Черновик - Лукьяненко Сергей Васильевич (читать бесплатно полные книги .txt) 📗
– Я буду очень убедительна. – Настя встала и начала торопливо одеваться. Белые брюки, белая блузка с короткими рукавами – летняя, нелепая в осенней Москве одежда. – Знаешь, мне немножко страшно.
– Ничего. – Я подмигнул ей. – В плохом голливудском кино хорошие ребята всегда выигрывают.
– А мы хорошие?
– Лучше не бывает, – сказал я, влезая в джинсы.
– Кирилл…
– Да?
Настя покачала головой:
– Нет, ничего. Я потом тебе скажу.
Улица была еще пустынна, как бывают пустынны московские улицы в шесть утра, когда выпадает первый снег. В маленьких городах люди встают и ложатся рано. Только в Москве, засыпающей за полночь, живет пустота утренних зимних улиц.
Наталья Иванова стояла у двери. Легко одетая, в вытертых джинсах, аляпистой блузке – огромные красные розы на черном фоне, в облупленных кроссовках – она что, и в самом деле на Черкизовском рынке работает? Шел легкий снежок, волосы Натальи припорошило мимолетной зимней сединой.
– Можно войти? – спросила она.
– А если откажу?
– Это все еще более усложнит, – серьезно ответила Наталья.
– Ну… входи.
Вслед за мной (поворачиваться к ней спиной не хотелось, но выказывать страх – тем более) Наталья поднялась на второй этаж. Огляделась, спросила:
– А где твоя подруга?
– Завтрак готовит. – Я придвинул Наталье стул. – Садись, в ногах правды нет.
– Спасибо. – Она уселась, ссутулилась над столом, опустив подбородок в ладони. Некоторое время смотрела на меня. Потом едва заметно улыбнулась и подмигнула: – Ну что, подопечный, натворил ты дел?
– Натворил, – покорно сказал я.
– Ничего. Придумаем что-нибудь. – Она посерьезнела. И тут же укоризненно сказала: – Кирилл, ну что за бес в тебя вселился? Откуда эта гордыня? Ты открыл дверь в Аркан – второй раз за всю историю вашего мира. Молодец, не спорю! Это… ну, скажем так – энергетически сложный процесс. Все равно что плыть против течения. Хорошо, ты справился. Тебя встретили? Встретили. Тебе сделали великодушное, прекрасное предложение – стать равным. Стать одним из нас.
– Из вас?
– Кирилл, к чему мне теперь врать, ты же сам все понял. Да, я из Аркана. Моя работа – внедрять функционалов.
– Зачем вы это делаете? – спросил я. – Экспериментируете – понятно зачем. А мы-то вам к чему? Как компания? Прислуга из аборигенов? Почему именно я? А почему не честолюбивый политик Дима или бизнесмен Миша?
– Ты не понял? – с искренним удивлением спросила Наталья. – Ну, знаешь ли, Кирилл… Нет, объяснений я тебе сейчас давать не стану. Нам надо с тобой вначале разобраться.
– Ну разбирайся, – пробормотал я. – Что, опять бомбу взорвете?
– У нас и другие методы есть, – сказала Наталья. Без угрозы, просто информируя. – А с бомбой… надо было проверить, способна ли ваша технология причинить ущерб нашей… Кирилл, что мне с тобой делать?
– Предполагается, что ты со мной можешь сделать все что угодно?
– Да, – просто сказала она. – Так что оставь свои намерения торговаться. Как я решу, так и будет. Скажи еще спасибо, что тебе симпатизируют…
– Спасибо, – мрачно сказал я.
– В Аркан ты ходить не будешь. Во всяком случае – ближайшие лет десять. – Наталья усмехнулась. – Чтобы искуса не было – окна и дверь мы забетонируем.
Я сохранил горестное выражение лица, но внутри меня сразу растаял ледяной комок. Все-таки я был прав! Функционалы не собираются меня уничтожать. Я им нужен. Ну или симпатичен.
– И в качестве общественного порицания – ты под домашним арестом. Предположим… на год. Ага? Продукты тебе будут доставлять. А вот выходить из башни… – Наталья вдруг снова улыбнулась уголками губ, вроде как фальшивой, но почему-то располагающей улыбкой. – Эх! Где наша не пропадала? Оставлю тебе выход в Заповедник. Иначе совсем тут закиснешь. Согласен?
– Да, – быстро сказал я.
– Перед Андреем Петровичем извинишься. – Наталья укоризненно погрозила мне пальцем. – Ну как так можно? Воспользоваться его удаленностью от участка, подраться, нанести телесные повреждения. Нехорошо! К тому же подрывает авторитет полицейских в целом.
– Я извинюсь, – сказал я. – На самом деле мне очень неудобно. Он такой… интеллигентный человек. Я с удовольствием извинюсь.
Наверху загремела посуда. Я посмотрел на лестницу. Наталья тоже – после чего вздохнула.
– А теперь самое сложное…
– Она останется со мной, – быстро сказал я.
– Кирилл, всему есть предел. В том числе и нашей снисходительности. Зря ты забрал девочку из Нирваны, там ей было самое место. В конце концов, ее могли и вернуть через месяц-другой. Как раз образумилась бы.
– Так это моя вина, не ее.
– Она участвовала в этих нелепых террористических выступлениях – раз. – Наталья демонстративно загнула палец. – Укрывала беглую преступницу – два. Нарушила обещание не разглашать и не мешать, которое дает каждый человек, узнающий о функционалах, – три. В ответ на предложение покаяться заявила, что продолжит свою деятельность, – четыре. И, что самое неприятное, напала на функционала! На функционала-полицейского при исполнении! Пять!
Наталья звонко ударила пятерней о стол.
– Больше этого не повторится, – сказал я. – Никакого терроризма, никакого укрывательства. И она покается. А перед Андреем Петровичем извинится.
– Кирилл, мы не в детском саду. – Наталья покачала головой. – «Извините, я больше не буду» – и снова проказничать. Нет, Кирилл. С Настей вопрос уже решен.
Я почувствовал, что начинаю заводиться. И положил руку на ее ладонь, придавливая к столу.
– Настя никуда отсюда не уйдет, – сказал я. – Все. Точка. Баста. Конец.
Наталья нахмурилась. Ее лицо еще более подурнело.
– Так и предполагала, что с этим будут наибольшие сложности… Зачем тебе бывшая содержанка мелкого бизнесмена? Тебе что, баб мало? Выбирай любую! Опытные стервы, добропорядочные жены и матери, наивные малолетки – выгляни из окна, целые стада задницами вертят!
– Я выбрал.
– Вопрос уже решен, Кирилл, – сказала Наталья. И я вдруг понял, что она сделала упор на слово «уже».
– Настя! – крикнул я, вскакивая. – Настя!
Мне никто не ответил.
– Но я пойду тебе навстречу, – продолжала Наталья, будто и не замечая моего поведения. – Она никуда отсюда не уйдет.
Я кинулся к лестнице, выбежал на этаж выше. Дверь на кухню была открыта.
Настя лежала на полу возле плиты. На сковороде неспешно подгорала яичница – каким-то уголком сознания я отметил, что она сделана как для детей, в виде веселой рожицы с глазами-желтками и полоской бекона вместо улыбающегося рта. Металлическая лопатка, которой Настя собиралась перекладывать яичницу на тарелку, отлетела в угол кухни.
Когда я наклонился над Настей, в ее глазах еще оставалась жизнь. Жизнь и страх – они всегда неразрывно вместе. Мне показалось, что она узнала меня. Мне даже показалось, что она обрадовалась. Но в следующий миг в ее глаза пришла смерть и унесла страх.
Я замотал головой.
Нет!
Да как же так? Это мой дом. Это моя крепость. Даже у глупой бабки Белой туповатая прислуга исцелялась за считанные минуты. Я таможенник. Я почти военный. Я исцелился, когда мне весь живот в фарш размололо. А тут даже ран нет!
– Настя! – крикнул я. – Не умирай!
Я потряс ее за плечи, прекрасно понимая, что она уже умерла. Она держалась не меньше минуты после того, как ее сердце остановилось. Настя упала… оброненная лопатка загремела над моей головой… Почему она не закричала? Не могла? Или не захотела? Она не закричала. Но жила еще не меньше минуты, дожидаясь, пока я приду.
– Живи! – приказал я. – Живи!
Я положил руки ей на грудь. Представил, как от моих пальцев исходят невидимые токи, запуская сердце… как синей молнией дефибриллятора бьет разряд…
Должно получиться.
Да?
Но ничего не происходило.
Сердце остановилось, и девочка умерла. Никакой мистики.
– Она умерла, – сказала Наталья. Стоя в дверях, она задумчиво смотрела на меня.
