Русская весна - Спинрад Норман Ричард (читать книги бесплатно полностью .txt) 📗
Вот уже две недели Франя бесцельно бродила по Парижу, размышляя над своими проблемами. Посвятить в них родителей она не решалась, предугадывая очередную антирусскую тираду отца и неизбежную после этого ссору. Она поймала себя на том, что скучает по своему спартанскому общежитию в Гагаринском, где, по крайней мере, некогда было грустить. Ощутив ностальгию по этой обители скорби, она поняла, что нужно немедленно уехать. Куда – не важно, но уехать срочно. На Средиземное ли, на Черное море – все равно, лишь бы была возможность целыми днями беспечно валяться на пляже, а ночью предаваться ни к чему не обязывающему сексу, лишь бы подумать в спокойной обстановке, как провести остаток жизни.
Несколько дней Франя набиралась мужества, чтобы обрушить новость на родителей. И вот однажды вечером, когда антрекот по-беарнски удался на славу, бордо подали восхитительное, словом, весь обед прошел на редкость удачно и наступил черед отменного кофе с шоколадным печеньем, она рискнула:
– Я думаю, будет неплохо съездить куда-нибудь к морю – отдохнуть, подумать... А на обратном пути в Гагаринский я заеду на недельку в Париж... если поеду обратно...
– Если поедешь обратно? – переспросила мать. – Значит, все эти разговоры о том, чтобы бросить учебу, были всерьез? А как же твои успехи в течение года? Или ты все-таки не успеваешь?
– Мама, я тебе тысячу раз говорила: стараюсь со страшной силой, но – все бесполезно: политика!
– Ты уверена, что это не предлог для самой себя?
– Предлог?! Ну ты даешь! – в отчаянии воскликнула Франя. – Я никогда не увиливала от тяжелой работы.
– Да, но...
– Оставь ее, Соня, – вмешался отец. – Ты сама знаешь, что она всегда была отличницей!
– Значит, ты, Джерри Рид, советуешь своей дочери бросить все, ради чего она так старалась?
– Я советую тебе не винить Франю в том, что творят эти чертовы русские!
– Папа, прошу тебя, – застонала Франя.
– Я не говорю, чтобы ты все бросила, дочь. – Он повернулся к матери. – Я сказал, Соня, только одно. Несправедливо обвинять Франю в лени, когда хорошо известно, какая чертовщина творится в России. Вот что я сказал!
– Принято к сведению, – сухо сказала мать. – Иногда ты бываешь прав.
– Я всегда бываю прав, Соня. Вначале они поступили так со мной, сейчас...
– Достаточно, Джерри! Вопрос в том, что теперь делать.
– А что мы можем сделать? – горько отозвался отец.
Джерри вздохнул. Он выглядел таким потерянным и несчастным, что Фране захотелось подойти и приласкать его. Впервые она по-настоящему поняла, чту испытывает отец, видя разбитыми все мечты – свои мечты, своей дочери – и не имея возможности что-либо сделать. Ей хотелось оказаться сейчас в общежитии Гагаринского. Или на залитом солнцем пляже. Или на бесцветном лунном грунте под холодным черным небом. Где угодно – только не здесь. А если здесь, то только не сейчас.
– Кажется, мы не многим можем помочь тебе, Франя, – сказал отец грустно. – Поверь, родителям тяжело даются такие слова...
– Пожалуй, за последние месяцы ты не говорил ничего более верного, Джерри, – невесело откликнулась мать. – Приятно думать, что мы сами решаем свою судьбу, но порой обстоятельства сильнее нас. – Она вскинула руки. – Иной раз трудно определить, кого надо винить – других или себя...
Они с отцом странно переглянулись, промелькнула тень улыбки, словно оба с одинаковой печалью подумали о чем-то, известном только им двоим. Но уже в следующее мгновенье все исчезло, лицо отца посуровело, он отвернулся от матери и посмотрел Фране прямо в глаза:
– Впрочем, это не повод, чтобы взять и бросить все. Не смей и думать! Если не получается с отрядом космонавтов, сделай все, чтобы после ты смогла выбраться с Земли, из этой гравитационной ямы. Ты очень молода, золотой век космических полетов только начинается. Когда начнутся наши регулярные челночные полеты, понадобится много людей. Возвращайся в университет, Франя. Получи все, что можешь. Придет день, – ты увидишь, он придет, – и мы с тобой полетим к Луне, а может быть, и к Марсу. Эти мерзавцы, конечно, постараются нам все осложнить, но мы своего добьемся! Ты же веришь мне, правда? Франя, ты веришь мне?
Глаза девушки наполнились слезами.
– Ты так любишь космос, па, – с трудом выговорила она. – Ты безнадежный романтик.
Глаза матери тоже увлажнились, она посмотрела на отца с нежностью. За две недели, что Франя провела у родителей, она не замечала у них таких взглядов. И увидеть это ей довелось лишь накануне отъезда. А может быть, и благодаря ему.
– Я не брошу университет, – решительно и быстро сказала Франя в тщетной надежде сохранить возникший лад. – Обещаю, что не брошу. Потому что я тоже верю.
Конечно, она не верила. Но через несколько дней, поразмышляв на побережье близ Ниццы, поняла, что выбора, в сущности, нет. Кроме того, она дала слово и знала, что не сможет нарушить обещание, данное родителям в столь тяжелый для них момент. Если причиной разрыва стал Бобби, ей надо сделать все от нее зависящее, чтобы мать с отцом не сломались окончательно.
В конце лета Франя вернулась в Гагаринский университет и сразу с головой ушла в учебу, как будто это могло на что-либо повлиять. К концу учебного года ее показатели несколько улучшились, но в списке лиц, допущенных в отряд космонавтов, фамилии Гагариной-Рид не оказалось.
В более чем мерзком состоянии духа она отправилась на прием к Василию Юровцу, занимавшему должность «консультанта по профориентации». В беседе должно было решиться, какую специализацию получит Франя за последний год обучения. При сложившихся обстоятельствах надеяться, в сущности, было не на что.
Юровец – мясистый краснолицый человек с редеющими светлыми волосами – выглядел лет на пятьдесят с небольшим. Его тело, казалось, не расползается от жира только благодаря суровым нагрузкам и железной воле. В прошлом пилот-космонавт, он был вынужден перейти на наземную работу из-за гипертонии. Стены своего кабинета Юровец украсил фотоснимками космоградов, космических кораблей, побывавших на Марсе, старых товарищей. Была здесь и его фотография: Юровец стоит на Луне – в скафандре, на фоне лунохода и огромного, нависшего над ним голубого шара Земли. Пусть он отлетал свое, но до этих высот добирался.
– Итак, Франя Гагарина-Рид, – произнес Юровец, выводя на дисплей ее данные. – Странное у вас имя, – нахмурился он и покачал головой. – Вы имеете какое-нибудь отношение к тому Гагарину?
– Нет, никакого, – ответила девушка. – Если бы имела, давно была бы уже в отряде космонавтов.
Юровец еще раз взглянул на экран, потом внимательно посмотрел на Франю.
– Здесь сказано, что ваш отец американский подданный. Джерри Рид.
«Только не это! – с ужасом подумала Франя. – Только бы он не оказался проклятым “медведем”!»
– Не может же быть, что это тот самый Джерри Рид!
– Тот самый?
– Американский перебежчик, создатель французской челночной программы.
– Да, это мой отец, – неохотно подтвердила Франя. – Вы о нем слышали?
– Конечно, слышал! – воскликнул Юровец. – Я читал его в оригинале, еще когда... еще когда был космонавтом. Какая сила предвиденья! Сейчас мы фактически приступаем к реализации его замысла... – Он нахмурился. – Простите мою бестактность, ваш отец жив?
Франя кивнула.
– Тогда почему он не возглавляет Проект?
– Это долгая, невеселая и скорее политическая история, товарищ Юровец, – осторожно сказала Франя.
Юровец поджал губы.
– Понятно, – проговорил он. – Значит, подонки сидят везде, даже в ЕКА...
– Простите?
Юровец мгновенно собрался.
– Ну что же, мы здесь не для того, чтобы обсуждать славное прошлое вашего отца. Мы решаем будущее его дочери, – весело сказал он.
– К сожалению, – уныло откликнулась Франя.
Юровец удивленно поднял брови.
– То есть я хочу сказать... – решилась Франя, – я по-настоящему хочу стать космонавтом, только вот...
– Очень похвальное желание, но ваши баллы...
