Почти как люди. Город. Почти как люди. Заповедник гоблинов - Саймак Клиффорд Дональд (электронную книгу бесплатно без регистрации .txt) 📗
Войдя в спальню, я не стал включать лампу — из двери гостиной сюда падала широкая полоса света. Из ящика туалетного столика я достал рубашку, сорвал с нее целлофановую упаковку, в которой ее вернула прачечная, и вытащил из нее картонную прокладку. Встряхнув рубашку, я бросил ее на спинку стула и направился к стенному шкафу за галстуком. И уже потянув к себе дверцу, я вдруг сообразил, что здесь темно и нужно включить свет, иначе я не смогу выбрать галстук.
Я успел приоткрыть дверцу шкафа на какой-нибудь фут, а вспомнив про свет, я снова закрыл ее. Сам не знаю, почему я так сделал. Ведь отойдя на секунду к выключателю, я вполне мог бы оставить шкаф открытым.
И за то мгновение, пока он был открыт, я увидел, или почувствовал, или услышал — уже не знаю, как объяснить это ощущение, — что в темноте шкафа что-то копошится. Словно в нем меня поджидала ожившая одежда; словно галстуки на вешалке превратились в змей, висевших неподвижно, как галстуки, до той поры, пока не наступит время нанести удар. Если б я попытался захлопнуть дверцу только после того, как заметил в шкафу какое-то движение, пожалуй, было бы уже слишком поздно. Но я закрыл ее вовсе не потому, что там что-то двигалось. Я начал закрывать дверцу еще до того, как в шкафу что-то зашевелилось — во всяком случае раньше, чем это дошло до моего сознания.
Я попятился через всю комнату — подальше от этого кошмара, который корчился и извивался за дверцей шкафа, и в душу мне ворвался ужас, тот отчаянный, клокочущий ужас, который может охватить человека, когда на него с ненавистью оскаливается его собственный дом.
Но невзирая на этот леденящий кровь ужас, я все-таки пытался убедить себя в том, что тут какая-то ошибка: может случиться все, что угодно, только не это. Ваш стул может вырастить челюсти и укусить вас, когда вы на него присядете; у вас из-под ног могут предательски уползать коврики; на вас может напасть ваш собственный холодильник; но ничего подобного не может произойти со стенным шкафом. Ведь шкаф — это как бы часть человека. Человек хранит в нем свою вторую, искусственную кожу, и поэтому со шкафом у него более близкие, более интимные отношения, чем со всей остальной обстановкой его жилья.
Но даже в тот момент, когда я, пытаясь свалить все на свое больное воображение, убеждал себя, что этого не может быть, из-за закрытой дверцы шкафа явственно слышался какой-то шорох и лихорадочная возня.
Быть может, это покажется странным, но что-то неодолимо влекло меня к этому месту; словно завороженный, я почти с неохотой попятился, переступил порог спальни и остановился у двери, не в силах оторвать взгляд от мрака, в котором копошилось это таинственное нечто. Да, там что-то было: если я не сошел с ума и меня не обманывали все мои органы чувств, там несомненно что-то было.
То, что составляло единое целое с замаскированным капканом и обыкновенной коробкой из-под обуви, наполненной необыкновенными куклами.
«Но почему это случилось именно со мной?» — спросил я себя. Спору нет — после того, как я взломал дверь конторы, нашел кукол и встретил девушку, заказавшую коктейль, это было бы логично. Эти события вполне могли привлечь ко мне внимание. Но началось-то с капкана — ведь капкан появился еще до того, как произошло все остальное.
Я напряг слух, но либо, как только я оттуда ушел, шорох стих, либо я стоял слишком далеко — сейчас я ничего не услышал.
Я подошел к шкафчику, в котором хранил оружие, отпер нижний ящик, достал из него автоматический пистолет и коробку с патронами, заполнил обойму и вставил ее на место. Остальные патроны я высыпал из коробки на ладонь и отправил их в карман.
Надев пальто, я опустил пистолет в правый карман. И стал искать ключи от машины: я решительно собрался уходить.
Ни в карманах пальто, ни в карманах пиджака и брюк ключей не оказалось. Тут было кольцо с ключами от входной двери, от шкафчика с оружием, от моего редакционного стола, от моего сейфа в банке; помимо этого, на нем болталось еще с полдюжины ключей от давным-давно не существующих замков — неизменная причудливая коллекция бесполезных ключей, с которыми человек обычно никак не может расстаться.
Все это было при мне, а ключи от машины бесследно исчезли.
Я осмотрел мебель, обшарил письменный стол. Поискал в кухне. Ключей нигде не было.
И уже стоя в кухне, я наконец вспомнил, где их оставил. Теперь я знал точно, где они. Перед моим мысленным взором возник приборный щиток, брелок с висящим на нем ключом от багажника и ключ зажигания, аккуратно вставленный в замок. Приехав сегодня к вечеру домой, я оставил их в машине. Да, вне всякого сомнения, я оставил их в машине, а такого со мной почти никогда не случалось.
Я направился к двери, но, сделав несколько шагов, остановился. Я вдруг со всей ясностью осознал, что не в силах заставить себя пойти на темную стоянку и приблизиться к машине, в замке которой уже торчит ключ.
Это было нелогично. Это было просто дико. Но я ничего не мог с собой поделать. Ничего. Не будь в машине ключей, я пошел бы, не задумываясь. А то, что ключи были уже там, по какой-то непонятной, совершенно необъяснимой причине меняло все дело и внушало страх.
Ужас сковал и обезоружил меня. Я заметил, что у меня дрожат руки — но заметил только тогда, когда на них взглянул.
Часы показывали семь — Джой уже ждала меня. Она обидится, и будет права.
«Ни минутой позже, — предупреждала она. — Я уже успею как следует проголодаться».
Я подошел к письменному столу и протянул руку к телефону, но она замерла в воздухе, еще не коснувшись трубки. Мой мозг вдруг пронзила страшная мысль. А что, если телефон уже перестал быть телефоном? Что, если все предметы в этой комнате только кажутся тем, чем они должны быть? Что, если все это за последние несколько минут превратилось в адские машины?
Опустив руку в карман, я вытащил пистолет и осторожно ткнул дулом в аппарат, но он не обернулся каким-нибудь неведомым живым существом. Передо мной был самый обыкновенный телефон.
Все еще сжимая в руке пистолет, я другой рукой поднял трубку, положил ее на стол и набрал номер.
И уже поднеся трубку к уху, я спросил себя, что же мне все-таки ей сказать.
Эта проблема разрешилась довольно просто: я назвал себя.
— Почему ты задерживаешься? — сладким голоском спросила она.
— Джой, у меня неприятности.
— Что там стряслось на этот раз?
Это уже было нечестно. Неприятности у меня случались крайне редко.
— Я говорю серьезно, — сказал я. — Мне грозит опасность. Я не могу поехать с тобой в ресторан.
— Маменькин сынок, — фыркнула она. — Я сама за тобой заеду.
— Джой! — вскричал я. — Погоди! Ради бога, выслушай меня. Держись от меня подальше. Поверь, я знаю, что делаю. Тебе нельзя со мной встречаться.
— В чем дело, Паркер? Что это за неприятности?
Голос ее звучал еще спокойно, но я уже уловил в нем тревожные нотки.
— Не знаю! — в отчаянии воскликнул я. — Понимаешь, что-то происходит. Что-то опасное и непонятное. Ты мне не поверишь, если я расскажу тебе. И никто не поверит. Я займусь расследованием, но мне не хочется замешивать в это тебя. Может быть, завтра я сам себе покажусь полнейшим болваном, но…
— Паркер, ты трезв?
— К величайшему сожалению, — ответил я.
— А ты здоров? Как ты себя чувствуешь, вот прямо сейчас?
— Прекрасно, — сказал я. — Только что-то скрывается в стенном шкафу; а в коридоре за дверью недавно стоял капкан, и еще я нашел коробку с куклами…
Я осекся, и мне захотелось вырвать себе язык. Черт меня дернул заговорить об этом. Ведь я не собирался ей ничего рассказывать.
— Никуда не уходи, — приказала она. — Через минуту я буду у тебя.
— Джой! — крикнул я. — Джой, не делай этого!
Но телефон молчал.
Я в отчаянии бросил трубку, но тут же снова поднял ее и набрал номер Джой.
«Безмозглый кретин», — обругал я себя. Я обязан был как-то остановить ее.
В трубке раздались гудки. Они следовали бесконечной чередой, и в их звуке была какая-то пугающая пустота. Гудок за гудком, гудок за гудком — и никакого ответа.