Далекие огни - Михайлов Сергей (бесплатная регистрация книга .txt) 📗
— Жми!!! — заорал он; не дожидаясь, когда Свирский выполнит его приказ, он сам до отказа вжал педаль газа в пол автомобиля. Двигатель взревел, машина дернулась и пулей полетела на закрывающиеся ворота. Свирский завизжал, зажмурился и бросил руль, однако Сергей успел его перехватить.
«Волга» на бешеной скорости пронеслась сквозь узкую щель в воротах, со скрежетом и лязгом протиснувшись между металлическими створками. Ночная тьма тут же поглотила ее, скрыв от глаз возможных преследователей.
— Держи руль, кретин! — крикнул Сергей, двинув Свирского локтем под ребра. Тот, увидев, что ворота остались позади, слегка воспрянул духом и вцепился в руль мертвой хваткой.
Через минуту они вырвались на шоссе и понеслись к Москве. Сергей оглянулся. Погони за ними не было.
Глава двадцатая
«Волга» неслась по шоссе, пустынному в этот поздний час. Справа и слева от дороги бесконечной чередой тянулись темные массы лесопосадок, одинокие фонари роняли на шоссе скудный холодный свет.
Сергей зорко всматривался в черную асфальтовую ленту. Внезапно у правой обочины несколько раз вспыхнул и погас огонек карманного фонарика.
— Стоп! — скомандовал он. — Видишь свет? Свернешь там направо, на проселок.
Плотно сжав тонкие губы и обиженно сопя, Свирский выполнил распоряжение. Едва только автомобиль оказался на проселочной дороге, Сергей приказал остановиться.
Из темноты бесшумно возникла гибкая черная фигура человека в одеянии ниндзя. Это был Владлен.
— Рад вас видеть, ребята, — приветствовал он Сергея и доктора, скользнув на заднее сидение.
— Как Катюша? — спросил Сергей, полуобернувшись к своему сенсею. В голосе его звучала тревога.
— В порядке. Сейчас ты ее увидишь. А вот с Абреком…
— Знаю. Его рук дело, — он кивнул на Свирского.
— Надо так понимать, что это и есть господин Свирский?
— Он, подлец, — буркнул доктор. — С ним будет разговор особый.
Владлен молча кивнул.
Следуя его указаниям, Свирский повел машину прямо по целине. Они углубились в небольшой редкий подлесок и вскоре очутились на обширном поле. Там, на фоне ночного неба, смутно вырисовывались контуры небольшого спортивного самолета и трофейного вертолета, на котором Владлен и Катюша прибыли сюда около часа назад.
— Мы у цели, — сказал Владлен и первым выскользнул из автомобиля. Следом вышли Сергей и доктор; Свирского пришлось выволакивать силой: трясущийся от страха шеф орловской «секьюрити» судорожно вцепился в руль и выпускать его не хотел ни под каким предлогом.
Хлопнула дверца вертолетной кабины, и на землю спрыгнул кто-то легкий, маленький, воздушный.
— Папа! Папочка!!!
У Сергея перехватило дыхание, дрогнуло сердце. Это она, его Катюша! Отбросив в сторону контейнер с почкой, изъятой из тела Орлова, он бросился ей навстречу. Подхватил легкое тельце и крепко прижал к груди.
— Девочка моя! — шептал он сквозь душившие его слезы. — Маленькая моя девочка!..
— Папочка, миленький! — всхлипывала Катюша. — Где же ты был так долго? Почему не приходил за мной?
— Я пришел, Катюша. Теперь я всегда буду с тобой.
— Они хотели убить тебя, да? — Он кивнул. — Но ты их победил, ведь правда? А дядю Абрека они убили… — горько добавила она и снова всхлипнула.
Он до боли стиснул зубы. Если бы только его одного! Она еще не знает самого страшного.
Будто прочитав его мысли, Катюша горячо зашептала ему на ухо:
— Знаешь что, папочка, давай сейчас поедем к маме. Это ничего, что уже так поздно, она нам обрадуется, вот увидишь. Я так по ней соскучилась!..
Словно разряд электрического тока прошил все его тело. То, что он должен ей сказать, ей, своей маленькой Катюше, было пострашней единоборства с Орловым. Он должен сказать правду — рано или поздно она все равно узнает ее, так пусть это произойдет сейчас, сию минуту. Рубануть сразу по свежей еще ране — а потом вместе рубцевать ее, отдав на откуп лучшему врачевателю всех времен и народов — времени. Время все излечит, он знал это, но сейчас… сейчас ему было страшно.
— Мамы больше нет, — тихо, едва слышно шевельнулись его губы. — Мама умерла.
Катюша отстранила свое личико и внимательно посмотрела отцу в глаза. Она не испугалась, не закричала и даже не удивилась — она просто не поверила.
Они сидели в машине вдвоем, отец и дочь. Он нежно обнимал ее за плечи, а она, прижавшись к его груди, плакала, горько-горько. Оба молчали, слова здесь были ни к чему, а время, великий врачеватель душ человеческих, уже делало первые робкие шаги по их исцелению. Никто не мешал им, понимая, что сейчас этим двоим нужно побыть одним.
От самолета отделилась плотная фигура человека с винтовкой в руке.
— Кто это? — настороженно шепнул доктор стоявшему рядом Владлену.
— Друг. Он со мной.
Василий приблизился к машине и широко улыбнулся.
— Засиделся я в кабине, вот, вышел кости поразмять, — сказал он, — а заодно и винтарь прихватил, так, на всякий случай.
Сергей, глянув в окно, мягко отстранил Катюшу и выбрался из машины. Подошел к пилоту и молча вырвал винтовку у того из рук.
— Э, э, полегче! — возмутился Василий, но Владлен жестом осадил его.
Сергей тем временем отыскал взглядом Свирского и решительно шагнул к нему. Вскинул винтовку, направил на своего врага. Свирский, до сего момента стоявший поодаль и с покорностью ожидавший своей участи, испуганно взвизгнул и отшатнулся назад.
— За слезы этой девочки, — сурово проговорил Сергей, — за кровь ее матери…
— За кровь Абрека, — вставил доктор, поняв, куда клонит его друг.
— …за кровь Абрека, за кровь многих других людей, тобою убитых, за покалеченные жизни и судьбы — я приговариваю тебя к смерти!
Свирский грохнулся на колени и завопил:
— Господа, пощадите! Все для вас сделаю, все, что хотите! Орлова сдам со всеми потрохами, я такое про него знаю, тако-ое…
— Орлов мертв, — сухо сказал Сергей. — Он меня больше не интересует.
— Не стреляйте, Ростовский! Вы ведь не убийца, я знаю… вы все равно не сможете выстрелить…
— Смогу, — последовал твердый ответ.
— Умоляю, оставьте мне жизнь!.. — Свирский извивался на мокрой траве, словно уж на сковородке, и скулил по-собачьи, жалобно и визгливо.
— Встань, сволочь! — отчетливо произнес Сергей. Не жалкую, искаженную страхом, ненавистную физиономию Свирского видел он сейчас перед собой — а родное личико маленькой своей дочери, тихо плачущей у него на груди. Эти горькие детские слезы он не смог бы простить никому.
Рука Владлена легла на его плечо.
— Не надо, Сергей. Не стоит он того. — Владлен говорил тихо, чуть слышно. — Не бери грех на душу.
— Он не имеет право жить, — упрямо, с едва сдерживаемой яростью, сказал Сергей.
— Держи себя в руках, друг, — продолжал Владлен. — С него спросят другие. И воздадут по заслугам.
— Скажите, скажите ему! — завопил Свирский, учуяв во Владлене своего заступника. — Скажите ему, чтобы не стрелял!
Мягким движением корпуса Сергей стряхнул руку сенсея со своего плеча.
— Нет, Владлен, я должен рассчитаться с этим подонком сам. Не отговаривай меня.
— Он должен умереть, — поддержал друга доктор.
— И он умрет, — жестко, с металлом в голосе, добавил Сергей. Вскинув винтовку к плечу, он прицелился Свирскому в грудь.
— Папа…
В мозгу Сергея словно что-то застопорилось. Он резко обернулся.
Катюша стояла совсем рядом. Ее печальное вытянутое личико, ввалившиеся щечки, серьезные, совсем не детские глаза, а в глазах — понимание, поддержка и осуждение одновременно, какая-то удивительная, всепрощающая мудрость, не свойственная взрослым и нисходящая порой только на невинных детей… о, как она сейчас была похожа на Ларису!
— Папа, не надо… Пусть идет.
Сергей застонал и выронил винтовку.
— Прости, девочка… я…
Катюша прильнула к нему, он обнял ее, прижал маленькую белокурую головку к своей груди.
