Зеленая жемчужина - Тупицын Юрий Гаврилович (первая книга .TXT) 📗
— Ребёнок, — недоуменно подтвердил Клим и вдруг расхохотался, — могучий интеллект! Вершина сапиенсации!
Инженер кашлянул несколько смущённо и лукаво заметил:
— Кажется, кто-то предполагал, что эти существа участвуют в брачных схватках, как бараны, лоб в лоб?
— Было, — согласился штурман, вздохнул, успокаиваясь, и уже серьёзно заметил: — Надо думать, что Майя Верней жива. Ребёнок погиб совсем недавно.
— Если только не Жан воспитывал его.
Лобов с улыбкой взглянул на Кронина:
— На чужой планете? Грудного младенца?
— Н-да, чувствуются у нашего инженера серьёзные провалы в образованности по части младенцев, — ехидно ввернул Клим.
— Но ребёнок и погиб в конце концов, — защищался Алексей.
Чёрные глаза Клима прищурились.
— А не для того ли, чтобы вызвать помощь тяжело больному ребёнку, явился Жан Верней на станцию?
— Не исключено, — вздохнул Кронин, — как чертовски запутана эта история!
— Не забывайте, Жан Верней погиб, — голос Лобова звучал суховато, — погиб и ребёнок. Единственное, что мы можем сделать полезного во всей этой запутанной истории, — это попытаться спасти Майю.
— И мы можем это сделать, — подхватил Клим. — Майя, если она жива, находится где-то под землёй, в гномомуравейнике, а в нашем распоряжении есть подземоход.
— Это все равно что искать иголку в стоге сена, — вздохнул инженер.
— А если попробовать биолокатор? — спросил Иван.
— Глубже метра он не возьмёт.
— Все равно нужно попробовать.
— Слушайте, — глаза Клима заблестели, — а если установить на глайдер, нет, на униход, глайдер её потянет, экспедиционным биолокатор? Он же раза в три мощнее нашего!
— Клим, ты гении! — Кронин повернулся к Лобову. — С твоей помощью с этой установкой я справлюсь часа за четыре.
— Вопрос будем считать решённым. — Лобов встал, сделал заметное усилие, подавляя зевок. — А теперь спать — утро вечера мудрёнее.
— Да, уже утро, Иван, — засмеялся Клим, прислоняясь лбом к стеклу иллюминатора.
В холодном голубом пламени неземной зари над чёрными стрелками елей трепетали и меркли крупные розовые звезды.
12
Клим вёл поиск Мани Верней, используя штатный биолокатор, настроенный на частоту «хомо». Каждые четверть часа он коротко докладывал о состоянии дел Лобову, который, как и было решено накануне, занимался вместе с Крониным установкой мощного экспедиционного биолокатора на униход. Поиск был скучнейшим и однообразнейшим занятием: штурман вёл глайдер «гребёнкой», укладывая один параллельный маршрут подле другого. Биолокатор не подавал признаков жизни, внизу плыла медно-зелёная чаща леса, вверху на опаловом небе ярилось полуденное огненно-зеленое солнце.
Клим не то чтобы задремал, а просто глубоко задумался о вещах, очень далёких и от планеты Перл, и от поиска, которым он занимался, а поэтому не сразу понял, что произошло, откуда и почему столько шума. Потребовались секунды, чтобы сообразить: биолокатор буквально взвыл, зафиксировав под собой мощнейший всплеск излучения. Завалив глайдер на крыло и разворачивая его на обратный курс. Клим успел сообразить, что сигнал такой силы не мог исходить из-под земли. Или уж в глубине Перл творится что-то из ряда вон выходящее! Выйдя на точку контакта, Клим снизился до предела, почти цепляя брюхом машины рыжие верхушки деревьев. И увидел поляну, а на поляне… Он не поверил глазам, а поляна уже осталась позади. Клим вывернул задрожавшую от перегрузки машину на обратный курс и, подкравшись к поляне, завесил глайдер над нею. Струя воздуха мотала ветви деревьев, волнами морщила траву. Клим смотрел до боли, до рези в глазах и не верил, не мог поверить себе! На поляне в странной и очень изящной колыбели, похожей на огромную раскрывшуюся раковину, лежал, сучил ножками и жалобно плакал ребёнок.
13
Когда была выполнена наиболее трудоёмкая с физической точки зрения часть доработки экспедиционного биолокатора, Лобов, вытирая только что вымытые руки разовым полотенцем, спросил инженера:
— Надеюсь, минут тридцать ты обойдёшься и без меня?
Критически оглядывая только что сваренную ферму для подвески прибора, Кронин ответил:
— Ну, если не тридцать, то минут двадцать на подгонку уйдут. — Он поднял глаза на командира. — А что такое?
— Хочу проверить одну идею. — Рассеянным движением Иван бросил разовое полотенце в переносный утилизатор. — Химический анализ твоей находки производился?
— Разумеется, — Кронин присматривался к командиру, стараясь понять, что он такое затеял, — в виде экспресс-анализа.
— Ты его просматривал?
— Конечно. Состав, типичный для костной ткани. Впрочем, в детали я не вникал.
— Я вот тоже не вникал, — не то сожалея, не то осуждая себя, пробормотал Лобов и кивнул на выносной пульт связи: — Не теряй контакта с Климом.
Инженер проводил его взглядом, пожал плечами и принялся за работу. Некоторое время он так и этак раскладывал последние события, стараясь догадаться, что за идея пришла Лобову, но работа требовала внимания, и он постепенно ушёл в неё целиком. Он отвлёкся лишь для того, чтобы ответить Климу, который в очередной раз скучным голосом доложил, что у него нет ничего нового. Услышав позади себя голос Лобова, он вздрогнул от неожиданности.
— Алексей, — лицо Ивана было озабоченным, — может быть, я что-то путаю? Посмотри ты.
И протянул небольшую карточку, выданную компьютером. Это были данные экспресс-анализа костной ткани некоторых перлских животных, в том числе и находки Кронина, и контрольные данные костной ткани человека. Инженеру понадобилось не больше минуты, чтобы понять причину озабоченности командира: скелет, который, как они решили в конце концов, должен был принадлежать земному ребёнку, содержал характерную группу соединений. Эта группа с некоторыми вариациями хорошо прослеживалась у всех местных животных, она была чётко выражена у его находки и начисто отсутствовала у человека! Несколько секунд Кронин туповато поворачивал с боку на бок этот странный факт, а потом до него разом дошёл его сногсшибательный смысл. Он чуть не выронил карточку из рук.
— Так все-таки это неземной ребёнок!
— Да, — без всякого воодушевления согласился Лобов, — получается так.
Он посмотрел на выносной пульт связи, на большой циферблат, по которому резво бегала секундная стрелка.
— Надо связаться с Климом, — скорее подумал вслух, чем обратился к инженеру, Иван.
И Кронин взглянул на выносной пульт.
— Через семь минут, не раньше, — сказал он с сожалением, — а сейчас бесполезно, системы связи глайдера обесточены: Клим работает с биолокатором. Ты чем-то обеспокоен?
— Да, — Лобов сел в раскладное кресло возле выносного пульта и спросил со скрытой надеждой: — А может быть, это все-таки земной ребёнок, Алексей? А эта проклятая химическая группа — следствие особенностей местного питания?
Инженер решительно покачал головой.
— Исключено. Любой организм отчаянно консервативен. Вспомни о тканевой несовместимости. Но чем ты обеспокоен?
— Я боюсь, что этот так называемый ребёнок — вовсе не ребёнок, а совершенно взрослая особа.
Кронин улыбнулся:
— Что ты, Иван! Пусть это абориген, удивительно похожий на человека, но это, несомненно, ребёнок.
— Было время, ты не считал его ребёнком.
— Мы были ослами. Налицо ясные, они бьют в глаза, признаю инфантильности. Вспомни хотя бы о росте.
— Дело не в росте и не в морфологии. Инфантильность свойственна всем сапиенсам, в том числе и людям. И прежде всего в сфере психологической.
Инженер усмехнулся:
— Выходит, и я ребёнок? Хорошенькое дитя!
Лобов даже не улыбнулся, он смотрел на резко бегающую секундную стрелку часов, голос его звучал грустно и иронично:
— И ты дитя. Тебе чужда жестокость, а она свойственна большинству несапиентированных самцов. Ты любишь розыгрыши и шутки. Ты склонён к бескорыстной дружбе не только с себе подобными, но буквально со всем живым. А ведь это характернейшая черта любого детёныша. Вспомни-ка площадки молодняка наших зоопарков, где рядом резвятся маленькие антилопы, тигры, медвежата, козлики и волчата — непримиримые враги во взрослой ипостаси. А все мы, экипаж «Торнадо», разве мы не похожи на щенков, с упоённым любопытством обследующих новую квартиру-планету?
