Разводящий Апокалипсиса - Щеглов Сергей Игоревич (читать книги онлайн без сокращений txt) 📗

— То такова будет воля Вечности, — подхватил Марвуд, — и все мы с величайшей радостью исполним ее! Кто мы такие, чтобы пренебрегать столь явно высказанной волей нашего бога?

Валентин протяжно свистнул и надолго замолчал. В сравнении с такой беспредельной преданностью Розенблюм явно оставался на вторых ролях.

Потом Валентин догадался, зачем они идут в центр Зала.

— Погоди-ка, — сказал он, останавливаясь. — Вечность еще не дала тебе своего знака, не так ли?

— Ты прав, Фалер, — ответил Марвуд, продолжая идти вперед. — Нам нужно подойти к центру Храма и подождать знака. Я не думаю, что нам придется ждать долго; а тем временем я расскажу тебе два оставшихся катрена.

— Ну ладно, — согласился Валентин, двигаясь следом. Если это какой-то подвох, так на то и бублик. А также Жезл, Перчатка и огненный меч.

Осознав, насколько хорошо он вооружен, Валентин сам себя испугался.

— Признайся, — сказал он Марвуду, — ты просил Акосту доставить меня силой?

— Просил, — спокойно ответил тот. — Мне нужен был Повелитель Вечности — и Фалер, чтобы его опознать. Ты мог бы оказаться просто Фалером — а тогда Акоста захватил бы тебя, даже не пошевелив пальцем. Да, я просил его, и был очень расстроен, когда он отказался. Ты видел стену, возведенную вокруг Храма? Поверь, она лишь самое слабое проявление моего страха. С того дня, когда Лигийский Перстень избрал Храм своим пристанищем, я ни на минуту не могу сомкнуть глаз. — Марвуд понизил голос, и его следующие слова Валентин скорее угадал, чем услышал. — Перстень может оказаться сильнее Вечности. Что, если мы не успеем найти Повелителя? Что, если Перстень сам решит стать им?..

Валентин шмыгнул носом. Ох уж эта Панга, ох уж это Время Темных Сил! Талисманы, записывающиеся в мессии! Нет уж, пусть лучше я.

— Посмотрим, — сказал Валентин, догоняя Марвуда. — Насколько я понял, мы уже пришли?

— Да, — ответил Марвуд, делая еще один шаг вперед и резко останавливаясь. — Нет! — воскликнул он, всплеснув руками. — Не может быть!

Валентин догадался, что последние слова верховного жреца вряд ли относились к его положению относительно центра Храма. Они стояли у самого края круглой впадины глубиной метров десять; неугасимый огонь горел вверху, на высоте третьего этажа, без всякой видимой опоры. Впадина была абсолютно пуста, как, собственно, и весь Храм; но Марвуд пристально вглядывался в какую-то одному ему известную точку, как будто там должно было что-то находиться.

Ха, подумал Валентин. Уж не Перстень ли он там высматривает?!

— Он никого не подпускал так близко, — пробормотал Марвуд.

— Если ты о Перстне, — внезапно сказал Розенблюм, — то его здесь больше нет.

Марвуд вздрогнул всем телом и в несколько мелких шажков повернулся к Розенблюму лицом.

— Откуда ты знаешь, что он здесь был?!

Розенблюм усмехнулся:

— Всему остальному здесь просто нет места. Это же Пустой Храм! А кроме того, я чувствую запах Силы. Очень странной Силы, — добавил Розенблюм и многозначительно посмотрел на Валентина.

Тот прикрыл глаза и в свою очередь чуть не подпрыгнул на месте.

Предвечные Предки! Да я же знаю эту Силу!

Несколько часов назад, стоя над поверженным Альгином Кроче и меланхолично наблюдая, как из спины вампира вытекает его темная Сила, Валентин никак не мог предположить, что еще раз столкнется с ее специфическим запахом. Но сейчас он чувствовал его так же отчетливо, как и резкую, угловатую Силу Розенблюма. Вот уж сюрприз так сюрприз! Кроче тоже подался в тальмены?

— Это был вампир? — задал Валентин наводящий вопрос.

— Да! — воскликнул Розенблюм, коротко взмахивая рукой. — Ты прав! Высший вампир в форме тумана! Час назад! Предвечные Предки, как он силен!

— В форме тумана? — недоуменно переспросил Валентин. — Как же тогда он унес Перстень?

Розенблюм еще раз взмахнул рукой:

— Зов! Подумать только, это был высший вампир!

Да уж, подумал Валентин. Интересно, кому теперь Кроче отдаст талисман? Если Слейтеру, то все по плану; а вот если Эриоху…

— Он говорит правду? — спросил Марвуд, обращаясь к Валентину.

— Увы, — развел руками Валентин. — В форме тумана высший вампир может проникнуть куда угодно. А кроме того, как выяснилось, он способен позвать за собой даже Лигийский Перстень. Так что, Марвуд, можешь спать спокойно. Перстень не будет претендовать на звание Повелителя Вечности.

Марвуд отступил от Валентина на шаг и поднял руки по направлению к горевшему над их головами неугасимому огню.

— Это знак, — сказал он, словно задавая вопрос. И тут же опустил руки. — Это знак!

Так я и знал, подумал на это Валентин. Теперь мне еще и за Повелителя Вечности отдуваться. Ну да не привыкать!

— Знак чего? — уточнил Валентин на всякий случай.

— Ты действительно Повелитель Вечности, — ответил Марвуд. — Лигийский Перстень побоялся встречаться с тобой.

— Вот и прекрасно, — ответил Валентин. — Пусть выбирает себе другого раба!

Марвуд сложил руки на животе и, прищурясь, посмотрел на Валентина.

— Ты знаешь мой первый катрен? — спросил он. — А третий?

Валентин покачал головой.

— Тогда тебе трудно понять, почему я так растерян, — заметил Марвуд. — Я думал, что Перстень выберет именно тебя, и молил Вечность о помощи. Но теперь…

— Погоди, — прервал его Валентин. — С чего ты взял, что Перстень выберет меня? Неужели меня так легко одолеть?

— Третий катрен, — ответил Марвуд, — звучит так. Утром кончатся рабство и плен. С белым гневом и черной душою снова станет убийцей Фалер.

— Надо полагать, — предположил Валентин, — что «рабство» и «плен» — это про меня?

Марвуд развел руками:

— Иначе откуда гнев? Откуда черная душа? Поверь, мне больно было читать эти строки, и больно повторять их тебе. Но Пророчество сбывается катрен за катреном, его поступь неотвратима, как наступление зимы. Я думал, ты станешь рабом, которого выберет Перстень, и вскоре обретешь свободу; но судьба распорядилась иначе.

— Очень мило, — пробормотал Валентин. — Значит, рабство и плен? — Он с опаской оглянулся по сторонам. — Слушай, Марвуд, зачем ты выстроил стену? Только затем, чтобы проверить Фалера?

Марвуд покачал головой.

— Стену построил Акоста, — ответил он, тяжело вздохнув. — Он сказал, что Эриох все равно придет в Храм, чтобы завладеть Перстнем. Он сказал, что бессилен защитить нас. Акоста построил стену, чтобы задержать Эриоха — как он сказал, ровно настолько, чтобы мир простоял еще один день.

— Так, — сказал Валентин, подобравшись. Недоброе ощущение холодом овеяло спину. — Если Стена задержала Эриоха ровно настолько, чтобы позволить Перстню сбежать…

Негасимый свет над головой Валентина вдруг засиял мертвенно-белым светом, отбросив на темный пол отчетливые черные тени. Валентин замолчал, понимая, что говорить больше не о чем. Сила, которую он ощутил за своим левым плечом, была слишком велика, чтобы сопротивляться или даже помышлять о сопротивлении. Валентин услышал короткий стон Розенблюма и увидел, как укоротилась отбрасываемая им тень. Розенблюм опустился на колени, преклоняясь перед магом, равного которому никогда не было на Побережье.

Глава 17

Пленник и раб

Валентин медленно повернулся влево и встретился взглядом с Эриохом.

— Акоста надеялся помешать мне, — сказал тот, отбрасывая с головы капюшон. Глубоко запавшие глаза впились в Валентина подобно двум ядовитым змеям. — Даже он слишком глуп, чтобы признать очевидное. Перстень вернется ко мне, вернется именно так, как говорит Пророчество.

Услышав это, Валентин раздумал бухаться Эриоху в ноги. Самовлюбленные фразы, произнесенные великим магом, мигом развеяли миф о его всемогуществе.

Но все равно, насколько же он был силен!

— Ты, — сказал Эриох, указав на Валентина двумя пальцами левой руки. Глаза его словно наполнились невидимым светом. — Факир Фалер, незаслуженно прозванный Великим. В Пророчестве сказано, что ты добудешь мне Перстень; вот в чем твое истинное предназначение. Ступай!