Гражданин Галактики (сборник) - Хайнлайн Роберт Энсон (книга жизни txt) 📗
Капитан закусил губу, и на его лице появилось такое выражение, будто он с трудом сдерживает слезы. Наконец он хрипло произнес:
— Все ясно. Что ж, парень, ты готов?
— Сэр?
— Я забираю тебя с собой. Разве Баслим тебе не говорил?
— Нет, сэр. Но он велел мне делать все, что вы скажете. Я должен пойти с вами?
— Да. Как скоро ты сможешь отправиться в путь?
Торби сглотнул.
— Хоть сейчас, сэр.
— Тогда идем. Я должен вернуться на корабль, — капитан осмотрел Торби. — Матушка, нельзя ли подыскать для него что-нибудь поприличнее? Не могу же я взять на борт такого оборванца. Впрочем, не надо. Тут на улице есть лавочка, я сам куплю ему костюм и все, что нужно.
Женщина слушала его с возрастающим изумлением.
— Вы берете его к себе на корабль? — спросила она наконец.
— А вы против?
— Что? Вовсе нет… если вас не заботит, что его разорвут на куски.
— О чем это вы?
— Вы с ума сошли? По пути отсюда до ворот порта вы встретите не меньше шести ищеек, которые ради вознаграждения готовы землю рыть!
— Хотите сказать, что этот парень в бегах?
— Как вы думаете, чего ради я стала бы прятать его в своей спальне? Он жжется почище кипящего сыра!
— Но почему?
— Откуда мне знать? Только это так.
— Вы что, в самом деле считаете, будто такой вот парнишка может знать о делах Баслима так много, что они…
— Давайте не будем говорить о том, что делал или мог сделать Баслим. Я — законопослушная гражданка Саргона… и мне вовсе не хочется, чтобы меня укоротили. Вы говорите, что берете мальчишку на свой корабль. Я говорю «отлично!» Я рада избавиться от хлопот. Но как?
Крауза пощелкал костяшками пальцев.
— Я полагал, — медленно проговорил он, — что должен лишь провести его через ворота и заплатить эмиграционный сбор.
— Вы ошиблись, так что забудьте об этом. Нет ли возможности взять его на борт, минуя ворота?
Капитан явно встревожился.
— На этой планете приняты такие суровые меры против контрабанды, что мой корабль будет конфискован, если парня засекут. Вы просите меня рискнуть своим кораблем… своей головой… и всем экипажем.
— Я не прошу вас рисковать. У меня своих забот достаточно. Я лишь объяснила, как обстоят дела. Если хотите знать мое мнение, то попытка увезти Торби — чистое безумие.
— Капитан Крауза… — подал голос Торби.
— Чего тебе, парень?
— Папа велел мне делать все, что вы скажете… Но я уверен, что он не захотел бы подвергать вас риску из-за меня, — Торби проглотил подкативший к горлу комок. — Я не пропаду.
Крауза нетерпеливо рубанул ладонью воздух.
— Нет! — сурово произнес он. — Баслим хотел, чтобы я это сделал… а долги надо платить! Всегда!
— Не понимаю.
— А тебе и не нужно понимать. Баслим хотел, чтобы я забрал тебя с собой, значит, быть по сему, — он повернулся к мамаше Шаум. — Вопрос один: как это сделать? У вас есть какие-нибудь идеи?
— М-м-м… Есть одна мыслишка. Пойдемте, обсудим ее, — она повернулась. — А ты, Торби, лезь назад в свое укрытие и будь осторожен. Возможно, мне придется кое-куда сходить.
На другой день, незадолго до наступления комендантского часа, большой портшез покинул улицу Радости. Патрульный остановил его, и из-за занавески высунулась голова мамаши Шаум. Патрульный удивился.
— Уезжаете? Кто же будет заботиться о ваших клиентах, матушка?
— У Мюры есть ключи, — ответила женщина. — Но ты, как добрый друг, все же пригляди за моим заведением. Мюре не хватает моей твердости.
Мамаша Шаум вложила что-то в ладонь полицейского. Это «что-то» тотчас исчезло.
— Договорились. Вас не будет всю ночь?
— Надеюсь, что нет. Возможно, лучше иметь пропуск, как ты думаешь? Я хотела бы, завершив дела, сразу вернуться домой.
— Сейчас с пропусками строго.
— Все еще ищут мальчишку того нищего?
— В общем-то да. Но мы его найдем. Если он удрал за город, то сдохнет с голоду. Если остался здесь, его затравят.
— Ну, меня-то вы с ним не спутаете. Так как насчет краткосрочного пропуска для старой женщины, которой нужно нанести частный визит? — она положила на дверцу руку; между пальцами торчал уголок банкноты.
Патрульный взглянул на бумажку и заозирался по сторонам.
— До полуночи хватит?
— Думаю, этого достаточно.
Полицейский вытащил книжку с бланками, что-то нацарапал в ней, потом вырвал страничку и протянул женщине. Как только она взяла документ, деньги исчезли.
— Только не задерживайтесь после полуночи.
— Надеюсь управиться раньше.
Он заглянул в портшез, затем осмотрел его снаружи. Четверо носильщиков стояли спокойно, не говоря ни слова, да оно и неудивительно, поскольку все они были лишены языков.
— Откуда они? Из гаража «Зенит»?
— Я всегда вызываю оттуда.
— Кажется, я их узнаю. Неплохо подобраны.
— Осмотри их хорошенько. Может, среди них — сын нищего.
— Эти здоровые волосатые скотины? Бросьте, матушка!
— Пока, Шол.
Носильщики плавно подняли портшез и трусцой двинулись вперед. За углом Шаум приказала им замедлить ход и плотно задернула занавески. Похлопала по разбросанным вокруг диванным подушкам.
— Как ты там?
— Вы меня почти раздавили, — ответил слабый голос.
— Лучше быть раздавленным, чем укороченным. Сейчас станет чуть полегче. Ну и острые же у тебя коленки!
Всю последующую милю она сосредоточенно переодевалась и обвешивалась драгоценностями. Затем опустила вуаль так, что видны были только ее живые черные глаза. Покончив с этим, высунула наружу голову и отдала несколько приказаний старшему носильщику; портшез свернул направо, к космопорту. Когда они добрались до высокого глухого забора, уже почти стемнело.
Ворота для звездолетчиков находятся в самом начале улицы Радости. Пассажирский выход был расположен восточнее, в здании эмиграционного контроля. Еще дальше, в районе складов, были торговые ворота, через которые везли грузы, и таможня. Еще дальше, в нескольких милях, находились ворота космоверфи. А между верфью и торговыми воротами была маленькая калитка для знати, для тех ее представителей, у которых хватало денег на содержание собственных космических яхт.
Портшез поравнялся с забором космопорта неподалеку от торговых ворот, свернул и двинулся вдоль стены к воротам, представлявшим собой несколько проездов, ведущих к разгрузочным докам. Дорогу преграждал барьер, подле которого надлежало разгружать прибывшие фургоны. Здесь работали инспекторы Саргона: взвешивали, обмеряли, протыкали и просвечивали грузы, прежде чем пропустить их за барьер, откуда портовые машины доставляли их к кораблям.
Этой ночью барьер третьего дока был открыт: заканчивалась погрузка Вольного Торговца «Сизу». Его хозяин наблюдал за ее ходом, препираясь с инспекторами и не забывая время от времени, как было заведено с незапамятных времен, «подмазывать» скрипучий механизм таможни. Младший инспектор, управлявшийся с расчетами при помощи блокнота и карандаша, делил с капитаном заботы.
Лавируя между фургонами, портшез приблизился к открытому доку. Оглянувшись, хозяин «Сизу» заметил даму под вуалью, обозревавшую царящую здесь суматоху. Мельком посмотрев на часы, Крауза сказал младшему офицеру:
— Еще одно место, Ян. Отправляйтесь с этим грузовиком, а я поеду на последнем.
— Есть, сэр, — молодой человек забрался в машину и велел шоферу трогаться. Освободившееся место тут же занял пустой грузовик. Работа шла быстро, но хозяин нашел, к чему придраться. Он был чем-то недоволен и потребовал начать все сначала. Старший грузчик хотел было возмутиться, но хозяин прервал его, вновь взглянув на часы:
— Время еще есть. Я не хочу, чтобы контейнеры поломались прежде, чем мы доставим их к кораблю. Груз денег стоит. Так что уложите его получше.
Портшез двинулся вдоль забора. Вскоре совсем стемнело. Дама под вуалью посмотрела на светящиеся часы-перстень и велела носильщикам перейти на рысь.
Наконец они добрались до калитки для знати. Дама высунула голову и крикнула:
