Кукла на качелях - Дубинянская Яна (е книги txt) 📗

Фантасмагория-8

Его глаза... Я совсем забыла его глаза - а они небольшие, карие, глубоко посаженные, такие мягко-бархатные... А впрочем, у него глаза грустной собаки. У него уже совсем обрюзгшее лицо, мягкие белые щеки, даже почти двойной подбородок. И белый воротничок из-под ворсисто-серого дорогого пиджака. И тяжелая, неспортивная фигура, и чересчур ухоженные руки с ногтями, покрытыми бесцветным лаком... И брюки, легким изломом ложащиеся на поблескивающие модельные туфли. Я оглядываю тебя с ног до головы, и я вижу тебя насквозь, Дэн д'Аржантайль. Я вижу тебя такого, какой ты есть - ни на грамм не стройнее, ни на секунду не моложе, ни на взгляд не обаятельнее. Я - отдельна от тебя, и я свободна. Я могу долго, неподвижно, целую вечность смотреть в твои бархатные собачьи глаза, чужие, не имеющие надо мной власти... Его пальцы сплетаются, расплетаются, скручиваются жгутом - они всегда были такими подвижными и такими нежными, его белые ухоженные пальцы. Ему трудно, мучительно трудно заговорить со мной - и, наверное, поэтому я не ухожу, я жду, пока он соберется с силами, мне его просто по-человечески жаль. Я имею право на жалость, я - сильная, я - свободная. И он говорит: - Я знаю, ты можешь просто отказаться меня слушать, ты можешь уйти, и это будет уже навсегда. То, что произошло между нами - страшно. Мне понадобилось три года, чтобы понять, насколько это страшно - но лучше три года, чем целая жизнь. Я не знаю, как ты прожила эти три года. Наверное, я заставил тебя страдать, наверное, я разрушил какую-то часть твоего светлого, прекрасного мира, и ты перестроила его заново, ты возненавидела или даже забыла меня. Я не пытаюсь оправдаться. Я хочу, чтобы ты поняла: даже если я пытаюсь вернуть невозможное, я делаю это не ради себя самого и, может быть, не ради тебя. Ты знаешь, я общаюсь с очень многими людьми и по работе, и по своей натуре - и нигде, никогда, ни у кого я не встречал такого союза, как тот, что соединял когда-то нас. Мы убили его... хорошо, я убил, но и ты дала ему погибнуть. Это страшно, понимаешь? Не только для нас, страшно вообще. И я, конечно, отвечаю ему: - Ты всегда умел красиво говорить, Дэн. У твоих слов только один недостаток - я им не верю. Может быть, я поверила бы тебе, если бы ты банально сказал, что любишь меня - и мне было бы только хуже, если бы я этому поверила. А оказывать нашим союзом услугу человечеству - заманчиво, конечно, но я уже не играю в эти игры. Наверное, то, что я говорю слишком, извини меня, Дэн, но ты опоздал. Он смотрит на меня, он покусывает губы, он ждет - ведь я же молчу, я не могу заставить себя сказать ему все это. Я знаю, что должна произнести именно эти слова - единственно правильные, единственно достойные. Этот человек, он же ничего не значит для меня... Я делаю шаг вперед, и еще один, я кладу руки ему на плечи, я долго, целую секунду смотрю в его глаза, а потом прячу лицо на его груди.

Фантасмагория-9

Скрипач играет только для нас двоих, он перебирает быстрыми пальцами нити мерцающего света, и темно-бордовое вино вспыхивает алыми искрами на дне двух бокалов. Мой почти полон, а Дэн уже допил до половины. Он кладет свою белую, узкую, теплую руку поверх моей, холодной и напряженной до побелевших косточек. В его глазах - те же пурпурные отблески, и от этого они еще более теплые, его глаза... А мне холодно, моя выпрямленная спина не касается мягкой спинки стула - потому что все это неправда. И вино, и скрипка, и касание пальцев Дэна, и его улыбка... И вместе с тем это реальность, единственно возможная реальность - слишком сложно, слишком много для меня, нервный озноб пробегает сверху вниз по напряженной спине. - Ты счастлива? - мягко спрашивает Дэн. Да! Я счастлива. Сейчас я поверю в это... моей руке уже становится тепло. Я подношу к губам бокал - терпкое красное вино, немного света и скрипки... Я счастлива... - Теперь все будет хорошо, - говорит Дэн. - Страшно разбить рукой стекло, но зато потом осколки сверкают, как бриллианты. Осколки... Бокал в моей руке... В бокале ничего не было, зачем я вообще думаю про какой-то бокал? Разве существует что-то за размытыми границами мерцающего света, что-то, кроме карманного мира круглого столика на двоих, кроме человека, который всю жизнь будет вот так смотреть на меня и касаться моей руки?.. Существует. Роми. - Роми никогда тебя не видела, - медленно, словно преодолевая напряжение, говорю я. - Она у Лорейн, поедем туда, сейчас? Стоп-кадр. Это когда лицо живого человека внезапно превращается в маску. Останавливаются глаза, губы, даже мельчайшие, неуловимые движения мышц лица, которые делают его живым. И только по зрачкам бродят красные блики, отдельные на мертвом лице. Я успеваю удивиться, испугаться, полуоткрыть губы не то для вопроса, не то для крика - но через мгновение лицо Дэна снова обретает подвижность, словно опять пустили пленку, и он говорит: - Нет, я не могу... это слишком сразу, - и вдруг, резко и неожиданно для меня: - Помнишь водопад? Я вздрагиваю, потому что помню. Потому что это слово растворяет прошедшие годы, поднимает со дна разочарование и боль обманутого доверчивого ребенка. Дэн обещал отвезти меня на водопад - и не сделал этого, только и всего. Но вечность назад это было важно для меня, настолько важно, что потом мне было больнее вспоминать этот водопад, чем все остальное, чего Дэн не сделал, а он не сделал слишком многого... Вечность назад... - Хочешь, поедем туда завтра? - спрашивает он так просто, но в голосе замерла внутренняя дрожь. - Завтра воскресенье, я свободен. Ты, я и Роми... Длинную секунду он смотрит на меня, он уже знает, что я согласна, что не в моих силах отказаться от себя - прошлой, юной, верившей, что когда-нибудь так и будет... Потом он встает. - Извини, я должен идти. У меня еще дела на студии... Он залпом допивает вино, а мой бокал еще полон, и лучи тусклого света, и блики, и скрипка...

Фантасмагория-10

Мое отражение в длинном узком зеркале - это зеркало на одного, и я одна. Швейцар приоткрывает дверь, он смотрит на меня недоуменно: почему я не ухожу? Я медленно провожу рукой по волосам... действительно, почему? Что-то держит меня, что-то привлекает и никак не может полностью завладеть моим вниманием. Узкое высокое зеркало, оно отражает только меня... и светящийся прямоугольник над моей головой. Экран телевизора. Я оборачиваюсь, и, угадав мое движение, портье нажимает на кнопку пульта, прибавляя звук. И я отступаю на шаг назад, и еще на один, я касаюсь локтем холодной поверхности зеркала, потому что... - Субботний вечер, и с вами снова "Шоу с Дэнни"! Несколько минут я стою неподвижно, я слежу за его уверенными движениями и гибкой, сильной фигурой, за обаятельной улыбкой и большими сверкающими глазами. Просто слежу, наблюдаю отрешенно и даже без удивления. Безупречная работа компьютера, примерно такого же, как стоит на столе у Ника. Странные они, эти люди в студии, они-то должны видеть того реального человека, который только что ушел отсюда... Камера скользит по аудитории влюбленные глаза женщин, мужчины с готовностью подхватывают реплики, брошенные в зал экранным, ненастоящим Дэном. Так забавно: я, только что простившаяся с ним - холодна, критична, а они, совсем чужие ему люди... ...Портье отшатывается назад, потому что я - вихрь, страшный, неуправляемый, способный сбить с ног, уничтожить: - Можно позвонить?!! Гудок в трубке, и еще один, гудок за гудком, непереносимо-медленные... Я знала - гудок - знала это уже давно. Как только увидела его под часами гудок - нет, раньше, когда Ник говорил о шоу-программах и "восьмом луче"... Нет, я знала - гудок - с самого начала, знала, что это он, что некому кроме него... гудок, и еще... - Алло? - Лорейн?! - А, это ты... я была в ванной, я вообще не хотела... - Где Роми?!! Голос - далекий и безмятежный: - Твой только что приходил и забрал ее. Сказал, что свозит на водопад... Падает трубка, и с отчаянным звоном соскальзывает со стойки телефон, и надрывно стонет, задрожав, огромное зеркало...

Фантасмагория-11

Ветер со свистом врывается в полуопущенное окно, рвет мои волосы, залепляет ими отчаянное лицо. Автомобиль несется по автостраде, и быстрее уже нельзя, и поэтому хочется кричать, но ветер бьет в лицо, перехватывает дыхание, и я только стискиваю руки, сейчас я сломаю свои пальцы... И сумерки, жесткие, давящие сумерки, закрывающие горизонт непроглядной пеленой. И ветер, холодный, резкий, пыльный... Черный человек, спокойно надевающий петлю на пластмассовую шейку куклы. Только на самом деле она не была куклой. Она была его дочерью. Резкий, помноженный на скорость поворот - я ударяюсь виском о край спущенного стекла, острая боль пронзает меня всю, до кончиков онемевших пальцев, все это реальность, а не дикий, кошмарный сон. Нет, не реальность - фантасмагория. Он был уверен, что убил Роми и что убедил меня, будто я сама убила ее... А потом увидел меня, идущую на телестудию, что-то подозревающую, способную что-то раскрыть... Он забил тревогу, он запаниковал, он захотел во что бы то ни стало все узнать - и встретил меня там, на нашем месте, под часами... А потом - потом я все сказала сама, я сказала ему, что Роми жива. Роми, которая по его дикому, страшному, непостижимому желанию должна быть мертвой. Машина несется на закат, на один из тех неповторимых закатов, что каждый вечер пылают над водопадом. Над водопадам, где я не была с Дэном. Где я не была с Роми. Где сейчас... Скрежещут тормоза, я бросаю кошелек водителю, я перебегаю перед потоком встречных машин автостраду, я бегу по камням и траве наперерез тропинкам, мои острые каблучки проваливаются в землю и скользят по щебню и валунам, я позволяю себе полусекундную остановку - сбросить туфли - я лечу, почти не касаясь мокрой земли. А вокруг непроглядные сумерки, и только впереди ало-багровый пожар, мне нужно туда, на закат... Негромкий, неумолимый, непрекращающийся рокот - я так внезапно начинаю слышать его, этот страшный голос водопада. Под ногой - пустота, я падаю в мокрую траву, я поднимаюсь, взбегаю на возвышенность - и вижу там, впереди, на тускнеющем фоне заката, черную плоскую фигуру мужчины с ребенком в поднятых над головой руках. И вот тогда я кричу - беззвучно, хрипло - я уже не бегу, внешняя, посторонняя сила несет меня туда, и черный человек оборачивается мне навстречу...