящие умы, но не посредственности. У них жизненный опыт, знание истории термов. У них терпение и осторожность. Они много времени тратят на споры друг с другом, это верно, но в результате Племя в целом только выигрывает.
– Выигрывает ли?
– Итторк единственный, кто мечтает вывести термов снова на поверхность, – сказал он с грустью. – Дикая мысль? Не знаю… Но есть что-то неверное в том, что мы на своей же планете оказались изгнанниками. Мы отстояли свой уклад, но какой ценой? Большинство термов рождаются слепыми, ибо зрение им не нужно. Панцирники лишь отличают свет от тьмы, чтобы видеть пролом в Куполе и мгновенно занимать круговую оборону вокруг дыры. Только крылатым требуется совершенное зрение, но и они пользуются им разве что несколько минут за всю жизнь. Лишь во время такого крохотного полета!.. Кстати, когда-то все термы были крылатыми. Да-да, об этом говорит наше строение. А теперь и нынешние крылатые никуда не годные летуны!
– Ты надеешься изменить?
– Эволюцию вспять не повернешь. Но что-то делать можно.
Она удивилась:
– Что можно сделать? Ты с ума сошел!
– Мешок, – ответил он. – Разве еще не поняла? Мешок для полета!
Далеко внизу, где располагалась пещера Совета, виднелась группка черных термов. Заслышав шаги, они повернулись, их глаза безо всякого выражения уставились на Оппанта. Тот заспешил, спотыкаясь от неловкости. Термы были настолько старые, что на хитине не осталось ни малейшего коричневого пятнышка. Оппант даже растянулся, спотыкнувшись, и затем в несколько быстрых перебежек оказался в центре круга.
– Приветствую вас, мудрые! – сказал он, почтительно понижая голос и чуть приседая. – Для меня великая честь видеть четырех гигантов-водоводчиков!
Четыре терма благосклонно наклонили сяжки. Первые члены Совета управляли важнейшими работами по водоснабжению Мира. Яч руководил химическими источниками: расщеплял целлюлозу, Куцва заведовал физическими: конденсировал пар в грибных садах, Лочек руководил чисто техническим подъемом воды из глубинных колодцев, а на долю четвертого, Готра, выпала труднейшая задача обеспечить выделение воды, впитанной Куполом в период дождей. От трудолюбия термов зависело немало: Истребитель может накалить Купол так, что вода начнет испаряться не вовнутрь, а наружу, Истребитель может спрятаться за тучи, могут подуть холодные ветры…
Последнюю должность раньше занимал Итторк, но приходилось бывать во всех концах Мира, следить за тысячей вентиляционных отверстий, воздухозаборных галерей, воздухоудерживающих ловушек, так что постепенно вместо Итторка стал распоряжаться его заместитель, энергичный Готр, а сам Итторк незаметно стал самым значимым в Совете… Члены Совета равны, но на Итторка оглядывались, спрашивали совета, интересовались друг у друга: «А что думает Итторк?»
– Здравствуй, Оппант, загадочный термик, – ответил Яч. Он лежал, подобрав все шесть лапок, величавый, неподвижный, глаза его безо всякого выражения следили за молодым термом. – Тебя вызвали по предложению Итторка.
– Могу я спросить, зачем?
– Не представляю, чем ты сможешь нас заинтересовать… Впрочем, жизнь Племени течет так спокойно, без изменений, что мы должны замечать любую возможность изменения. Чем ты мог заинтересовать Итторка, скажи сам!
Готр, который сидел напротив Оппанта и сверлил его неотрывным взглядом, сказал неожиданно:
– Итторка заинтересовало неопределенное положение Оппанта среди стазов.
– Только лишь? – не поверил Куцва.
– Это странность, – ответил Готр, – а странности надо убирать.
Оппант ощутил холодную волну страха во внутренностях. Все термы определены, уж лучше стать термом низшего стаза, чем таким уродом! Он шагнул из девятнадцатого стаза, но так и не дотянул до двадцатого, застрял посередине, теперь чужой и для тех, и для других.
– Итторк видит в этом угрозу Племени? – спросил Яч, самый прямолинейный из всех троих.
– Итторк хочет разобраться, – подчеркнул Готр. – Это в интересах Племени…
Он прервал себя на полуслове. В зал Совета стремительно входил Итторк. Он был самым черным из членов Совета, но двигался, как желтый скороход. Он еще издали колыхнул сяжками, передав сложнейшее приветствие всему Совету вместе и каждому члену в отдельности, упомянув заслуги каждого, пожелав счастливой передачи корма и быстрого усвоения.
– Стань в центр, – велел он Оппанту, едва сбежал вниз. – Нам нужно посмотреть на тебя внимательно. И кое-что решить.
Оппант покорно стал посреди площадки. Члены Совета, хрустя суставами, расселись по кругу. Оппант чувствовал себя неуютно, ибо как ни повернись, за спиной оказываются двое из черных термов.
– Оппант, – выстрелил вопросом Итторк, – как ты чувствуешь себя в Племени?
– Временами скверно, – признался Оппант. – У каждого есть цель, четкие обязанности. Каждый выполняет свою работу. Даже ноостеры, которые не строят, не охраняют, не заготавливают корм – остро необходимы. Они – мозг Племени. В немногое свободное время упражняются в интеллектуальных играх. А я что? Вроде бы могу мыслить, как ноостер, но, стыдно признаться, я мог бы успешно заниматься строительством, расширением Мира… Еще меня тянет бывать в самых дальних туннелях. Правда, лишь в тех, которые строятся. Говорят, что я больше близок к девятнадцатому стазу, стазу разведчиков.
