Дальняя дорога - Тупицын Юрий Гаврилович (полная версия книги txt) 📗
— Почему в одиночку?
— Несчастья происходили только с одиночками. Лагута решил разом покончить с тайной Кики. И был найден мёртвым под ракитой. Тоже паралич сердца, только на лице не ужас, а улыбка.
В маленьких глазках Соколова заискрился интерес.
— Видимо, он разгадал тайну!
Лорка мрачно улыбнулся.
— Разгадал.
Соколов оглядел Лорку, оглядел неторопливо, с ног до головы.
— А теперь вы туда? — спросил он с любопытством.
— Теперь мы.
— Н-да, — Соколов проговорил это весьма многозначительно, вытирая платком лоб и щеки, — хочется вам позавидовать, да, может быть, лучше посочувствовать?
— Что ж, спасибо и за то и за другое, Александр Сергеевич.
Глава 3
Заканчивая свой утренний туалет, Лорка надел светлую тёплую куртку из мягкой кожистой ткани, похожей на замшу. Легко и непринуждённо, как первоклассный танцор, он прошагал в прихожую и возле вешалки-гардероба прочитал рекомендации по верхней одежде, которые выдавались автоматикой в соответствии с погодой. Коррективов он вводить не стал. Механическая рука подала ему из открывшейся в стене ниши сначала плащ, а затем и шляпу, по широким полям которой надлежало стекать возможному дождю. Засветив зеркало, Лорка, скептически щуря свои зеленые кошачьи глаза, вгляделся в своё отражение. Повёл могучими плечами и усмехнулся.
— Может быть, ты просто трусишь, командир? — спросил он вполголоса у зеркала. — Признавайся, тут нет никого постороннего.
Он протянул руку, чтобы ущипнуть своего зеркального двойника за нос, но тот, конечно, тоже протянул свою руку. Лорка прищёлкнул пальцами и засмеялся.
Шляпа ему определённо не нравилась. Он надевал её и так и эдак, и по-всякому было плохо. В конце концов он снял её, нахлобучил на механическую руку, которая не замедлила переправить её в нишу, и, обернувшись, спросил, повысив голос:
— Альта, ты скоро?
— Скоро, — ответил чистый грудной голос.
— Я подожду тебя на воздухе.
— Хорошо.
Щёлкнув запором, Лорка вышел из дома и остановился на площадке широкого полукруглого крыльца.
Мир спал. Неподвижный влажный воздух казался густым, как кисель: сделай шаг — и увязнешь, запутаешься в зыбкой полупрозрачной трясине. Но это лишь казалось; несмотря на свою влажность, воздух был лёгким и тёплым, как дыхание.
Сбежав по ступеням крыльца, Лорка миновал голый кустарник, вышел на шероховатую пружинистую дорожку, очень ловко имитированную под песчаную аллейку. И остановился, поджидая жену.
Деревья тоже спали, плавая в тумане, похожем на молоко, разбавленное водой. Поблизости это были ещё настоящие деревья со стволами и ветвями, можно даже было угадать осеннюю пестроту тяжёлых листьев. А дальше деревья быстро теряли реальные очертания, превращаясь в ажурные абстрактные орнаменты. Спали и птицы. И только звонкая, чистая, как детский голос, капель оживляла этот влажный мир, погруженный в светлую дрёму.
— Лорка! — послышался голос Альты — две глубокие ноты, первая повыше, а вторая пониже.
Лорка огляделся, ему почудилось, что голос её прозвучал над самым его ухом, и тихонько откликнулся:
— Ау!
Он отчётливо слышал звуки шагов Альты, хотя её совсем не было видно за туманом и кустарником. Можно было угадать, как она сбежала по ступеням, сделала несколько замедленных шагов по земле, а потом деловито зашагала по дорожке. Этот чудной воздух-студень, воздух-дыхание был удивительно звукопроницаем. Теперь Федору стала ясна загадка чеканного звона капели, хотя всего-то с ветки кустарника срывались и падали в лужицу серые бусинки воды. Лужица недовольно морщилась, а сухой лист-кораблик приветливо кланялся на игрушечных волнах.
Альта пришла лёгкая, оживлённая, весёлая. На тонком тёмном лице, будто вырезанном из морёного дуба, — неожиданно светлые глаза. Лорка знал, что они голубые, почти синие, но под стать этому туманному утру казались сейчас серыми. Капюшон плаща откинут, тяжёлые волны волос припущены седой пылью влаги.
— Ты здесь?
— Нет, — засмеялся Федор. — Но иногда я здесь бываю.
Засмеялась и Альта. Голоса звучали как колокола, словно Лорка и Альта находились не под открытым небом, а под гулкими сводами. Альта даже подняла голову и посмотрела вверх, рот её чуть приоткрылся, за вишнёвыми губами проглянула сахарная полоска зубов. И Лорка посмотрел наверх, а там ничего, серое рыхлое небо, и не поймёшь, высоко оно или низко. Прислонясь к Федору плечом, Альта тихонько сказала:
— Как в храме!
— В соборе Святого Петра, — серьёзно подтвердил Лорка. — Сейчас из тумана выйдет белобородый епископ в золочёной тиаре. И тайным словом навеки свяжет наши души.
Альта посмотрела в туман, поёжилась от влажного воздуха и подняла на Федора серьёзные светлые глаза.
— Зачем нам с тобой епископы, Лорка? Мы и так связаны навеки. Правда?
— Наверно, правда.
Её глаза сразу потемнели.
— Почему «наверно»?
— Значит, просто правда.
Она на улыбку не ответила, показала, что сердится на неуместную реплику, прошла по дорожке вперёд и лишь потом обернулась через плечо.
— Пойдём.
Лорка нарочно не сразу догнал её, ему нравилось смотреть, как она идёт. Альта двигалась неслышно, почти невесомо, точно плыла в тумане.
Черно-серый куст, большим глупым веником выплывавший из тумана, вдруг шарахнулся, из него кто-то выскочил и удрал. Альта замерла, вытянувшись стрункой, подоспевший Федор легонько обнял её за плечи.
— Птица. А может быть, заяц, — успокоил он.
Альта огляделась вокруг, зябко повела плечами:
— Как-то не так сегодня. Тревожно. Правда, Лорка?
Федор огляделся и грустно подтвердил:
— Правда.
— Это потому, что Тим погиб, — тихо сказала Альта.
Лорка помрачнел и ничего не ответил. Некоторое время они шли молча. Альта время от времени взглядывала на Федора, но он не замечал, или делал вид, что не замечает, её взглядов.
— Каково сейчас Валентине, — вдруг вырвалось у Альты.
Лорка удивлённо взглянул на неё и нахмурился.
— Она ничего ещё не знает.
Альта остановилась на полушаге.
— Как?
— Да так, — недовольно проговорил Лорка, — меня просили пока ничего не говорить ей.
Тёмный румянец выступил на щеках Альты.
— Почему? — сурово спросила она.
— Не знаю. Просто попросили, — с тенью раздражения ответил Лорка.
— Каждый имеет право на свою радость и на своё горе, — сказала Альта, и голос её дрогнул, — и никто не имеет права на ложь и обман.
— Мы не лжём, Альта, — примирительно сказал Лорка, — мы молчим.
— Молчание хуже, трусливее лжи.
Лорка отвёл взгляд.
— Ты права. Я обещал молчать.
— Иногда обещание можно нарушить. — Альта снова пошла вперёд и сказала тихо и убеждённо: — Бедная Валентина! Она и не знает ничего. Это вдвойне жестоко.
Лорка одобрительно взглянул на неё. Есть вещи, подумалось ему, которые до конца способна понять только женщина. Ведь и правда, беспечность незнания — разве она не оборачивается потом изощрённой жестокостью?
— Ты права, Альта, — вслух повторил он, — я сегодня же расскажу ей обо всем.
Она молча взяла его за руку. Дорожка вилась между кустами, почтительно обходила большие деревья, прыгала через канавы. Возле одного деревца Альта остановилась и прислушалась, склонив голову набок.
— Слышишь? — вполголоса спросила она Лорку.
Федор прислушался и кивнул головой. Дремлющая роща сонно шептала тысячами дробных шелестящих голосов. Это капли и капельки воды падали с ветвей на влажную землю, на ковёр увядших разноцветных листьев. Лорка покосился на грустное отрешённое лицо Альты, вздохнул, а потом чуть улыбнулся, положил свою большую ладонь на тонкий ствол, поднял лицо вверх и крепко встряхнул деревце. Оно дрогнуло и обрушило на них заряд крупного свежего дождя. Альта гибко метнулась в сторону, а Федор так и остался стоять, потряхивая мокрой головой, только глаза зажмурил.
— Сумасшедший! — преувеличенно сердито ворчала Альта, вытирая лицо платком.
