Там, за гранью. Уолдо. Корпорация «Магия» - Хайнлайн Роберт Энсон (читать книги .txt) 📗
Уолдо, по-видимому, не смог сдержать удивления, потому что старик взглянул на него и добавил:
– Говорят, что существует два способа смотреть на мир. Это правда и неправда, потому что на самом деле таких способов много. Одни из них могут приносить пользу, а другие – вред. Кто-то из древних сказал, что любая вещь либо существует, либо не существует.
Он был не совсем прав, потому что один и тот же предмет может одновременно существовать и не существовать. Человек способен научиться видеть оба состояния. Иногда предмет, который есть в этом мире, отсутствует в Ином Мире. Это важно, потому что мы живем в Ином Мире.
– Мы живем в Ином Мире?
– А как же иначе? Ум – именно ум, а не рассудок, – находится в Ином Мире и проникает в этот мир через тело. Это один из истинных взглядов на вещи, но есть и другие.
– Значит, существует несколько способов взглянуть на приемники де Калба?
– Конечно.
– Если сейчас принесут неисправный аппарат, вы сможете показать мне, как на него взглянуть?
– В этом нет необходимости, – ответил Шнайдер. – Кроме того, я не люблю, когда в моем доме появляются машины. Я тебе нарисую картинку.
Несмотря на желание настоять на своем, Уолдо сдержал себя. «Ты пришел сюда, – сказал он самому себе, – смиренно просить, чтобы тебя вразумили. Не нужно объяснять учителю, как следует учить».
Шнайдер достал лист бумаги и карандаш и воспроизвел очень аккуратный эскиз пучка антенн и осевого сердечника самолёта. Рисунок к тому же был довольно точным, за исключением некоторых несущественных мелочей.
– Пальцы, – объяснил Шнайдер, – глубоко проникают в Иной Мир и берут оттуда силу. Затем сила проходит по этому стержню, – он указал на сердечник, – к тому месту, где ее используют, чтобы привести машину в движение.
«Великолепное аллегорическое объяснение, – подумал Уолдо. – Если рассматривать «Иной Мир» в качестве термина, обозначающего гипотетический эфир, то можно сказать, что он вполне корректен, хоть и недостаточно полон». Однако вслух он ничего не сказал.
– Хью Дональд, – продолжал Шнайдер, – чувствовал усталость и беспокойство. Он открыл одну из дурных истин.
– Вы хотите сказать, – медленно спросил Уолдо, – что корабль Мак-Леода испортился потому, что Мак-Леод боялся этого?
– А как же иначе?
Уолдо не нашел, что ответить. Было дико, что старик находится во власти каких-то странных предрассудков.
Тем не менее он по-прежнему способен показать Уолдо, что нужно делать, даже не зная причины этого.
– А что вы сделали, чтобы исправить положение?
– Я ничего не исправлял. Я нашел другую истину.
– Но как? Мы обнаружили следы мела…
– Эти-то? Они лишь помогли мне сосредоточить внимание в нужном направлении. Я нарисовал их вот так, – он провел карандашом по бумаге, – и представил себе, как пальцы тянутся к силе. И они послушались.
– Это все? Больше ничего не было?
– Ничего.
«Или старик не знает, как исправил поломку, – подумал Уолдо, – или он не имеет к этому никакого отношения. Совпадение, удивительное и необъяснимое совпадение».
Он поставил пустую чашку на край бассейна, поддерживая ее пальцами. Уолдо так задумался, что забыл о ней, и она выскользнула из уставшей руки и грохнулась на пол.
Уолдо искренне огорчился.
– Извините, дедушка. Я пришлю вам новую чашку.
– Ничего страшного. Я починю. – Шнайдер аккуратно собрал осколки и положил их на стол. – Ты устал, – добавил он, – и это нехорошо. Так ты потеряешь все, чему научился. Возвращайся домой и, когда отдохнешь, начни самостоятельно упражняться в достижении силы.
Предложение понравилось Уолдо. Усталость брала свое, кроме того, к ней добавлялось осознание, что от этого симпатичного мошенника не удастся добиться ничего определенного. Пообещав, в самых горячих и совершенно неискренних выражениях, упражняться в «достижении силы», он попросил Шнайдера вызвать его носильщиков.
Путешествие обратно обошлось без происшествий. У Уолдо не осталось сил даже на пререкания с пилотом.
Тупик. По-прежнему все аппараты делились на те, которые не работали, хоть и должны были работать, и на те, которые работали, но самым непостижимым образом. И никто не мог вытянуть ничего путного из одного-единственного старика с кашей в голове. Несколько дней Уолдо вяло работал, повторяя по большей части ранее проведенные исследования. Работал только затем, чтобы не признаваться самому себе, что зашел в тупик, что не знает, какие еще шаги предпринять, что задание оказалось ему не по зубам, о чем смело можно заявить Глисону.
Два «заколдованных» комплекта де Калбов продолжали работать в любое время дня и ночи, и все так же продолжали странно шевелиться их антенны. Остальные неисправные де Калбы, которые были присланы для исследования, по-прежнему отказывались работать. Что же касается тех приборов, то пока они не вышли из строя и прекрасно справлялись со своими функциями и никому не доставляли хлопот.
В сотый раз он вынул и изучил маленький рисунок Шнайдера. Оставалась единственная возможность: вернуться на Землю и настоять на том, чтобы Шнайдер на конкретном примере показал, как заставить де Калб работать. Надо было сразу попросить об этом, но постоянная борьба с дьявольским полем так измучила Уолдо, что у него совсем не осталось силы воли.
Может быть, послать Стивенса, чтобы он заснял действия старика на видеокассету? Но нет, знахарь испытывает суеверный страх перед такого рода техникой.
Он медленно подошел к одному из де Калбов. Объяснение Шнайдера казалось до нелепости простым.
Старик нарисовал полосы на антеннах без особой цели, только затем, чтобы сконцентрировать внимание. Затем он стал смотреть на них, представляя себе, как они «достигают силы», проникают в Иной Мир, тянутся…
Бальдр начал истово лаять.
– Заткнись, дурак! – прикрикнул Уолдо, не отрывая взгляда от антенн.
Каждый отдельный стержень извивался, вытягивался. Раздался низкий, равномерный гул исправно работающей машины.
Уолдо все еще пытался представить себе работу приемника, когда прозвучал сигнал видеотелефона. Для него не существовало опасности тронуться умом, подобно Рамбо. Тем не менее непривычная работа воображения привела к головной боли. Не успев избавиться от мрачной сосредоточенности, он ответил на вызов.
– Да?
Звонил Стивенс.
– Здравствуйте, мистер Джонс. Я думал… кажется…
– Смелее, смелее.
– Как близко вы подошли к решению? – выпалил Стивенс. – Обстоятельства нас подгоняют.
– А что случилось?
– Локальная авария в Большом Нью-Йорке. К счастью, к этому времени нагрузка уже снизилась, и ремонтная бригада успела подключить аварийную до того, как резервы были исчерпаны. Но вы только представьте себе, что бы произошло, случись авария в час пик. В моем отделе число аварий за последние две недели выросло в два раза, наши акционеры волнуются. Нам просто необходимы результаты.
– У вас будут результаты, – холодно ответил Уолдо. – Я нахожусь на последней стадии исследований.
В действительности он не был в этом уверен, но Стивенс раздражал его даже больше, чем большинство безволосых обезьян.
Лицо Стивенса выразило одновременно радость и сомнение.
– Вы, конечно же, не захотите обрисовать нам в общих чертах решение?
Ну конечно же, Уолдо не хотел. Однако представился хороший случай подразнить Стивенса.
– Наклонитесь к экрану, доктор Стивенс. Вам я скажу.
Он приблизился к экрану так, что оказался нос к носу со своим собеседником.
– Магия вырвалась на свободу, – проговорил он и выключил связь.
Глубоко в лабиринтах завода Северо-Американской энергетической компании Стивенс сидел и смотрел на потухший экран.
– Что случилось, шеф? – спросил Мак-Леод.
– Я не знаю. Я просто не знаю. Но мне кажется, что наш Толстяк съехал с катушек точно так же, как Рамбо.
Мак-Леод радостно осклабился.
– Как мило. Мне всегда казалось, что он не в себе.
Стивенс охладил его пыл: – Молись Богу, чтобы он и вправду не сошел с ума. Мы все зависим от него. А теперь дай-ка мне оперативные сводки.
